Снова всплеск интереса к убытку Единого НПФ в 100 млрд тенге, о которых говорили в сентябре

Брешь размером в 100 миллиардов тенге снова обнаружили в кармане Единого накопительного пенсионного фонда. Поэтому начало минувшей недели прошло в ажиотаже, еще бы – деньги, отложенные на старость, вдруг куда-то деваются. Своим видением ситуации с газетой "Мегаполис" поделился политолог Данияр АШИМБАЕВ.

Напомним: чуть больше года назад активы нескольких пенсионных фондов передали Национальному банку, в Единый накопительный пенсионный фонд. А там решили начать с "чистого листа" и провести их справедливую оценку. Аудиторы международной компании ТОО "КПМГ Такс энд Эдвайзори" все лето оценивали этот портфель и в результате выявили "дырку" в 100 миллиардов тенге. Об этом еще в октябре рассказал председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов. На днях тема всплыла опять.

– Данияр, вы тоже написали в соцсетях об ущербе ЕНПФ в 100 миллиардов тенге. Как получилось, что такую дыру в 100 миллиардов так долго не замечали?

– Немного истории. Изначально пенсионная реформа 97-го года предполагала, что одновременно вместе с ней будет развиваться рынок ценных бумаг. Тогда, в частности, появилась программа "Голубые фишки", планировалось продавать на бирже акции ряда крупнейших предприятий Казахстана, нечто похожее сейчас реализуется в ходе программы "Народное IPO". А чтобы банки не вкладывали средства пенсионных фондов куда попало, установили массу законодательных ограничений, в том числе на управление этими активами. Для инвестирования денег вкладчиков предполагали создать нормально работающий фондовый рынок. По тогдашнему законодательству средства одного пенсионного фонда должны были размещать не менее чем в трех различных банках. Опять же, чтобы банки, создавая НПФ, не могли распоряжаться их активами в своих интересах. Такой риск вначале предполагали.

– Вполне разумная система, где же она дала сбой?

– Во-первых, из-за экономического кризиса 90-х годов произошел отток средств инвесторов, в том числе с казахстанского рынка. Вместе с тем от приватизации через фондовую биржу практически сразу отказались. Большинство компаний либо оставили в собственности государства, либо продали одному конкретному инвестору, без выставления акций на фондовую биржу. Рынок ценных бумаг в Казахстане так и не заработал.

Во-вторых, в течение следующих лет из законодательства постепенно убирали ограничения, введенные для банков. И в итоге практически все крупнейшие пенсионные фонды, компании по управлению пенсионными активами оказались в составе банковских холдингов. И те стали пользоваться ими для улучшения своей ликвидности и финансирования тех проектов, в которых были сами заинтересованы. Вместо независимого управления пенсионные фонды стали фактически полностью игрушкой банков.

Государственного контроля все эти годы в пенсионной системе практически не было. Кризис показал, что пенсионные деньги вкладывали не в проекты, которые действительно могли принести какую-то прибыль, а в какие-то сомнительные схемы. Государство фактически отдало всю эту тему на откуп банкам как крупным, так и средним. То есть банковское лобби командовало пенсионной системой как хотело. Как расходовали средства вкладчиков, мы прекрасно видим в материалах уголовного дела БТАбанка – деньги разбазарили, вложили в неликвидные активы и так далее. В итоге, когда большинство НПФ оказалось на грани банкротства, государство было вынуждено создать Единый накопительный пенсионный фонд, куда и передали активы всех частных фондов. В свою очередь, их переоценка показала, что больше ста миллиардов тенге липовые. Эти деньги растеклись по чьим-то карманам: либо украдены, либо неэффективно вложены. Вот такой итог деятельности НПФ в период прежнего самостоятельного житья-бытья. И вот Нацбанк просто зафиксировал фактическое положение дел.

– Сами банкиры говорят, что это деньги будущих пенсионеров и они еще восстановятся. А действующие пенсионеры получают свои пособия из другой системы. Значит, не надо беспокоиться?

– Копилка одна, и каждая купюра в ней не подписана – она для сегодняшнего или для будущего пенсионера, платежи-то осуществляются сейчас. На момент передачи активов в ЕНПФ выявили большое количество "мертвых душ". Еще выяснилось, что многие активы на балансе частных фондов на самом деле ничего не стоят. Понятно, что по ним будет долгое время идти исковая работа. Но я думаю, что реально надо признать факт: из этих 100 млрд тенге удастся вернуть ну, может быть, какие-то несколько процентов. Но это спустя годы судебных разбирательств.

– Тогда в итоге эти деньги могут сильно обесцениться?

– Все видели, как рушились наши инвестиционные фонды, до сих пор идут суды по "Валют-Транзиту". Поскольку никакого контроля по расходованию средств не было, как и нормального критического анализа. Бывали случаи, когда некие инвесторы приобретали пенсионные фонды и вкладывали средства в свои проекты, а потом сбрасывали их обратно, дальше продавали эти ПФ. Почему это стало возможным – здесь большая "заслуга" и менеджмента банков, и руководства финконтроля, и практически всех руководителей Нацбанка за период с конца 90-х до 2012 года.

– Вы говорите, "почему-то никто не захотел анализировать" ситуацию, а, действительно, почему? Это так трудно, или в результате этого анализа вылезут еще более ужасающие подробности?

– В нашей стране низкий уровень специалистов по аналитике, во-первых. Во-вторых, у нас народ ленивый, чтобы глубоко копаться там, где нужно искать причинно-следственные связи. Да и зачастую могут выплыть фамилии, которые мало кто захочет называть вслух. Так часто бывает, что некоторых чиновников считают высококвалифицированными специалистами, а на деле анализ их деятельности может представлять интерес для прокуратуры и финансовой политики.

– Получается почти по классикам: кто виноват и что делать?

– А вот если найти ответ на эти вопросы, то можно все прояснить. Я надеюсь, нынешней программе "Народное IPO" удастся стабилизировать ситуацию, в том числе и благодаря введенному жесткому контролю за пенсионными средствами. Но было бы интересно узнать уголовно-правовые выводы по тому, как обращались с деньгами вкладчиков в предыдущий период. Вот на эти вопросы действительно очень интересно получить ответы.

Балжан БЕЙСЕНОВА, Астана