Токио - Дипломатические отношения в Восточной Азии уже давно являются заложниками истории. Но в последнее время "проблема исторического наследия" стала лишь еще более острой: рост националистических настроений среди основных участников, таких как Китай, Япония и Южная Корея, подогревает споры обо всем, начиная от территории и природных ресурсов до военных мемориалов и учебников. Могут ли страны Восточной Азии преодолеть это тяжелое наследие, чтобы сформировать общее будущее, которое принесет всем пользу?

Рассмотрим отношения между ближайшими союзниками Америки в Восточной Азии, Японией и Южной Кореей. Хотя исторические разногласия уже давно мешали двусторонним связям, более националистическая позиция премьер-министра Японии Синдзо Абэ и президента Южной Кореи Пак Кын Хе лишь усугубила положение. В случае, если они смогут вместе работать над тем, чтобы не допустить возвращения к горьким историческим спорам, их отношения останутся в текущем замороженном состоянии, что лишь сыграет на руку Китаю.

Никто не использует рычаги, предоставляемые историей, с таким удовольствием, как Китай, где Президент Си Цзиньпин также опирается на национализм, чтобы легитимизировать свое правление. Ранее в этом году Китай ввел два новых национальных дня в память о долгой борьбе Китая против японской агрессии в годы Второй Мировой Войны: "День Победы в Войне против японской агрессии", 3 сентября, и "День Нанкинской резни", 13 декабря. Что произойдет, если такие страны как Вьетнам и Индия, введут дни памяти по случаям агрессии со стороны Китая, которые произошли после 1949 года?

Укрепляя негативные стереотипы конкурирующих стран, такие ссоры о прошлом и памяти разделяют регион, сеют семена нестабильности и, конечно же, подпитывают недавние территориальные споры в регионе. Действительно, политизация истории остается основным препятствием на пути к примирению в Восточной Азии. Неоднократные попытки переписать историю - иногда в буквальном смысле изменяя учебные материалы - в соответствии с националистическим курсом делают почти невозможным создание региональных институтов.

Так не должно быть. Япония и Южная Корея, например, являются яркими демократиями и экспортно-ориентированными центрами экономической мощи с традиционно тесными культурными связями и многими общими ценностями. Другими словами, они являются идеальными кандидатами для сотрудничества.

Президент США Барак Обама признает этот потенциал, и содействует развитию стратегического сотрудничества между Южной Кореей и Японией, чтобы поддержать сильный союз трех государств, которые могут сбалансировать растущий Китай. Но Япония и Южная Корея отказываются забыть прошлые обиды.

Да, в словах Южной Кореи о том, что Япония отрицает некоторые моменты своего поведения в прошлом, есть доля правды. Но верно и то, что Пак - которая отказалась официально встречаться с Абэ, пока он не обратит внимание на сохраняющиеся вопросы по аннексии Кореи Японией - использовала историю, чтобы потворствовать внутренним националистическим настроениям. Фактически принятие жесткой позиции позволило ей обелить некоторые неудобные семейные истории: ее отец, диктатор Пак Чон Хи, сотрудничал с японскими военными силами, пока Корея была колонией Японской империи.

Абе тоже нагнетает обстановку, особенно посещая храм Ясукуни в Токио - спорный памятник, который, среди прочего, чтит главных военных преступников Второй Мировой Войны. Однако Абэ посетил храм только один раз - в декабре 2013 года - и к этому его подтолкнуло одностороннее провозглашение Китаем зоны идентификации ПВО, которая покрыла территории, на которые КНР претендует, но не контролирует.

Конечно, расхождения между японским и южнокорейским историческим нарративом идут дальше Второй мировой войны. Более века назад корейский активист Ан Чжун-Гын убил первого премьер-министра Японии, Хиробуми Ито, на железнодорожной станции в китайском городе Харбине, закрепив за Аном статус героя в Корее и террориста в Японии. Изображение Ито можно увидеть на японской банкноте а 1000-иен, а в Южной Корее Ан появился на почтовой марке в 200 вон.

В прошлом году Пак попросила Си почтить Ана. Си воспользовался возможностью, чтобы вбить клин между двумя основными азиатскими союзниками Америки, и построил памятник Ану. Япония отреагировала на это, обвинив Китай в прославлении террориста и пропаганду "одностороннего" взгляда на историю - шаг, который, как утверждала Япония, "не способствовал укреплению мира и стабильности".

Такие конфликты имеют четкий катализатор: рост благосостояния в Азии. Так как их экономики расширились, у азиатских стран появились силы, чтобы строить и выдвигать на первый план новое прошлое, в котором они либо преуменьшают свои собственные агрессии, либо подчеркивают свою стойкость перед лицом жестоких гонений.

Эти оправдательные варианты прошлого размывают границу между историческим фактом и мифом. При этом в некоторых случаях это историческое наследие становится слишком влиятельным, подавляя способность руководителей принимать рациональные политические решения. Это объясняет, почему Пак стремился к более тесным связям с Китаем, хотя естественным региональным партнером Южной Кореи является демократическая Япония. Некоторую надежду внушает уверенная победа Абэ в недавних внеочередных всеобщих выборах. Она дала ему политический ресурс, достаточный для того, чтобы выйти к Пак с грандиозной сделкой: Если Япония более четко выразит раскаяние за свое милитаристское прошлое, Южная Корея согласится убрать исторические обиды из официальной политики.

Япония и Южная Корея не могут изменить прошлое. Но они могут стремиться к формированию более тесного сотрудничества в будущем. Как коротко гласит русская пословица, "кто старое помянет - тому глаз вон, а кто забудет - тому оба вон..."

Оригинал публикации: East Asia’s Historical Shackles

12/01/2015

Брахма Челлани (Brahma Chellaney)