Валютный тупик

Не так давно обсуждали с коллегами экономические вопросы, вспомнился университетский курс экономической теории. Кейнс казался слишком сложным, а Маркс – слишком архаичным. Все доклады на семинарах делались по Хайеку и Фридману – ибо легко, просто и на 90% – чистая риторика. И вот прошло несколько десятилетий...

90% того, что сейчас творится в мировом экономике, по сути, никакого отношения к логике и реальному сектору не имеет. Цена на нефть, курс доллара и т.д. – чистая политика и спекуляции. Когда рейтинговые агентства (типа, очень авторитетные) повышают рейтинг Украины или снижают рейтинги России и Казахстана – никаким анализом тут не пахнет. Чистая пропаганда и желание похвалить/наказать.

Недавно на одном круглом столе встал вопрос: переживет ли экономика Казахстана падение цен на нефть? Вопрос был в том, что все быстро привыкли, что 100 долларов за баррель – это хорошо, а падение смерти подобно. А ведь эта цена возникла очень и очень недавно, и, будем откровенны, особой пользу стране не принесла. Сверхдоходы разбаловали: деньги пошли не в реальный сектор, не в развитие институтов, а на надувание финансово-торгово-строительного пузыря. Который как бы и лопнул, но с учетом того, как бережно оберегаются от списывания мертвые банковские активы и держатся цены на недвижимость, видно, что умереть до конца ему не дают.

Обратите внимание: сколько бы реформ по диверсификации экономики не провозглашалось за годы независимости, фактически реализована была только ГП ФИИР, принятая уже в условиях экономического кризиса. Кризисные "дорожные карты" бизнеса и занятости оказали больший эффект, чем все госпрограммы поддержки МСБ за 20 лет.

Но, что характерно, одной рукой государство пытается диверсифицировать экономику, поддержать предпринимательство, расчистить токсические активы, а другой – поддерживает на плаву структуры, привыкшие только извлекать прибыль (точнее даже сверхприбыль). К чему это привело – мы видим на примере России.

Западная экономика в свое время, после распада Союза, в котором принимала самое деятельное участие, получила огромный рынок сбыта, который продлил ее существование. При этом, по политическим причинам стоимость труда там и социальные пакеты населения давно превысили все мыслимые нормы, что привело к переводу производства в Юго-Восточную Азию, демографическому кризису и неспособности хоть как-то повысить собственную эффективность. Такая система может развиваться (точнее, существовать) только путем внешней экспансии. А в качестве идеологии таковой политики стала "демократия", направленная на подрыв авторитарно-сырьевых режимов и встраивание их в свою экономическую систему. Это, так сказать, вкратце история последних трех десятилетий.

При этом, система с каждым годом становится все менее продуктивной. Мы видим, что экономика Южной Европы уже почти рухнула, Северная Африка и Ближний Восток – в руинах и кровопролитных войнах, постсоветские республики, прошедшие через ускоренную демократизацию – на грани или за гранью нищеты и гражданской войны. При этом, давление на тех, кто сопротивляется, растет с каждым годом.

Вернемся к нашим экономикам. Считается, Россия при Путине фактически не смогла до конца изжить монетарно-либеральный инструментарий управления экономикой, внедренный в 90-е, что сделало ее весьма уязвимой к внешним рискам. Реально ли это утверждение? Экспорт сырья позволяет оплачивать свердоходы элиты, банков и растущие и направляемые корпоративными маркетологами потребительские запросы населения. При этом, происходит серьезная деквалификация трудовых ресурсов и деградация поведенческих мотивов населения в целом. Растут цены на сырье – растет количество банков, мега-моллов и небоскребов. Это ли тот экономический рост, который нужен национальной экономике?

То, что сейчас происходит в России, – прямое следствие того, что тональность задается спекулятивным сектором, которому нужны не производители, а потребители. И политикой – наказать за сопротивление.

Казахстан встал на пути евразийской интеграции как естественному продолжению модернизации экономики. Доля внешней торговли растет, растет количество совместных проектов. Но формально объем падает. Почему? Потому что статистика считает ее не в товарной номенклатуре, а в долларах. Доля рублевых платежей в двусторонних отношениях составляет всего 2%. Но ставка на доллар становится все более сомнительной (про евро вообще промолчим). Как и вопрос о необходимость государству содержать структуры, откровенно высасывающие из экономики последние соки.

Эффективна ли нынешняя экономическая модель? До сих пор мы видим, что искусственно держатся на плаву цены на недвижимость, высокие ставки процента, токсические активы банков. Субсидирование процентной ставки до сих пор больше работает на рост потребительского кредитования, что при низкой финансовой грамотности населения только усугубляет низкое качество кредитного портфеля финансовых институтов и способствует увеличению долговой кабалы. Налоговая система не способствует развитию предпринимательства, более того, она пагубно влияет на экономику в целом. В самом деле, за последние десять лет их числа доноров бюджета выбыли Костанай, Караганда, Актобе, Павлодар, Усть-Каменогорск, Уральск – весь промышленный пояс страны. Вот над чем надо работать – диверсификация экономики, поддержка бизнеса, налоговая реформа, борьба не только с социальным иждивенчеством (о котором писал Глава государства), но и с финансово-экономическим.

Ведь надо понимать то обстоятельство, что не только налоговая система неэффективна, но и банковская система давно перестала быть инструментом справедливого распределения финансовых ресурсов в экономике. Тем более, что банки съели страховой, ипотечный и до недавнего времени пенсионный секторы, и практически перестали работать с реальным сектором…

Катастрофа ли то, что происходит в Москве, и как это отразится на нас? Мы видим, что не к краху подходит не российская, а московская модель экономики. Спекулятивная, потребительская, долларовая. К реальному сектору не имеющая никакого отношения (в отличие от личных интересов либерально-олигархического сообщества). Такого рода кризисы должны способствовать изживанию подобных моделей, поиску альтернатив.

Повлияет ли она на Казахстан? Безусловно – это опыт, который мы должны учитывать. Приведет ли падение рубля к падению тенге? В среднесрочной перспективе маловероятно: как уже писалось выше, у нас только 2% взаимных расчетов проводятся в рублях, а февральская девальвация тенге, во-первых, была проведена с определенным запасом, во-вторых, позволила увеличить золотовалютные резервы, а в-третьих, за этот период удалось снизить влияние банковского лобби на процесс принятия решений.

С другой стороны, и это тоже говорилось, высокие цены на экспортируемое сырье ни к чему хорошему национальную экономику не привели. Что характерно, статистика внешней торговли Казахстана считается в долларах, при том, что доля США в нашей внешней торговле всего 1,9%! Для сравнения: ЕС – 44,6%, ТС – 16%, КНР – 14,5, Швейцария – 4,3%, Центральная Азия – 3,6%, Турция – 2,7%. При этом по экспорту: ЕС – 56,6%, ТС – 6,5%, КНР – 12,7%, Швейцария – 6,2%, Центральная Азия – 3,3%, Турция – 2,8%, США – 0,5% и по импорту: ЕС – 20,7%, ТС – 35,0%, КНР – 18,0%, Швейцария – 0,4%, Центральная Азия – 4,2%, Турция – 2,5%, США – 4,8%. В структуре казахстанского экспорта 78,4% составляет нефть и газ и 8,2% – металлы, а в структуре импорта 43,6% – техника, 14,3% – продукция химической промышленности и по 10,3% – продовольственные товары и металлы. И все тоже измеряется долларами. Нормальная ли это картина? Понятно, что доллар – удобная и привычная единица измерения, но его роль должна быть переосмыслена, как и структура экономики.

Определенными наработками национальная экономика уже вполне может похвастаться. Благодаря реализации программы индустриально-инновационного развития, несырьевые сектора экономики за 5 лет выросли на 30%, в том числе фармацевтика, машиностроение, химическая промышленность, металлургия, легкая промышленность. Производительность труда в обрабатывающей промышленности выросла на 57%. Объемы несырьевого экспорта выросли в 1,6 раза. Введено в эксплуатацию более 700 объектов – как новых предприятий, так и модернизированных имеющихся. Принята программа 2-й пятилетки на 2015-2019 годы. Президентом провозглашена новая экономическая политика "Н?рлы жол", направленная на развитие транспортной, энергетической, индустриальной и социальной инфраструктуры, малого и среднего бизнеса.

Задача в том, чтобы обеспечить минимизацию внешних рисков, что в условиях доминирования спекулятивного капитала в мировой экономике и в системе принятия решений достаточно сложно сделать.

Данияр Ашимбаев