Ильгар Велизаде (руководитель клуба политологов Южного Кавказа) , Георгий Ковалев (политолог, исполнительный директор Института каспийского сотрудничества) , Андрей Чеботарев (директор Центра актуальных исследований "Альтернатива" (Казахстан))

----------------------------------------

Итоги астраханского саммита послужили пищей для массы восторженных отзывов в средствах массовой информации прикаспийских стран. Однако в Азербайджане к этому оптимистическому многоголосию пусть и изредка, но все же примешивались нотки недоверия тех, кто с некоторым скепсисом отнесся к результатам достигнутых договоренностей.
Ильгар Велизаде, руководитель клуба политологов Южного Кавказа:

Речь идет о тех, кто считает, что политическое заявление, принятое по итогам заседания президентов, не вполне вписывается в каспийскую политику, проводимую Азербайджаном на протяжении последних двадцати лет. На мой взгляд, это обманчивое представление, сложившееся в результате того, что впервые наиболее спорные вопросы деления Каспия на сектора и проведения модифицированной срединной линии были вынесены за скобки повестки саммита. Тот факт, что российская сторона предложила в качестве основы для обсуждений принцип суверенных зон можно считать показателем эволюции в переговорном процессе. При этом корректировке подверглась прежде всего российская позиция, которая оказалась наиболее приемлемой для других стран именно в этот исторический промежуток времени, когда политическая турбулентность в международных делах, создавая дополнительные риски для стран Каспия, требует от них большей консолидации усилий для преодоления существующих противоречий. В этой связи не лишним было бы напомнить, что, начиная с ноября прошлого года, российский МИД интенсифицировал консультации с прикаспийскими странами, было поведено несколько заседаний рабочих групп, на которых предложения, внесенные на начальном этапе, были существенно доработаны с учетом интересов всех сторон. Лишь после этого, уже в преддверии саммита, российский МИД предложил версию разделения сфер ответственности в пределах 25-мильной зоны, которая была взята за основу при выработке окончательной редакции принципов определения политико-правового статуса Каспийского моря.

И все же смею полагать, что принятое на астраханском саммите политическое заявление, хоть и может считаться отправной точкой для определения статуса Каспия, тем не менее ни по сути, ни по форме не представляет собой окончательную договорно-правовую базу, которую еще предстоит согласовать.

Думаю, подписываясь под этим заявлением, главы государств, прежде всего руководствовались общепризнанной мировой практикой использования подобных общих водоемов, принадлежащих не одному, а нескольким государствам. Поэтому страны, отстаивающие принцип секторального деления Каспия, признают, что водопользование должно быть общим для всех, и судоходство должно осуществляться в свободном режиме. К тому же принцип суверенных зон не исключает секторального деления, так как прибрежные государства согласны считать общей только поверхность моря, но дно так или иначе надо будет делить. Ведь не следует забывать, что основные ресурсы, а именно углеводородные, находятся на дне Каспия.

Что касается рыболовства, то биогеографической особенностью Каспия является то, что обитающие в нем уникальные породы рыб нерестятся в устьях рек всех пяти стран, и, следовательно, их потомство также принадлежит всем прибрежным государствам. Таким образом, если одна из стран будет осуществлять неограниченный вылов рыбы без согласований с другими странами, то весь биологический баланс моря может быть нарушен. В этом вопросе между прикаспийскими странами также нет расхождений. Кстати говоря, достигнутые на нынешнем саммите договоренности по экономическому сотрудничеству на Каспии могут стать основой для реализации такого подхода.

Георгий Ковалев, политолог, исполнительный директор Института каспийского сотрудничества:

Фактор двусторонних отношений между каспийскими странами заметно преобладает над форматом коллективного взаимодействия с его незначительными пока точками позитивного взаимодействия для всех государств региона.

У Москвы, Баку и Астаны есть понимание необходимости минимизировать эффект всевозможных разногласий и сконцентрироваться на экономической прагматике. Конечно, "каспийская тройка" совместно с туркменскими и иранскими партнерами работает над оставшимися правовыми вопросами разграничения секторов Каспия, но действует по принципу - "проблемы отдельно, дела отдельно".

Одна из таких сфер взаимодействия - транспортные коммуникации. Речь идет как о морских путях с портово-терминальной инфраструктурой, так и о наземных транзитных маршрутах, вдоль линии берега. В принципе формирование единого транспортного пространства представляется одним из наиболее серьезных вопросов, в положительном решении которого заинтересованы все без исключения прикаспийские страны.

В конце июня 2013 года в Баку состоялось пятое заседание координационного совета по проекту МТК "Север - Юг". Его участники обсудили вопросы развития региональных грузоперевозок посредством железнодорожного, автомобильного и морского транспорта. Таким образом, работа по развитию "Север - Юг" носит системный характер. Весьма вероятно, что через несколько лет будет создан единый орган управления логистикой каспийских и транскаспиийских сообщений.

Прикаспийские страны как в индивидуальном порядке, так и в рамках двустороннего взаимодействия предпринимают активные усилия по развитию портов и инфраструктуры судоходства на Каспийском море. В частности, Азербайджан недавно открыл новый торговый порт в пригороде Баку, также относительно недавно азербайджанцами введен в строй один из крупнейших на Каспии судостроительных заводов. В скором времени должна выйти на постоянный режим работы паромная линия Баку-Астрахань. Астрахань стала крупнейшим логистическим узлом юга России. Это стало системным фактором укрепления межрегионального сотрудничества России с азербайджанскими и казахстанскими партнерами. Заметно возрастает объем российских морских перевозок в сторону Ирана. Поступательно наращиваются контейнерные и нефтеналивные перевозки между Казахстаном и Азербайджаном. Таким образом, развитие портов и их инфраструктуры, а также параллельный рост судостроения и связанного с ним транспортного машиностроения представляется одним из важных направлений, способных вывести процесс межгосударственного взаимодействия на уровень региональной интеграции в Каспийском бассейне.

Другим важным проектом, получившим серьезный импульс на последнем саммите, стала идея создания железнодорожного кольца вокруг Каспия. Президент Путин уверен, что к началу 2015 года будет достроено "восточное полукольцо" между Казахстаном, Туркменией и Ираном, а в 2016 году завершатся работы на "западном полукольце" между Азербайджаном и Ираном. Задача проекта - соединение основных каспийских портов, что должно сократить срок и стоимость перевозки грузов.

Исходя из этой реальной картины, представляется, что страны каспийской пятерки будут в недалеком будущем связаны кольцом морского, железнодорожного, автодорожного и авиасообщения. Это обстоятельство будет только положительно влиять на их собственное поступательное развитие.

Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований "Альтернатива" (Казахстан):

Для Казахстана фактор нахождения в Каспийском регионе имеет стратегическое значение геополитического и геоэкономического характера, прежде всего с точки зрения позиционирования себя в качестве морской страны и развития своего топливно-энергетического комплекса. В связи с этим Астана заинтересована в выработке четких и стабильных "правил игры" на Каспии. Хотя с учетом подписанных Казахстаном с Россией и Азербайджаном в 1998-2003 гг. соглашений о разграничении дна моря по принципу срединной линии, для него вопрос о правовом статусе Каспия остро не стоит.

Официальная позиция Казахстана по каспийскому вопросу была обозначена президентом Нурсултаном Назарбаевым еще на прошедшем в 2007 году втором саммите глав прикаспийских государств. В итоговом заявлении четвертого каспийского саммита из озвученного в тот раз нашли свое отражение признание суверенитета каждой из прикаспийских стран над прибрежным морским пространством в пределах 15 морских миль (Казахстан предлагал не менее 12 миль) и общего водного пространства, право на свободный доступ из Каспийского моря к другим морям, Мировому океану и обратно, применение согласованных норм и правил по воспроизводству и регулированию использования биологических ресурсов, обеспечение стабильного баланса вооружений и осуществление военного строительства на Каспии в пределах разумной достаточности.

Казахстан также был и остается последовательным сторонником введения моратория на вылов осетровых рыб с целью сохранения их популяции.

В связи с этим Астане удалось добиться того, что по итогам прошедшего в декабре 2013 года в Астрахани 34-го заседания Комиссии по водным биологическим ресурсам Каспийского моря страны региона приняли решение установить данный мораторий в течение 2014 года. Не исключено, что с подписанием на последнем саммите Соглашения о сохранении и рациональном использовании водных биологических ресурсов Каспийского моря этот мораторий будет продлен еще на 5 лет.

Вместе с тем в рамках своей многовекторной внешней политики Казахстан находится в состоянии постоянного лавирования между интересами различных геополитических "игроков", что проявляется и в его каспийской политике.

Особой темой в рамках каспийской политики Казахстана являются его взаимоотношения с Азербайджаном. Так, с 2009 года обе страны участвуют в Совете сотрудничества тюркоязычных государств. Фактически Астана поддерживает Баку в вопросах урегулирования карабахского конфликта. Главы двух государств провели в Астрахани отдельную встречу друг с другом, где обсудили актуальные вопросы двустороннего сотрудничества. При отсутствии же каких-либо заметных "камней преткновения" взаимодействие Астаны и Баку имеет максимально положительную динамику.

Опубликовано в РГ (Азербайджан) N6518 от 28 октября 2014 г.