"В отличие от западных компаний китайцы эффективно используют продажность среднеазиатского чиновничьего аппарата, не чуждаясь взяток и откровенного подкупа", - об этом, комментируя заявление председателя КНР Си Цзиньпина об учреждении фонда Шелкового пути, сообщил корреспонденту ИА REGNUM независимый таджикский политолог Парвиз Муллоджанов. ИА REGNUM публикует текст комментария таджикского политолога полностью:

"Инициатива Китая является всего лишь новым, хотя и достаточно решительным шагом вперед в рамках долгосрочной стратегии этой страны, направленной на создание в будущем устойчивого евразийского геополитического союза, естественно, под эгидой Пекина. Другими словами, китайское руководство, по сути дела, преследует те же цели, что и современное ему российское, а Китай является пусть пока еще не столь явным, но в перспективе наиболее серьезным геополитическим соперником России, тем более что предметом их соперничества является регион Евразии и во многом схожий перечень стран.

После распада Союза российское руководство по инерции остается одержимым (я другого слова просто не подберу) идеей противостояния Западу, и в первую очередь США. При этом Китай со своим далеко не прозрачным процессом принятия решений, с еще более непрозрачной стратегией развития и недекларируемыми долгосрочными целями остается как бы в стороне и не принимается всерьез. Также по инерции, оставшейся с советских времен, Китай все еще рассматривался и рассматривается как развивающаяся страна с вечными проблемами, которой понадобятся десятилетия, чтобы превратиться в реального геополитического соперника для великих держав.

В результате именно Россия в рамках своей яростной борьбы с „американским однополюсным миром" фактически „под белы рученьки" привела Китай в Среднюю Азию, предоставив все возможности (в рамках того же ШОС, ЕврАзЭС) для дальнейшего и долгосрочного укрепления китайского влияния в регионе. И события последних лет показывают, что китайское руководство сумело достаточно эффективно воспользоваться предоставленной возможностью, постепенно, незаметно, но неуклонно наращивая свое присутствие в регионе.

При этом китайцы используют совершенно отличные от российских методы и подходы для укрепления своего влияния. Так, Россия основывает свое влияние в регионе на продвижении вопросов региональной безопасности, не вкладываясь в местную экономику. В свою очередь, стратегия Китая (опять же не декларируемая открыто, но тем не менее достаточно явная) заключается в продвижении инвестиционных и инфраструктурных проектов, предоставлении кредитов и займов местным правительствам. Соответственно, речь ни в коей мере не идет о благотворительности - за займы надо расплачиваться, кредиты предоставляются на особых условиях (таких, как обязательное привлечение китайской рабочей силы).

В отличие от западных компаний китайцы эффективно используют продажность среднеазиатского чиновничьего аппарата, не чуждаясь взяток и откровенного подкупа. Неудивительно, что китайцы свободно выигрывают большинство местных тендеров на строительство, многие из которых осуществляются на западные же гранты. Точно так же китайцы активно поощряют вовлечение в бизнес многих представителей местных политических и бизнес элит. Принимая во внимание абсолютную неспособность местных правительств противостоять коррупции, китайцы, обладая финансами и не стесняясь в средствах, оказались практически вне конкуренции. В результате в каждой из стран региона сегодня уже сложилось влиятельное прокитайское лобби, постепенно превращающееся в основной механизм обеспечения китайских интересов.

Таким образом, китайскую долгосрочную стратегию можно вкратце охарактеризовать как „от экономики к геополитике", в то время как российский подход выглядит с точностью до наоборот. Китайский „удав" не торопится, но медленно и постепенно подтягивает экономику региона к себе.

Проникновение и укрепление в регионе Средней Азии отвечает наиболее насущным потребностям и самой китайской экономики. Общеизвестно, что экономика КНР фактически основывается на экспорте готовой продукции. В этой связи Китаю необходимы новые рынки сбыта, где можно было бы разместить и свои избыточные трудовые ресурсы. Не менее важным является и нахождение новых источников энергетического сырья. Для доступа к рынкам и ресурсам не обойтись без создания развитой инфраструктуры, что сегодня и упаковывают в яркую и привлекательную для местных лидеров обложку „Шелкового пути".

Судя по всему, события на Украине, растущее противостояние Российской Федерации с Западом, ожидаемые перемены на глобальном уровне также повлияли на планы КНР в регионе. Китайское руководство явно увидело в этих переменах как новый вызов, так и уникальную возможность для реального продвижения в регион. На местные режимы посыпались предложения по новым инвестиционным проектам, кредитам и займам на инфраструктурные нужды. Озвучены идеи по созданию международных инвестиционных фондов, где в качестве основного вкладчика КНР будет играть основную роль.

Как будут реагировать среднеазиатские лидеры на эти инициативы? Пример Таджикистана, уже подписавшего недавно ряд долгосрочных соглашений с КНР, показывает, что вне зависимости от имеющихся опасений отказываться от кредитов и займов никто не будет. Тем более никто не будет отказываться от проектов по подготовке местных кадров для реализации проектов в рамках „Шелкового пути". Для этого искушение является слишком сильным, а местное лобби - уже слишком влиятельным. Кроме того, углубляющийся экономический и социальный кризис просто может не оставить местным лидерам другого выхода.

Конечно, следует иметь в виду, что китайский „Шелковый путь" пока еще остается лишь проектом, под который еще только обещаны финансы. Еще неизвестно, насколько реальны обещания КНР о выделении столь значительных средств. В конце концов, рецессия также все больше затрагивает китайскую экономику, лишних денег нет, и будут ли в наличии все обещанные финансовые ресурсы через несколько лет, неизвестно. В то же время, даже если проект Шелкового пути и не будет реализован полностью, экономическое продвижение КНР в регион продолжится и имеет все возможности для своего дальнейшего ускорения".

Парвиз Муллоджанов - таджикский политолог
17.11.2014