Дети в лагере "Низип" думают,
что это и есть их дом.

Газиантеп, как гласит легенда, основал один из генералов Александра Македонского. В местном музее хранится мозаичный портрет девушки с изумительно красивыми глазами. Это произведение прославило город на весь мир. Но сегодня, увы, приходится писать не о шедеврах древности, а о беженцах из Сирии, нашедших пристанище в лагерях, открытых по соседству с Газиантепом.

Первое впечатление от знакомства с лагерем "Низип" состоит в том, что люди, оказавшиеся в нем, пусть не живут в комфортной обстановке, но чувствуют себя в безопасности и ни в еде, ни в одежде не нуждаются. Вместо домов их расселили в контейнерах. Они оборудованы всеми удобствами, зимой отапливаются. Заходишь в такое помещение, и хозяйка спешит предложить присесть на диванчик.

Приезжего неотступно преследует стайка ребятишек, на вид лет четырех-пяти. Каждый норовит попозировать перед фотоаппаратом. Детей постарше на улице мало: идут занятия. Заходим в школу. Это отдельное строение. Выбираю наугад собеседника – 15-летнего Юсефа Барбури. Он с родителями два года назад вынужден был спасаться от боев и искать убежища здесь, на берегу древней реки Евфрат.

Занятия идут на арабском языке, и, как я понял по реплике учителя, Юсеф хорошо занимается. Мечтает вернуться на родину, когда закончится война, и стать врачом. Никакого желания отправиться воевать не высказывает. Но когда спрашиваю, кто же виноват в бедах, обрушившихся на его родину, отвечает: "Башар Асад".

Примерно такие же высказывания я слышал и от мужчин на улице. Одного из них везли в инвалидной коляске. Некоторые успели повоевать в отрядах Свободной сирийской армии, которую Турция поддерживает. Вероятно, тут сказывается и близость Алеппо, до которого по прямой 80 км. Какая-то часть этих оппозиционных Асаду отрядов до сих пор удерживает контроль над частью города. Оттуда в Турцию переправляют раненых.

Разговор продолжается в медпункте. Всех обитателей лагеря лечат бесплатно. Но люди с тяжелыми ранениями сюда не попадают. Когда раненых перевозят в Турцию, их направляют прямо в больницы, объясняет доктор.

Ясно, что Анкара многое делает для сирийцев. Их даже не называют беженцами. "Они наши гости", – говорит директор местного управления по чрезвычайным ситуациям Синан Атакан. Как заявляют официальные лица, расходы на "гостей" составили 5 млрд долл.

Вход и выход в лагерь "Низип" контролирует не жандармерия, а частное охранное предприятие. Контроль нестрогий. Те, кто хочет, могут заночевать в городе. Многие нашли приработок. В Газиантепе немало автомобилей с сирийскими номерами. Помимо двух контейнерных лагерей с общим населением около 10 тыс. человек, которые хорошо обустроены, по соседству существует палаточный лагерь. Там удобства "на вынос" и условия тяжелее.

Но что будет дальше? Как ни заботливы хозяева, "гости" все равно мечтают вернуться домой. Суждено ли этим мечтам стать реальностью? Молодая женщина, учительница по образованию, в квартиру которой мы заглянули на минутку, со вздохом сравнила положение осевших в Турции семей с участью палестинцев. "Кто знает, не останемся ли мы такими же, как они, изгнанниками?" – спросила она.

Если в лагере молодежь – очевидно, не без влияния наставников – винит в своих несчастьях Асада, то в городе можно услышать другие мнения. Входим в магазинчик, где в расчете на туристов выставлены на прилавке изящные шали из шелка, кольца, броши и другие женские украшения. Из задней комнаты появляется пожилой мужчина профессорского вида. Прекрасно говорит по-английски. Сразу видно, что торговля не его призвание. Предложив нам для проформы несколько шерстяных платков, он рассказал, как трудно приспособиться к быту на чужбине: "Нам, в сущности, все равно, кто победит – Асад или его противники. Только бы установился мир, и мы могли жить как раньше".

Весь вопрос в том, как достичь примирения. Анкара, как сказал журналистам главный помощник премьер-министра Турции Этьен Махчупян, делала ставку на то, что оппозиция одолеет сирийский режим, но она этих надежд не оправдала. Поэтому нужно привлечь к процессу урегулирования Россию и Иран.

Но переговоры не приносят плодов, а чувство отчаяния и разочарования среди беженцев, которым не нашлось места в лагерях, растет. Турция тратит каждый год на содержание 220 тыс. обитателей лагерей 1,5 млрд долл. Это посильная ноша для экономики. Но ведь около 1,4 млн беженцев осело вне лагерей. "Или вы обеспечите этих людей едой и жильем, или они могут стать добычей экстремистов и преступников", – говорит Атилла Есилада, сотрудник одного из мозговых трестов страны.

Вне лагерей беженцы копят гроши, чтобы арендовать уголки в гаражах или недостроенных домах. Анкара приняла меры к тому, чтобы облегчить беженцам условия для получения работы. Тем не менее кое-кто из них занялся контрабандой или даже стал помогать боевикам-джихадистам проникать из Сирии и Ирака в Турцию. Вот что больше всего беспокоит Анкару.

О разочаровании политикой богатых стран Европы говорит и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган: "Чем мир помог нам? Он дал нам 200 млн долл. А ведь в Европе находится всего 130 тыс. беженцев из Сирии. Почему бы европейским государствам не открыть для беженцев свои границы?" Вопрос закономерный, но и ответ на него очевиден. Европейцы не желают делить бремя войны в Сирии ни с Турцией, ни с арабскими странами.

Владимир Скосырев

18.12.2014

Газиантеп–Москва