Очередная волна девальвационной фобии в последнее время стала подогреваться и некими "экономическими обоснованиями". То есть, если раньше "грядущее обрушение тенге" объясняли чуть ли не вздорными капризами правительства и Национального банка, то теперь, со стороны отдельных аналитиков и экономистов периодически звучат разъяснения, почему эта процедура не только должна произойти, но и, якобы, может быть даже выгодна отечественной экономике. С аргументацией здесь правда не очень богато и все витиеватые словесные конструкции можно легко уложить в один немудреный тезис – "Снижение курса национальной валюты, ослабит давление на платежный баланс, поможет местным производителям и повысит конкурентоспособность казахстанских товаров". Ну и в качестве дополнительной мотивации иногда указывается давление слабеющего рубля. Дескать, ухудшение конкурентоспособности казахстанских производителей против российских конкурентов можно предотвратить лишь с помощью пропорционального удешевления тенге.

– Уже сейчас курс пара рубль-тенге опустился до крайне низкого уровня, – сообщил казахстанским СМИ экономист представительства одного из иностранных банков Дмитрий Полевой. – Учитывая, что причин для укрепления рубля пока мало, то Нацбанку РК рано или поздно придется допустить рост курса доллара к тенге. Это сделают, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения конкурентоспособности казахстанских производителей против их российских конкурентов…
Казалось бы, определенная логика в этих заявлениях действительно присутствует, поэтому притихшие было слухи о том, что не сегодня-завтра курс тенге стремительно рухнет, с начала этого года вспыхнули с новой силой…

Но вот что интересно: даже беглый анализ высказываний самих казахстанских товаропроизводителей на эту тему, показывает, что их настроения отнюдь не столь радикальны, и в подобную панацею, в общем-то, мало кто верит. Да и в целом, сложившаяся в настоящее время торгово-экономическая ситуация отнюдь не свидетельствует о рациональности подобных шагов.

Вот, например, сахарное производство. Казалось бы, здесь все должно быть просто и ясно – но, как выясняется, меньше всего отечественные сахарозаводчики уповают на снижение курса тенге. Мало того, по их мнению, девальвация может окончательно загнать отрасль в глубокий кризис.

В настоящее время основным поставщиков местного сахара является "Центральноазиатская сахарная корпорация" (ЦАСК) объединяющая в себе Таразский, Коксуский, Ескельдинский и Меркенский сахарные заводы.

И как подчеркнула не так давно в одном из своих интервью директор ЦАСК Галина Баймурзаева, одной из главных проблем сахарного производства в Казахстане является недостаток сырья отечественного производства и зависимость от импорта. Почему? Да потому что, без государственно поддержки стремительно сокращаются посевы сахарной свеклы. Только в одной в Алматинской области, отведенные под сахарную свеклу посевные площади, составлявшие 14 тысяч гектаров в 2012 году, уменьшились до трех тысяч в 2013 году. (Я специально беру период до девальвации прошлого года и тем более до начала резких рублевых колебаний). А в настоящее время общая площадь посевных сократились почти в пять раз.

Соответственно, возросла импортозависимость предприятия.
– Было бы лучше, если бы мы не зависели от импорта сырца и других материалов из других стран, – говорит глава корпорации ЦАСК. – Но для этого нужно восстановить местное производство сахарной свеклы, тогда мы не были бы так сильно привязаны к доллару. Однако, мы весьма сильно привязаны к доллару, и если не будем повышать цены, то будем работать в убыток. А в случае девальвации мы можем столкнуться с весьма серьезными убытками. Мы почти все закупаем из-за рубежа: оборудование, мешки и другие упаковочные материалы закупаем в России, сахар-сырец – из Бразилии. А еще нам нужно выплачивать валютный кредит в банке, по нему у нас уже накопилась задолженность. Нам нужно оплачивать транспортные расходы, а железнодорожные тарифы повысились…

Примерно аналогичная ситуация сложилась и в птицеводстве. Согласно оценкам специалистов, работающих непосредственно в этой отрасли, наиболее ключевыми проблемами является высокая себестоимость из-за роста цен на зерно, энергоресурсов, валютных кредитных средств. В результате, на сегодняшний день рентабельность производства, особенно яйца, находится практически и в минусе, и спасают птицеводов лишь государственные субсидии. Весьма сложная ситуация сложилась с кредиторской задолженностью. И здесь птицеводы практически единодушно утверждают о том, что прошлогодняя девальвация значительно ухудшила положение заемщиков, а новую они и вовсе могут не пережить. И хотя товаропроизводители вместе с "Казагрофинансом", Аграрной кредитной корпорацией в прошлом году отработали фиксацию основного долга по старому курсу доллара – 160 тенге, но все же затраты увеличились на фоне неизменных цен. И кстати дополнительной проблемой в настоящее время указывается отнюдь не колебания рубля, а продолжающийся масштабный импорт окорочков из за океана, на ввоз которых, по словам сельхозников, нужна гораздо более жесткая квота. Кроме того, на себестоимость отечественной птицеводческой продукции влияют отсутствие племенной базы, ветеринарных препаратов, премиксов и многое другое, что приходится импортировать из других стран и что в результате накладывает существенный отпечаток на отпускную цену.
Отдельно можно сказать про автопром – где, как известно, спрос, особенно приграничный, на российские автомобили резко вырос. Но вместе с тем упали продажи в официальных автосалонах. Фактически дорогой импорт вытесняется дешевым, и автосалонам в любом случае придется снижать цены – других вариантов у них попросту нет (девальвация им так же невыгодна из-за валютных обязательств, а ввести дополнительные пошлины пока нельзя)…

Теперь попробуем разобрать "рублевую проблему" в целом. И здесь, как выясняется, тоже все далеко не столь однозначно и просто. Действительно, после образования Таможенного союза товарный рынок Казахстана стал более доступным для экспортеров из России и Беларуси, что значительно увеличило конкуренцию на внутреннем рынке. И можно было бы предположить, что в этой связи курс тенге к российскому рублю в валютной политике Национального банка приобретает ключевое значение. Однако, реальные цифры свидетельствуют несколько о другом.
Как подчеркнул не так давно финансист Галым Байназаров (напомню, что в своем время он был председателем Национально банка РК):

– Начиная с прошлого года, мы ввели мультивалютную корзину, где доля российского рубля достигает только 10 процентов, 70 процентов занимает доллар, 20 процентов – евро. Поэтому даже затяжное падение рубля серьезной опасности для курса тенге не представляет…
Это было бы реальной угрозой, если бы Казахстан торговал исключительно с Россией (да и то, в случае фиксации цен в самой Российской Федерации, которые, как известно, медленно, но верно растут и скоро ценовая разница между РК и РФ может полностью уравновесится).
В настоящее время общая доля РФ составляет около трети по импорту, по экспорту – заметно меньше. Причем, согласно данным статистиков, за январь-август 2014 года товарооборот Казахстана с Россией сократился на 22,1%. А импорт на 45% состоит из товаров, не производящихся в России (в отличие, кстати, от того же Европейского Союза и США, где торговля почти на 85% состоит из продукции одних и тех же товарных групп).

Таким образом, говорить о "российском импорте" можно лишь опосредованно. Производственная ситуация у соседей немногим отличается от нашей. Ведь, как известно, девальвация приносит осязаемую выгоду у прежде всего индустриальным экономикам, которые либо поставляют на мировой рынок либо широкую гамму товаров исключительно собственного производства, либо заинтересованы в повышении конкурентоспособности своей продукции на внутреннем рынке. А что мы имеем в России? Что производится там со стопроцентным циклом?

Достаточно обратится к официальной производственной статистике и можно легко убедиться в том, что из потребительских товаров в РФ стабильно выпускаются только продукты питания. А на втором месте стоит мебель. По самым оптимистическим прогнозам и благоприятному стечению обстоятельств (начиная от западных санкций, кончая государственно поддержкой) полное насыщение внутреннего рынка, или даже избыток производства возможен минимум через три года. Так что масштабного экспорта в соседние страны там попросту нет (ушлые ИП-шники, таскающие через границу по две-три фуры с тушенкой и сгущенкой никакой погоды в межгосударственном товарообороте не делают). Ну а что касается мебели, то при определенной нехватке собственного леса и опять-таки неразвитости массового производства, тягаться с РФ и особенно с Белоруссией казахстанским мебельщикам все равно не удастся ни при каких раскладах.

Российские фирмы, специализирующиеся на торговле (в том числе экспортной) компьютерами, мобильными телефонами и электронной офисной техникой, не выиграют от ослабления рубля по самой банальной причине – собственного производства таковых в стране попросту нет. Точнее есть, но явно не в конкурентных масштабах для серьезного экспорта. Ни по объему, ни по качеству. Потому как, несмотря на все шумные реформы и всевозможные "технопарки", в России (точно так же, как и в Казахстане) куда как больше развито то самое "отверточное производство", вся валютная составляющая которого естественно дорожает. Все остальное – машины, бытовая техника, электроника и прочие блага ХХI века – приходят в страны постсоветского пространства, из, скажем так, "традиционного" зарубежья. Ближнего ли, дальнего ли – не важно. Главное, что все эти категории товаров изначально облагаются таможенными платежами и полностью зависят от широты валютного коридора. Так что, покупатели зарубежного оборудования и технологий все равно будут платить больше хотя бы из-за стандартной инфляции, влияющей на курс доллара и евро. Здесь еще не хватает, пожалуй, лишь дополнительной девальвации, которая без всякого преувеличения окончательно угробит и без того не самую высокую покупательскую способность населения, целый ряд внутренних проектов, и уж никак не решит пресловутую проблему товарооборота.

Как мы помним, после прошлогодней девальвации весь импортный товар мгновенно подорожал на 20-25 процентов (кроме стран, где также обесценили валюту, вроде Белоруссии). И вполне очевидно, что дополнительная девальвация снова вызовет необходимость увеличения цен на импортные товары. При этом, как указывают экономисты, в Казахстане, к сожалению, никто детально не просчитывал локализацию производства, то есть тот фактор, сколько добавленной стоимости создается именно в Казахстане и на сколько мы зависимы от импорта.
Это весьма сложный расчет, требующий построения межотраслевого баланса, но даже по приблизительным оценкам можно предположить, что локализация в нашей стране достаточно низкая. Это лучше всего видно как раз-таки по тому же автопрому: ведь когда производимся "казахстанский" автомобиль, то он на восемьдесят процентов зависит от импортных деталей. Что, как говорилось выше, заставляет дорожать даже произведенные (а точнее – доведенные до продажной кондиции) в Казахстане товары.

Так зачем собственно нужна девальвация?

– Я считаю, что надо прямо говорить: девальвация делается для того, чтобы спасти международные резервы центрального банка, так как это последний бастион финансовой стабильности, – говорит экономист Олжас Худайбергенов. – Для начала надо устранить причины, обусловливающие необходимость девальвации, и только потом, отпускать курс в свободное плавание.

Что касается международных (включая и золотовалютных резервов Национального банка), то здесь никаких причин для беспокойства вроде бы нет. Несмотря на определенный отток валюты, произведенный в прошлом году для поддержания курса тенге, что, в общем-то нормальное, плановое явление, объем золотовалютных резервов показывает устойчивый рост.

Так, по сообщения Национального банка РК, объем золота в золотовалютных резервах Казахстана за январь-август прошлого года вырос на 35,45% – до 7,519 миллиардов американских долларов. При этом, за август рост составил 14,91%. В целом же на конец прошлого года, золотовалютные резервы Казахстана достигли 104,979 миллиардов долларов. Таким образом, с начала 2014 года золотовалютные резервы выросли почти на 10%. В результате, активы Национального фонда Казахстана увеличились за этот период на 9,1% и достигли размера в 77,236 миллиардов долларов США.

Примерно тоже самое касается и нынешних нестабильных цен на энергоносители, в которых многие так же усматривают угрозу стабильности национальной валюты. Закономерность девальвации в этом случае, возможна лишь если цены на сырье не только существенно упадут, но и будут удерживаться на низких уровнях в течение длительного времени. А это возможно в случае, если крупнейшие экономики мира войдут в период рецессии. Рост объемов промышленного производства немыслим без роста потребления нефти, и вряд ли какая развитая страна рискнет здесь искусственно играть "на понижение". Кроме того, дополнительным поводом для падения цен на сырье может также стать повышение ключевых ставок мировыми центральными банками, однако это и падение может быть не настолько длительным, чтобы привести к девальвации тенге.

И наконец, дополнительным плюсом здесь является проявленная нашей страной гибкость при корректировании бюджетных показателей
– Правительство подготовило прогноз бюджета исходя из того, что цена на нефть может достигнуть 40 долларов за баррель, – подчеркнула в ходе своего выступления в Службе центральных коммуникаций заместитель министра национальной экономики Мадина Абылкасымова. – Изначально бюджет был сформирован исходя из цены на нефть на уровне 80 долларов за баррель в 2015 году. В настоящее время Министерством национальной экономики также разработаны прогнозы при 70, 60, 50 и даже 40 долларов за баррель нефти. Полностью предусмотрены расчеты по поступлениям в бюджет, какие возможные потери образуются и как их можно минимизировать…

Вот такая, в принципе, складывается картина. С одной стороны, очевидна важность государственной поддержки и субсидирования наиболее рискованной категории предпринимательства, то есть тех бизнесменов, которые ценой иной раз невероятных усилий поддерживают гордый статус отечественного производителя. А с другой, весьма наглядно прочерчиваются факторы, свидетельствующие как "за" и "против" какого либо обесценения национальной валюты в краткосрочной перспективе. Естественно, факторы против проведения повторной девальвации гораздо убедительней, потому как социальная стабильность всегда важнее, да и никакой необходимости проводить эту самую девальвацию в настоящее время в стране попросту не существует.

В настоящее время самое главное – трезво мыслить и правильно оценивать риски. Не принимать сиюминутных решений и пробовать проработать несколько различных сценариев, среди которых, помимо реализации нескольких важных экономических программ вполне может быть и безболезненный план по безболезненному переходу на коридорную систему курса тенге. Но в любом случае, это лишь вопросы перспективы, но никак не проблема требующего немедленного, и уж тем более какого-либо радикального решения.

11.02.2015

Азамат Ибраев