Чуть меньше месяца назад на заседании Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества президентом Республики Таджикистан Эмомали Рахмоном было сделано важное заявление, касающееся будущих отношений нашей страны с Евразийским экономическим союзом.

По его признанию, Таджикистан "внимательно изучает экономическую базу новой организации и все правовые документы с целью возможного дальнейшего вхождения в это новое интеграционное объединение". В течение нескольких последующих недель в стране усилились дискуссии о плюсах и минусах присоединения к ЕАЭС. Безусловно, вступление страны в интеграционную организацию является серьезным шагом и требует взвешенного подхода, тщательного сопоставления всех положительных и отрицательных последствий.

Вопрос о суверенитете

Ряд экспертов считают, что участие новых государств в интеграционных процессах на постсоветском пространстве равнозначно лишению суверенитета и что единым постсоветское пространство может стать лишь в случае создания наднациональных органов управления, что связано с делегированием участниками объединения части своего национального суверенитета этим органам. Безусловно, суверенитет для молодой Республики Таджикистан является неотчуждаемой ценностью. С этим согласится каждый таджикский гражданин. Прежде всего нужно отметить, что ЕАЭС является экономическим объединением и не посягает на политическую самостоятельность его членов. В Договоре о Евразийском экономическом союзе однозначно определены его основные цели (статья 4): развитие экономики и рост благосостояния населения; создание единого рынка; модернизация и повышение конкурентоспособности экономик. Кроме того, Договор закрепляет принципы интеграции (статья 3), среди которых есть не только "уважение общепризнанных принципов международного права, включая принципы суверенного равенства государств-членов и их территориальной целостности", но и "уважение особенностей политического устройства государств-членов".

Возможно, многие из "евразийских скептиков" не знакомы с документами ЕАЭС и попросту судят о нем по аналогии с Евросоюзом, где действительно есть наднациональные органы с политическими полномочиями, а интеграция в целом осуществляется на основе лояльности разных государств единой либерально-демократической модели развития общества. Однако в ЕАЭС об этом даже не идет речи.
Общераспространенным является также другое заблуждение о якобы доминирующей роли Российской Федерации в ЕАЭС. Однако закрепленный в Договоре принцип суверенного равенства государств-членов (статья 3) имеет вполне конкретный и эффективный механизм реализации, роль которого выполняет специально созданная архитектура управляющих и регулирующих органов союза.
В основу порядка принятия решений в Высшем Евразийском экономическом совете, Евразийском межправительственном совете и Евразийской экономической комиссии положен принцип консенсуса. Это значит, что любой из участников ЕАЭС может заблокировать то решение, которое его не устраивает.

Более того, в интересах демократичности Россия отказалась от пропорционального представительства в рамках ЕАЭС. Это значит, что каждая страна имеет равное количество представителей и равное количество голосов в органах ЕАЭС. Несмотря на то, что Россия значительно превосходит остальных членов союза по экономической мощи и численности населения, она не стала требовать себе особых прав в процессе коллективного управления. Но при этом именно она несет основное финансовое бремя интеграции. До последнего времени взносы стран-участниц распределялись следующим образом: Россия – 88%, Казахстан – 7,3%, Беларусь – 4,7%.

В силу такого расхождения реальности с той "угрозой суверенитету", образ которой попытались нарисовать ряд наших экспертов в своих выступлениях, они вынуждены были "обосновать" свой подход, прибегая к анализу "имперской" риторики экспертов "Изборского клуба". Но вряд ли такой шаг является корректным и позволяет правильно понять суть происходящих процессов.

Вопрос о смысле и выгодах интеграции

Необоснованное предположение об угрозе для суверенитета Таджикистана, якобы исходящей от ЕАЭС, в ряде экспертных оценок дополняется тем тезисом, что "Таджикистан вот уже как 15-17 последних лет прочно и надолго вписался в контуры российской экономики", прежде всего через труд мигрантов. И далее: "На сегодняшний день для Таджикистана проблемным является не вопрос о практическом включении республики в интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Проблемой являются вызовы, связанные со вступлением в ЕАЭС".
То есть, по логике экспертов, Таджикистану не надо интегрироваться глубже, поскольку он и так глубоко интегрирован.

Надо сказать, что данный взгляд является весьма распространенным и крайне опасным. Дело в том, что в настоящее время мы переживаем этап стремительной трансформации российского государства, который отмечен, в числе прочего, стремлением навести порядок на российском рынке труда. Именно с этим связан комплекс мероприятий по борьбе с нелегальной миграцией, в том числе из Таджикистана.
В этой ситуации возникает резонный вопрос: как нам помочь нашим согражданам, работающим в России, которые вносят в экономику Таджикистана весомый вклад объемом до $5 млрд долларов в год?
Вхождение в ЕАЭС дает по данному вопросу конкретный ответ: создается единое пространство перемещения рабочей силы. Согласно Договору о ЕАЭС, который вступит в силу с 1 января 2015 года, работники стран союза смогут трудоустраиваться на всей территории ЕАЭС без квот, разрешений и каких-либо иных ограничений. Более того, между членами союза будут признаваться документы об образовании, ученые звания и степени граждан стран-участниц.

Если же Таджикистан остается вне единого рынка труда ЕАЭС, то положение наших мигрантов в регионе будет только ухудшаться. И вовсе не по причине якобы плохого отношения россиян или казахов именно к таджикам. Здесь будут действовать объективные факторы: выход на общий рынок труда ЕАЭС граждан Киргизии, которая присоединяется к союзу с 1 января 2015 года; фактор постоянного притока украинских беженцев по мере ухудшения (прогнозируемого) ситуации в Украине, которые повышают конкуренцию на российском рынке труда; модернизация экономики Российской Федерации, изменяющая структуру рынка труда.

Наконец, не подлежит сомнению, что существующее экономическое положение Таджикистана ни в коем случае не может устраивать неравнодушных к судьбе страны граждан. Очевидно, что для подъема благосостояния граждан Таджикистан должен пройти реиндустриализацию, создать современные производства с высокой добавленной стоимостью. Но это можно сделать только посредством интеграции в крупное экономическое объединение. Страна с восьмимиллионным населением попросту не способна найти инвестиционные ресурсы для масштабных промышленных проектов и не может обеспечить их окупаемость, если она не включена в единые производственные комплексы более крупной региональной экономики. И такой региональной экономикой для Таджикистана может стать только ЕАЭС.

А как же Китай?!

Действительно, учитывая стремительно развивающиеся таджикско-китайские отношения, не следует ли озаботиться проблемой совместимости членства в ЕАЭС с дальнейшим развитием этих отношений? Ряд таджикских экспертов не раз выступали за приоритетность развития нашей страны в качестве транзитной территории и транспортно-логистического хаба для товарных потоков между Китаем и Европой, нежели чем в качестве индустриализированной экономики. В этой связи следует отметить следующее.

Во-первых, членство в ЕАЭС никоим образом не ограничивает возможности развития транзитного и транспортно-логистического потенциала Таджикистана. Повышение ввозных таможенных пошлин не будет критическим в силу близости уровня средневзвешенного таможенного тарифа РТ и ЕАЭС. И оно коснется только товаров, ввозимых для продажи, никак не затронув транзитные товары. Более того, поскольку Таджикистан станет "входными воротами" для огромного рынка ЕАЭС, то привлекательность его территории с точки зрения логистики только вырастет. А главное, что понадобится для реализации данного потенциала, это качественная работа таможенной службы РТ. В этом будут кровно заинтересованы и партнеры Душанбе по ЕАЭС.
Во-вторых, выглядят недостаточно продуманными предложения отдельных экспертов об "ассоциированном членстве" Таджикистана в ЕАЭС. Институт "ассоциированного членства" не предусмотрен уставными документами союза.

Кроме того, в отношении страны - кандидата на вступление в Евросоюз, который действительно предоставляет статус ассоциированного члена, данный институт представляет собой асимметричный вид отношений, когда кандидат берет на себя обязательства соблюдать нормы и правила союза без приобретения полноценного членства и права голоса. По сути, он означает одностороннее ограничение суверенитета, навязывание ассоциированному члену определенной модели развития без предоставления каких-либо прав.

Как же подобное "ассоциированное членство" может защитить суверенитет Таджикистана?! Наоборот, оно лишит Таджикистан возможности влиять на решения, принимаемые в рамках ЕАЭС!
Последовательная и компетентная позиция – абсолютная необходимость
Есть большое количество реальных, а не выдуманных проблем, с которыми будет сопряжено участие нашей страны в интеграционном проекте. Это и снижение таможенных платежей, и вопрос технического регулирования, создания инфраструктуры сертификации, и изменение методологии таможенной статистики, структурные реформы в экономике, повышение эффективности работы таможенных органов и охраны границ, и многое другое.

Считаю, нельзя допустить того, чтобы Таджикистан оказался вынужденным делать выбор за или против интеграции вслепую. Таджики должны знать свои выгоды от этого процесса и его издержки и быть готовыми к серьезным переговорам, которые позволят соблюсти национальные интересы и использовать членство в ЕАЭС для укрепления государственности Таджикистана.

28/11/2014
Гузель МАЙТДИНОВА, доктор исторических наук, исполнительный директор ЦА экспертного клуба "Евразийское развитие"