Осознавая потенциал кибератак и размер возможного ущерба от их применения, Вашингтон в последние годы сделал особый акцент на усилении своей "боеспособности" в виртуальном пространстве, ориентировав на эти "цели" ЦРУ, АНБ, Пентагон, которым ежегодно стали выделяться значительные средства на разработку и создание передового кибероружия. Так, только на проведение "атакующих киберопераций", разработку специальных шпионских киберпрограмм вроде Flame, Duqu, кибероружия типа Stuxnet, основной целью которых были "недружественные США" страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии (прежде всего Иран, Сирия, КНДР и Китай), Вашингтоном в 2013 г. было выделено 1 млрд долларов для АНБ и 685,4 млн долларов для ЦРУ.

Указанная деятельность Вашингтона, создание им специализированного подразделения United States Cyber Command (его штаб-квартира расположена на территории военной базы Форт-Мид, штат Мэриленд, численный состав, по сообщению Информационного агентства Bloomberg, равен 5000 человек!), выделение на его нужд только в 2013 г. 3,94 млрд долларов, а на 2014 г. уже 4,65 млрд долларов, вынуждают страны, против которых США в последние годы осуществляют активные подрывные кибероперации, также совершенствовать свою киберзащиту и создавать аналогичные национальные подразделения.

В частности, в этих условиях Тегераном разработана новая стратегия кибербезопасности, включающая в себя совершенствование работы подразделений, занимающихся борьбой с кибератаками, и превращение киберобороны в приоритетное направление деятельности армии и национальных спецслужб. Как отмечают западные аналитики, в случае углубления противоречий между Ираном и Западом, Тегеран может использовать кибератаки для нанесения существенного ущерба критическим инфраструктурам США и их союзников, включая энергетические и финансовые объекты, транспорт и другие.

Кроме того, в рамках своей новой стратегии кибербезопасности, Иран намерен достичь двух других главных целей: во-первых, создать технологические возможности для защиты собственных критических инфраструктур и секретных сведений от различных форм нападений противников (включая вредоносные вирусы типа Stuxnet, который повредил иранскую программу обогащения урана) и, во-вторых, остановить и помешать деятельности в киберпространстве оппозиции и противников режима, для которых киберпространство – ключевой инструмент для общения, распространения информации и организации антиправительственных акций.

Для такой работы Иран располагает обширной сетью образовательных и исследовательских учреждений. Кроме того, в распоряжении Министерства Коммуникаций и Информации имеется специализированный Телекоммуникационный Исследовательский центр, ведущий перспективные исследования в различных областях, включая информационную безопасность. Другим важным инструментом в этой работе является представитель Технологического сотрудничества, входящий в президентский кабинет и инициирующий научно-исследовательские работы в информационной области. Значительные функции в рамках новой стратегии кибербезопасности переданы правительством и Информационному Центру Безопасности MAHER, действующему под эгидой министерства информационных технологий и коммуникаций, отвечающего за быстрые контрмеры в отношении противников в случае чрезвычайных ситуаций и кибератак.

На сегодняшний день верховным правительственным органом, который имеет в Иране дело с киберпространством, является созданный в марте 2012 г. по указанию Аятоллы Хаменеи Высший Совет по вопросам Киберпространства (ВСВК – Shoray-e Aali-e Fazaye Majazi). После его создания все другие иранские организации и подразделения, отвечающие за кибероперации, вошли в этот новый правительственный орган.

В этот Совет входят представители высших эшелонов власти Ирана, среди которых президент, главы судебной власти и парламента, государственного радио и телевидения, Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), полиции, разведки, Министерств Телекоммуникации, Культуры, Науки, и т.д.

Наиболее активным участником проводимых Ираном киберопераций является созданное в ноябре 2010 г. Командование киберобороны (Gharargah-e Defa-e Saiberi), которое работает под руководством Организации пассивной гражданской обороны (ОПГО – Sazeman-e Padafand-e Gheyr-e Ame), являющейся самостоятельным подразделением Объединенного Штаба Вооруженных сил.

Непосредственным инструментом в иранской киберобороне является Киберармия Ирана, в которую входят высококвалифицированные специалисты в области информационных технологий. Одной из наиболее активных групп Киберармии является т.н. "Команда Ашиян", известная своей идеологической приверженностью правящему режиму. О достаточно серьезных технических возможностях Киберармии Ирана свидетельствует то обстоятельство, что ей удалось неоднократно проникнуть в информационные сети и правительственные объекты ряда западных государств. В декабре 2011 г. исполнительный директор Google Эрик Шмидт (Eric Schmidt) в интервью телекомпании Си-Эн-Эн отметил, что "иранцы необычно талантливы в кибератаках по причинам, которые мы полностью не понимаем. "

В мае 2009 г. американская компания в области кибербезопасности Defense Tech назвала Иран среди пяти стран, обладающих самыми сильными кибервозможностями в мире.

Помимо Киберармии в указанной деятельности активное участие принимает также ряд других менее профессиональных киберподразделений Ирана. Одним из них является Басидж (Basij) – иранская полувоенная милиция из добровольцев, образованная Аятоллой Хомейни в ноябре 1979 г., по разным оценкам насчитывающая порядка 11 млн членов.

Иранская полиция также обращает растущее внимание на кибероперации. Она вовлечена в эту работу уже в течение многих лет, ее участие значительно возросло с 2009 г., когда проводились президентские выборы. В сентябре 2009 г. командующий иранской полицией Измаил Ахмади-Могадам (Ismail Ahmadi-Moghadam) объявил о создании Киберполиции. Это специальное подразделение в январе 2011 г. получило название "Полиция FETA", что на персидском языке означает "Полиция Создания кибернетического пространства и Обмена Информации". Ее главная задача состоит в том, чтобы противостоять интернет-преступлениям (в частности, борьба с мошенничеством, кражей личной информации, интернет-угрозами и т.д.), а также с "преступлениями политического характера и связанными с государственной безопасностью".

Для усиления контроля над киберпространством в июле 2009 г. Высшим Советом революции при главе государства был создан "Комитет по Идентифицированию несанкционированных сайтов", в который входит Генеральный прокурор, глава национальной полиции, радио и телевидения, министры культуры, разведки, телекоммуникаций, науки, и т.д. В результате работы этого Комитета много вебсайтов уже заблокировано от пользовательского доступа.

В сентябре 2012 г. значительное число финансовых учреждений в США (в частности, Банк Америки, Ситигрупп и др.) подверглось иранским кибератакам. Однако, по мнению американских аналитиков, самая разрушительная кибератака произошла в августе 2012 г. на информацинные сети нефтяной компании Саудовской Аравии Aramco и катарской газовой компании RasGas. Нападение было совершено с помощью компьютерного вируса Shamoo, распространившегося через серверы компаний и уничтожившего всю хранившуюся там информацию. Группа "Меч правосудия" взяла на себя ответственность за эту операцию, заявив, что она была направлена на основной источник доходов Саудовской Аравии, которая обвиняется в совершении преступлений в Сирии и Бахрейне.

Несмотря на публичные призывы с международных трибун лидеров ведущих стран мира о прекращении войн и даже вручение отдельным из них "премии мира" (безусловно понятно, что речь идет в том числе и о нобелевском лауреате Б. Обаме), именно эти страны и, прежде всего, США с неукротимым запалом переносят сегодня военные действия в информационное пространство, осуществляя информационные войны, акции кибертерроризма, вовлекая, к сожалению, и остальные государства в гонку кибероружия.

Платов Владимир, эксперт по Ближнему Востоку, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

22.12.2014