Специально для The Washington Post корреспондент-фрилансер Мохаммед Салих записал историю 14-летней езидской девушки, сумевшей вырваться из плена боевиков ИГИЛ, которую он из соображений безопасности называет "Нарин".

"Помимо перевода с курдского и некоторого редактирования для большей ясности и хронологического порядка, единственное, что я изменил по просьбе самой Нарин, - это имена. Это сделано для того, чтобы защитить ее и других жертв от возмездия; многие ее родственники по-прежнему находятся в плену", - уточняет Салих, прежде чем перейти к истории своей героини.

Как рассказала журналисту Нарин, 3 августа родственники позвонили ее родителям и предупредили о приближении бойцов ИГИЛ. После этого вся ее семья покинула родную деревню и отправилась на гору Синджар, чтобы вместе с остальными езидами переждать там нашествие. Однако когда они остановились в оазисе в пустыне, чтобы набрать воды, их окружило несколько автомобилей с бойцами в форме ИГИЛ.

По свидетельству девочки, боевики разделили захваченных беженцев по полу и возрасту. Пожилых мужчин и женщин ограбили и бросили в оазисе, молодых мужчин расстреляли на месте, а девушек посадили в грузовики и увезли с собой.

После этого пленниц 20 дней держали взаперти в Мосуле, каждый день предлагая принять ислам. В конце концов, стражники отделили замужних женщин от незамужних. "Шайму, мою подругу детства, и меня подарили двум членам ИГИЛ с юга страны, из окрестностей Багдада. Они хотели сделать нас женами или наложницами. Шайму вручили священнику Абу Хуссейну. Меня же отдали толстяку лет 50 с темной бородой, который, кажется, занимал какой-то высокий пост. Его называли Абу Ахмед", - рассказывает Нарин.

"Абу Ахмед, Абу Хуссейн и их помощник жили в Эль-Фаллудже в доме, похожем на дворец. Абу Ахмед все говорил мне принять ислам, но я его не слушала. Несколько раз он пытался меня изнасиловать, но я уклонялась от любых его сексуальных посягательств. Тогда он бранился и каждый день избивал меня руками и ногами. Он кормил меня один раз в день. Мы с Шаймой начали обсуждать самоубийство", - вспоминает собеседница Салиха.

На шестой день в Эль-Фаллудже Абу Ахмед с помощником уехали по делам в Мосул. Дождавшись, пока Абу Хуссейн уйдет в мечеть на вечернюю молитву, девушки с помощью ножей для разделки мяса взломали дверные замки и, облачившись в абайи, сбежали к другу двоюродного брата Шаймы Махмуду.

На следующее утро Махмуд вручил девушкам поддельные студенческие билеты и нанял им такси до Багдада. В столице друзья семьи снабдили их новыми поддельными документами и посадили на рейс до Ирбила, столицы иракского Курдистана. Еще через день Нарин воссоединилась со своими родителями.

"Однако на этом плохие новости не закончились, - продолжает Нарин. - Я узнала, что ИГИЛ расстреляло моего брата в оазисе. Мою невестку, очень красивую женщину, по-прежнему удерживают где-то в Мосуле".

"Я стараюсь свыкнуться с произошедшим. Я никогда не смогу вернуться в нашу маленькую деревню, потому что память о погибшем неподалеку брате будет меня преследовать. Меня все так же мучают кошмары, и несколько раз в день я теряю сознание - всякий раз, когда вспоминаю увиденное или представляю, что было бы, если бы мы с Шаймой не сбежали", - приводит ее слова корреспондент.

"Что мне делать? Я хочу вовсе уехать из этой страны. Мне здесь больше нет места. Я хочу ухать куда-нибудь, где смогу начать все сначала, если это вообще возможно", - делится своими чувствами героиня.

12 сентября 2014 г.Мохаммед Салих | The Washington Post