В последние дни ряд западных информагентств со ссылкой на заявление центрального командования вооруженных сил США сообщает о первых победах курдских региональных сил над боевиками террористической группировки "Исламское государство" в Ираке и в окрестностях сирийского города Кобани при поддержке США и их союзников по международной коалиции. Согласно сообщениям Reuters со ссылкой на курдского разведчика в Зумаре, силы пешмерги продвинулись в пяти направлениях рано утром после того, как коалиция нанесла авиаудары по позициям ИГИЛ. Не имея ничего против этих побед коалиционных сил в войне против ИГИЛ, вместе с тем, мы хотим рассказать о некоторых других, на первый взгляд оставшихся незамеченными, аспектах этого процесса. Внимательное наблюдение за всеми этими процессами позволяет прийти к выводу, что США и их союзники по коалиции как будто планомерно начинают направлять взоры ИГИЛ в направлении другого государства региона - Ирана.

То, что Иран изначально входил в планы США по переформатированию региона Большого Ближнего Востока, давно известно. Так, например, известный итальянский дипломат Серджио Романо писал в Corriere della Sera: "Ось, которую разоблачал Буш, включала в себя Северную Корею, Иран и Ирак. И мы не были удивлены. Нам было известно, что в соответствии со стратегическими планами „неоконсерваторов" Ирак - всего лишь первый этап конфликта, который должен был закончиться в иранской столице". После того, как Запад, наконец, добился того, чтобы Турция попала в "капкан", есть вероятность, что в ходе атак вооруженных группировок ИГИЛ на северные (курдонаселенные) населенные пункты Сирии, эта задача будет успешно решена. "Джин сепаратизма" уже зашел вглубь Турции. Как эта страна справится с ним, тема отдельной статьи. Есть вероятность, что теперь на очереди - Иран, к границам которого давно уже вышла армия ИГИЛ, но почему-то не пошла дальше. Думается, неслучайно, что именно в эти дни Великобритания и США официально заявили о полном завершении войны в Афганистане, "выиграв военные действия, но в целом оказавшись в проигрыше", как об этом пишут некоторые политики и эксперты. Еще одним косвенным доказательством того, что полным ходом идет подготовка предстоящей атаки на Иран, является то, что на днях в приграничном с Пакистаном иранском городе Захедан произошла перестрелка между иранскими пограничниками и группой вооруженных людей, пытавшихся незаконно пересечь границу. Сообщается о двух погибших иранских офицерах-пограничниках и значительных потерях "боевиков". А за неделю до этих событий в городе Сераван иранской провинции Систан и Белуджистан неизвестные совершили нападение на пограничников, в результате чего погибли 4 человека. В город был направлен самолет со следователями на борту, которые должны были расследовать обстоятельства случившегося. Однако самолет потерпел крушение, погибли 7 человек.

В связи с этим на первый план выходит вопрос о том, насколько Иран готов к отражению этой глобальной опасности. Наш анализ основных внутренних факторов доказывает, что на сегодня Тегеран достаточно уязвим перед этой опасностью. Попробуем обосновать свой вывод на основе кокретных фактов и доказательств, условно сгруппировав эти факторы по нескольким направлениям. В сегодняшнем материале речь пойдет о многонациональном составе страны, а точнее об отсутствии в Иране сплоченной политической нации.

В Иране проживает более 60 народов, этнических групп и племен. Основная этническая общность - персы проживают в основном в центральных и южных частях страны, и составляет большую часть городского населения (48-50%). К северу живут этнически близкие к ним гилянцы, мазендеранцы, талыши (8%), к западу - курды (7-9%), луры и бахтияры (2%), к востоку - пуштуны, белуджи (2%), таджики. Вторая по величине этническая общность - тюркская, это так называемые "азербайджанцы" (сами они себя традиционно называют "торк" или "азери"), живут на северо-западе страны, образуя большинство в двух останах (Восточный и Западный Азербайджан), и согласно данным иранской стороны, составляют свыше 8 млн. чел. К тюркской группе относятся также туркмены (2% - в Мазендеране и Хоросане) и проживающие в Фарсе кашкайцы (вместе 3-4%). Численность арабов, компактно проживающих в Хузестане и на островах Персидского залива, не превышает 3% населения (Отметим, что в свое время требования арабов о предоставлении им автономии послужили одним из поводов к началу Ирано-иракской войны). При этом следует учесть, что народы, населяющие Иран, находятся на разных стадиях социально-экономического развития и процесса становления нации, некоторые этнические группы ведут кочевой, полукочевой образ жизни, сохраняют родо-племенное деление. Такой многонациональный состав населения страны сопровождается существованием различных религиозных конфессий. Более 98% населения Ирана исповедует ислам, причем около 90% из них принадлежат к его шиитской ветви (персы, азери, талыши, арабы, мазендеранцы, гиляки) и только 8 процентов - сунниты (белуджи, более половины курдов, туркмены, часть талышей). Кроме имамитов, имеются сторонники двух шиитских сект - исмаилиты и ахл-и хакк (также называемые иногда али-аллахи). Среди христиан представлены приверженцы армяно-григорианской, несторианской (ассирийцы - несториане, халдо-католики), римско-католической, англиканской, небольшие группы православных, а также не менее 8 тысяч протестантов (всего 169 тысяч человек - полпроцента от общего числа населения страны). Существует также небольшое число последователей бахаизма, иудаизма (около 10 тысяч чел.) и зороастризма (до 25 тыс. чел.). Несмотря на то, что многие иранисты утверждают, что такая полиэтническая мозаика и многоконфессиональность населения Ирана может быть освещена "не путем волюнтаристского деления населения страны на „этносы", и „народы", на „большинство" и „меньшинства", а лишь посредством всестороннего обзора этнодемократических реалий" (Г. Асатрян. Этническая композиция Ирана. Ереван, 2012. С. 10), нынешние реалии данного региона показывают, что внешние силы в своей политике по переформатированию иранского политического поля, при благоприятных условиях, без особого труда смогут использовать этот фактор в своих далеко идущих целях. Ситуация усложняется еще и тем, что, согласно словам того же Г. Асатряна, "отсутствие четкой политики иранского руководства в сфере урегулирования межконфессиональных противоречий, обусловленное, возможно, излишним упором на шиизм и попытками прозелитизма среди суннитов, в том числе в курдоязычном ареале, действительно создает иногда конфликтные ситуации и вызывает обоснованное недовольство населения" (Там же. С. 95). По большому счету, следует признать, что идеологическая концепция Исламской революции 1979 года о том, что якобы населения страны не делится на отдельные этносы, а составляет единого целого под общим названием "Иранская исламская умма" практически не оправдала себя и потерпела полного краха ("Согласно священному аяту, все мусульмане представляют собой единую умму", говорится в статье 11 Конституции ИРИ). Косвенным доказательством этому являлось и то, что в ходе прошлогодней президентской гонки впервые в новейшей истории Ирана наличие проблем в сфере межнациональных отношений в стране было озвучено публично, в первую очередь, из уст нынешнего президента Роухани. События доказали, что все вышеназванные народы не только не стали частью единой уммы, а все они в той или иной степени сохранили свою этническую идентичность, и находятся на разных этапах борьбы за восстановление своих этнических прав и свобод. В таких условиях, по признанию многих экспертов, любая дестабилизация обстановки вокруг Ирана может негативно сказаться на этноконфессиональной ситуации, и создать угрозу территориальной целостности страны.

Разумеется, в таких условиях было бы лучше для Ирана, если политическое руководство страны "сверху" приступило бы к реформированию систему административно-территориального деления страны с предоставлением автономии отдельным этносам и расширением прав на самоуправление других. По нашим сведениям, в последние годы в иранском руководстве активно обсуждается этот вопрос, и готовится создания ряд новых останов. Но, традиционно иранская элита отличается медлительностью в плане принятия судьбоносных для государства решений. На этом фоне есть опасность, что руководство страны просто не успеет опережать вероятный ход событий, который уже находится на "шаг" впереди властей. Если прибавить к сказанному еще и тяжелую демографическую ситуацию в стране, то уязвимость Ирана по этому показателю становится еще более очевидной.

1.11.2014