Тревожный звонок для кабинета Хасана Роухани 18:44 25.08.2014
Консервативное большинство в иранском парламенте – Меджлисе – нанесло первый серьезный удар по кабинету президента Хасана Роухани. В минувшую среду 145 из 270 парламентариев (при 15 воздержавшихся) проголосовали за отстранение от должности министра науки, исследований и технологий Резы Фараджидана. Август стал месяцем, когда отношения между Хасаном Роухани и оппозицией его курсу накалились до предела. Градус напряжения достиг такого уровня, что "шейх дипломатии" вынужден был эту дипломатию отбросить и назвать своих оппонентов "робкими и трусливыми", посоветовав им с их критикой его курса "идти в ад". Несдержанность иранского президента вполне объяснима. Если в отношении переговоров по ядерной программе и по наиболее острым вопросам внешней политики администрация Хасана Роухани пользуется поддержкой Верховного лидера, что как нельзя более наглядно продемонстрировала выработка позиции высшего политического руководства страны в отношении иракского кризиса, то в отношении внутренней политики, социально-экономической ситуации, вопросах культуры и общественной жизни кабинет нынешнего главы исполнительной власти Исламской республики подвергается серьезной критике.
Внешний фон событий, приведший к отставке Фараджидана, достаточно прост. Основное обвинение, выдвинутое в его адрес, заключается в том, что он, во-первых, принял решение о восстановлении в высших учебных заведениях страны лиц, исключенных оттуда за участие в массовых беспорядках августа 2009 года (так называемая попытка "зеленой революции"). А, во-вторых, назначение причастных к этим событиям как на административные и преподавательские должности в иранских ВУЗах, так и на ответственные посты в собственно министерстве науки, исследований и технологий.
Для "реформатора" и либерала, которым без всякого сомнения является Фараджидана, да еще и ориентирующегося в своей деятельности на оценки Запада, что вполне объяснимо, учитывая факт обучения министра в канадском Университете Ватерлоо, его поступок кажется вполне логичным и актуальным. Призывы к "либерализации" внутренней жизни, приведению исламской ориентации Ирана в соответствие с "современными требованиями" раздаются из кругов, близких к Хасану Роухани, с настойчивой регулярностью. Той же позиции придерживаются и духовные наставники нынешнего президента, в том числе такой айсберг, "тяжеловес" иранской политики, как бывший президент и нынешний руководитель Совета целесообразности принимаемых решений Али Акбар Хашеми-Рафсанджани.
У тех же, кого принято называть консерваторами, взгляд на проблему совершенно иной. Так, накануне обсуждения вопроса об отставке министра глава судебной власти Ирана Садек Амоли Лариджани выступил со специальным заявлением, в котором назвал возвращение участников событий 2009-го года в систему высшего образования "угрозой национальной безопасности" страны.
Память о событиях пятилетней давности В заявлении Садека Амоли Лариджани нет никакого преувеличения. Иранские университеты всегда были одними из основных центров гражданской активности, своеобразным политическим барометром для власти. И вопрос контроля за ними, разумеется не тотального контроля за высказываниями и настроениями каждого студента, а своеобразного социально-политического мониторинга за интеллектуальной ориентацией, имеет огромную значимость для руководства Исламской республики. И то, что внешне кажется достаточно безобидным, в реальности имеет самое прямое отношение к стабильности государства. Сформировавшиеся в период "оттепели Хатами" структуры "зеленого движения" главную опору видели именно в политической активности студенчества Тегерана. Иллюзия того, что с Западом можно договориться без особого ущерба для политического строя Исламской республики, достаточно широко распространена в либеральных кругах иранского общества. К тому же, в период первого президентского срока Ахмадинежада спецслужбы страны достаточно спокойно реагировали на то, что студенты и преподаватели – активисты "зеленого движения" − активно участвовали во всевозможных семинарах в Европе и получали гранты от частных исследовательских и общественных фондов.
Подобная недооценка либеральной оппозиции и ее влияния на студенчество и была одной из причин событий пятилетней давности, в августе 2009-го года, когда после объявления ЦИК Ирана о победе на выборах Ахмадинежада, на улицах Тегерана появились протестующие с лозунгами "Долой диктатора!" и "Смерть диктатору!". Тут же прохожим раздавались листовки с заявлением Мусави о том, что итоги выборов были сфальсифицированы, что "поведение некоторых политиков сотрясает политические устои республики" и что лично он, Мусави, будет добиваться перевыборов. Иранский сегмент Facebook’a запестрел призывами к флеш-мобам, на YouTube выкладывались ролики с записями протестных выступлений в разных точках Тегерана, а корреспонденты и операторы "Аль-Джазиры", умудрявшиеся появляться на месте за несколько минут до начала событий, с восторгом сообщали о том, что волнения в Тегеране превосходят по масштабам даже события Исламской революции 1979, а количество участников протестных акций превышает все мыслимые пределы. 14 июня беспорядки вспыхнули с новой силой, а 15-го выступления демонстрантов произошли и в некоторых других крупных городах.
Собственно, на этом все и закончилось, "зеленой революции" не случилось, но серьезный урок из тех событий иранское руководство извлекло, и, в частности, в отношении того, что излишняя лояльность по отношению к активности либералов в студенческой среде может дорого стоить Исламской республике. Поэтому понятно, что деятельность окружения Хасана Роухани, министров и других чиновников, направленная, по сути, на реабилитацию и возвращение к активной деятельности откровенно подрывных элементов, не могла не вызвать более чем жесткой реакции в отношении министра Фараджидана.
Последствия и уроки министерской отставки Собственно, с самим министром ничего страшного не произошло. В тот же день, когда депутаты Меджлиса выразили ему свое недоверие, указом Хасана Роухани он был назначен советником президента по делам науки и образования. Конечно же, ряд местных и западных обозревателей поспешили заявить, что отставка министра "вызовет огромное разочарование в студенческой и научной среде и, в конечном итоге, приведет к радикализации антиправительственных настроений в обществе". Но с подобной оценкой, как представляется, они откровенно поторопились. Импичмент, вынесенный парламентом министру, событие, конечно, не рядовое, но ничего сверхъестественного в нем нет. Более того, открытые дебаты, которые, вдобавок, транслировались рядом СМИ в прямом эфире – прямое доказательство открытости и свободы политического процесса в Иране. Говоря журналистскими штампами, это как раз и есть "демократия в действии", в отсутствии которой Тегеран так любят обвинять российские и западные либералы. Причем, что интересно, возможности самих этих либералов у себя через парламентское голосование снять самого слабого и скомпрометировавшего себя министра существенно ниже, чем в якобы "тоталитарной" Исламской республике.
Впрочем, эта отставка – лишь верхушка тех острых дебатов, которые разворачиваются сегодня в Иране между "консерваторами" и "реформаторами" по поводу гораздо более принципиальных вопросов, чем восстановление на работе и в ВУЗах десятка-другого людей, участвовавших в антиправительственных акциях пять лет назад. В основе этих дебатов, которые, собственно, и формируют сегодня динамику внутриполитической жизни Ирана, лежат два принципиально разных подхода к вопросам экономики и, как следствие, внешней политики. "Реформаторы", проникнув во властные коридоры, стремятся вести политику "сближения и сглаживания разногласий с Западом" и настаивают на "динамичной интеграции иранской экономики в мировую экономическую систему", что, по их мнению, даст доступ к западным инвестициям и западным же технологиям. Эти же "реформаторы" утверждают, что курс на установление тесных партнерских политических и экономических отношений Ирана с Россией и Китаем является ошибочным, поскольку на протяжении нескольких лет его проведения предыдущей президентской командой он не дал Ирану особых положительных результатов – ни для иранской экономики в целом, ни для среднего иранца в частности.
Вполне естественно, что "консерваторы" жестко и принципиально выступают и против такого курса, и против лиц, которые пытаются его "протащить" в коридоры иранской политики. Они вполне резонно замечают, что, во-первых, по-настоящему стратегическое партнерство с Россией и Китаем еще и не развернулось, и немалая доля вины за это лежит на находящихся у власти "реформаторах". Во-вторых, "консерваторы" вполне аргументированно, со ссылкой на международный опыт, говорят о том, что "рыночные реформы" по стандартам Международного валютного фонда, представители которого с упорством стервятников уже почти год лезут со своими советами к экономическому блоку иранского правительства, ничего хорошего народному хозяйству Ирана не принесут. Наоборот, сделают его более уязвимым для внешнего давления.
И, наконец, "консерваторы" вполне резонно замечают, что эрозия традиционных ценностей, в том числе исламских, замена их в угоду западной потребительской культуры и западных же ценностей, которую сегодня исподволь пытаются осуществить "реформаторы", может обернуться серьезными последствиями для социальной стабильности Исламской республики.
Отставка министра науки, исследований и технологий – это первый, но весьма громкий звонок для администрации Хасана Роухани, сделавшей ставку на "реформаторов и прагматиков". Нетрудно предположить, кто станет объектом следующих парламентских атак − министр культуры и исламской ориентации Али Джаннати, глава министерства нефти Биджан Намдар Зангане, министр промышленности, рудников и торговли Мохаммед Реза Нематзаде, то есть те, кто под лозунгом "осовременивания и модернизации" пытается протащить чуждые, по мнению "консерваторов", принципам Исламской республики тенденции в экономике, внешней политике и общественной жизни.
*********
Отставка министра Фараджидана никоим образом не служит признаком некоего "кризиса" или "раскола" в руководстве страны. В Иране сегодня идет сложный, порою болезненный, процесс поиска ответов на сложные вызовы и во внешнеполитической, и в социально-экономической сферах. Происходящая смена поколений неизбежно влечет за собою жаркие дискуссии о том, в каком направлении Исламская республика должна развиваться дальше. Подобные дискуссии, даже если они приводят к политическим конфликтам, нормальная вещь для здорового общества. А в том, что иранское общество здорово, что разногласия в нем не носят кризисного характера, убеждают как раз события минувшей среды, редчайшая для всего исламского мира демократическая процедура политических дебатов в Меджлисе. Причем сама процедура публичного решения одной из острейших проблем, касающихся интересов самой активной части иранского общества (велась прямая трансляция), может стать примером для подражания и для пресловутой европейской и американской демократии. Импичмент Фараджидана доказывает, что политическая система Исламской республики обладает достаточным запасом прочности и для своей практической деятельности она выработала такую политическую культуру, при которой в любое время можно поднять любые вопросы и решать их максимально публичным и демократическим образом.
Редакционный комментарий Iran.ru
25 августа 2014
|