("The Conversation", Великобритания)
Катарин Аденей (Katharine Adeney)
Протесты на улицах Исламабада только сейчас начинают привлекать к себе мировое внимание, однако начались они еще в день независимости Пакистана 14 августа. Беспорядки, которые якобы разжигают бывший капитан сборной страны по крикету, а ныне оппозиционный политик Имран Хан (Imran Khan), и живущий в Канаде клирик Тахир уль-Кадри (Tahir-ul Qadri), достигли критической стадии, когда была взята штурмом и разгромлена государственная телевизионная станция Пакистана.

Требования Хана и Кадри различаются, но оба они требуют, чтобы популярный и всенародно избранный премьер-министр Наваз Шариф (Nawaz Sharif) ушел в отставку. Но поскольку многие обозреватели и жители Пакистана считают, что за нынешними демонстрациями стоят влиятельные военные, их беспокоит угроза государственного переворота, которая нависла над демократически избранным руководителем страны.

Чтобы понять суть происходящего, следует сделать небольшой экскурс в недавнюю историю Пакистана.

Свободные, честные и состязательные?

Шарифа избрали в мае 2013 года на выборах, которые зарубежные наблюдатели, например, из ЕС, признали относительно свободными, честными и состязательными. В стране впервые одно свободно избранное правительство сменило другое свободно избранное правительство (хотя в конце 1980-х и в 1990-х в Пакистане были периодические изменения во власти, когда президент распускал правительство, действуя в сговоре с военными).

И хотя на выборах в 2013 году были отмечены факты насилия, когда пакистанские талибы нападали на светские политические партии, такие, как Пакистанская народная партия (ПНП), они стали первыми, на которых пакистанский электорат сам проголосовал против своего правительства, и его сменило другое.

Наваз Шариф пришел к власти в 2013 году, и это его третий премьерский срок. Он пообещал осуществить изменения в отношениях между гражданскими и военными. Вначале он сам руководил иностранными делами и обороной, да и теперь сохраняет портфель министра иностранных дел.

Его правительство решилось пойти на судебный процесс против отставного генерала Первеза Мушаррафа (Pervez Musharraf) по обвинению в измене, хотя многие вначале ожидали, что когда ему предъявят такое обвинение (первое в своем роде в истории Пакистана), он сможет покинуть страну, возможно, под предлогом плохого состояния здоровья.

Шариф также установил гражданский контроль над политикой внутренней безопасности, прежде всего, в отношении пакистанских талибов (их организация "Техрик-е Талибан Пакистан" (ТТП) вначале пользовалась финансовой и прочей поддержкой пакистанского государства, но в 2007 году выступила против него), отдав предпочтение переговорам, а не военным действиям.

Но с весны 2014 года отношения между правительством и военными испортились. Переговоры с ТТП прекратились после июньского нападения на аэропорт Карачи, а в конце того же месяца армия начала боевую операцию против данной группировки на севере Вазиристана. Военных под руководством нового командующего Рахиля Шарифа (Raheel Sharif) (не родственник) стало все больше беспокоить отношение властей к Мушаррафу.

И здесь в игру вступила политическая оппозиция и армия.

Другая сторона

Имран Хан занялся политикой в 1996 году, создав собственную партию "Техрик-е-Инсаф" (Движение за справедливость) и начав борьбу с коррупцией. На выборах она не показывала особых результатов, а выборы 2008 года вообще бойкотировала. Но во время предвыборной кампании 2013 года Хан вернулся к электоральной политике и выступил в образе представителя нового Пакистана.

В его предвыборной платформе основой стал антикоррупционный посыл, и Имран предсказал своей партии победное "политическое цунами". В итоге "Движение за справедливость" получило 9,6% мест, набрав 17,8% голосов в масштабах всей страны и получив достаточно мандатов в провинции Хайбер-Пахтунхва, чтобы возглавить тамошнюю администрацию.

Результат оказался весомым, но до предсказанного Ханом цунами было очень далеко. И Хан, и его сторонники, среди которых много молодых городских жителей, сразу начали кричать о нечестной игре. Однако большинство независимых обозревателей пришли к выводу, что "Техрик-е-Инсаф" как новая партия добилась замечательных результатов, и международные наблюдатели за выборами не поставили под сомнение их итоги.

По видимости, нынешние протесты были вызваны двумя факторами. Во-первых, Хан утверждал, что его заявления о подтасовках на выборах не были услышаны (хотя Шариф согласился с требованием Хана о создании юридической комиссии). Кроме того, он заявил, что у него не было иного выбора, кроме как призвать своих сторонников выйти на демонстрации протеста.

С другой стороны, налицо влияние Тахира уль-Кадри. Этот богослов получил известность в январе 2013 года, когда он организовал поддержанные военными протесты против правительства во главе с ПНП. Он тоже потребовал, чтобы Тариф ушел в отставку, но наряду с этим начал агитацию за "мирную" революцию.

Но многие обозреватели как в Пакистане, так и за его пределами считают, что за этими протестами стоят военные.

Вероятно, армия пытается подрезать Шарифу крылья, беспокоясь по поводу исхода судебного процесса над Мушаррафом, а также из-за нежелательного усиления гражданской власти над оборонной политикой и политикой в сфере безопасности (например, Шариф открыто призывает к улучшению отношений между Индией и Пакистаном).

Многие полагают, что армия, действуя из-за кулис, усиливает воздействие протестов. Подозрение вызывает то, как многие пакистанские телеканалы освещают протесты в Исламабаде. По мнению многих пакистанцев, накал такого освещения совершенно не соответствует количеству протестующих. Хан со своей стороны утверждал, что его демонстрации в Исламабаде поддержит миллион человек, хотя на деле туда пришли лишь десятки тысяч - и то многие из них были сторонниками Кадри, а не Хана.

Можно задать много вопросов о том, как эти телеканалы могут вести столь обширные, подробные и дорогие репортажи без перерывов на рекламу. Ответ наверняка заключается в том, что источники финансирования в данном случае далеко не прозрачные.

Политическое решение или мягкий переворот?

Армия призывает к "политическому решению" кризиса и подтверждает свою поддержку демократии. Но многие расценивают ее попытки играть роль посредника между противоборствующим сторонами как намерение осуществить "мягкий переворот".

Шариф на публике наверняка будет демонстрировать открытое неповиновение, хотя возможно, что втайне уже достигнута договоренность об отъезде Мушаррафа через какое-то время. Ослабленный Шариф, видимо, больше на руку военным, нежели откровенный переворот. Переворот народ вряд ли поддержит, хотя армия как институт по-прежнему пользуется у него широкой поддержкой. Армия занята проведением военных операций в северном Вазиристане, и она понимает, что если официально возьмет власть в свои руки, международные доноры и организации помощи могут разозлиться на нее. Следовательно, вполне возможно, что ее цели на этом заканчиваются.

Но если за нынешними протестами непосредственно стоит армия, как считают многие обозреватели, данный кризис наглядно демонстрирует, кому в Пакистане принадлежит реальная власть. А это зловещий признак.

Катарин Аденей - профессор, специализирующаяся на вопросах азиатской политики, и директор Института азиатских и тихоокеанских исследований (Institute of Asia and Pacific Studies) при Ноттингемском университете.

Оригинал публикации: Shadow of military looms large over Pakistan street protests

Опубликовано: 02/09/2014