11 февраля вечером состоится "Минск-2". Свое участие в саммите подтвердили руководители России, ФРГ и Франции – Владимир Путин, Ангела Меркель и Франсуа Олланд. Президент Украины Петр Порошенко также заявил, что поедет на переговоры в Минск, чтобы "немедленно, без каких-либо условий прекратить огонь и начать политический диалог".

Цель "нормандской четверки" – утверждение плана по прекращению войны в Донбассе. Как заявил в среду утром глава МИД Франции Лоран Фабиус в эфире France Inter, Олланд и Меркель рассматривают саммит в Минске как "последний шанс". По его словам, сейчас "в трех часах лета от Парижа" существует риск начала войны.

Между тем, по ряду принципиальных вопросов позиции сторон расходятся. Вот как выглядит этот список:

– Линия разграничения. За последние недели ополченцам удалось расширить контролируемую зону примерно на 600 квадратных километров. Вряд ли руководство ДНР и ЛНР согласится вернуться к линии разграничения, обозначенной в Минском соглашении от 19 сентября. Тем не менее, Киев намерен добиваться непризнания "границы по факту".

– Мониторинг линии разграничения и отвода тяжелых вооружений. По слухам, лидеры "нормандской четверки" уже обсуждали идею размещения иностранного миротворческого контингента по линии соприкосновения украинской армии и войск ДНР и ЛНР. Но Киев против российских миротворцев, а представители ополченцев заявляют, что не согласятся на присутствие миротворцев, если в их числе не будет представителей России.

– Незакрытая граница с РФ. Киев требует полного контроля над участком границы с Россией в Луганской и Донецкой областях. В Москве же опасаются, что если республики будут отрезаны от РФ, это может поставить ополченцев в заведомо невыгодные условия, если Киев предпримет наступление на Донецк или Луганск, как в августе 2014 года.

– Глубина демилитаризованной зоны. Франсуа Олланд считает, что это должна быть полоса в 50-70 км в обе стороны от линии разграничения. Однако в случае с ДНР и ЛНР это будет означать отвод вооружений с большей части территории республик вплотную к российской границе.

– Статус ЛНР и ДНР. Россия требует предоставления республикам широкой автономии в составе Украины. Во французско-германских предложениях есть пункт о децентрализации власти на Украине и предоставлении Донбассу ограниченной автономии. Киев же готов предоставить специальный статус восточным регионам страны, но, как следует из заявления Порошенко на Мюнхенской конференции, не готов идти на серьезные уступки: менять Конституцию страны и проводить референдум.

– Власть в республиках. Киев считает, что законные власти в Донецке и Луганске могут появиться только в результате новых выборов, которые (в отличие от голосования 2 ноября) должны пройти в соответствии с украинским законодательством. Москва настаивает, что выборы 2 ноября были легитимными, и Украине следует договариваться с нынешними лидерами ДНР и ЛНР.

Словом, противоречий настолько много, что успех саммита не гарантирован. Учитывая это, участники переговоров, судя по всему, не ставят задачу подписания принципиально нового соглашения. Видимо, максимум, на что можно рассчитывать,- на подписание еще одного документа в дополнение к двум ранее заключенным в Минске - от 5 и 19 сентября.

Каких соглашений реально достичь в рамках "Минска-2", и как они скажутся на судьбе Новороссии?

– Амбициозные задачи перед участниками саммита в Минске не стоят, – уверен президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. – Переговорные позиции сторон по принципиальным вопросам далеки друг от друга. В этой связи вызывает удивление столь высокий уровень встречи: дело руководителей государств – обсуждать не техническое перемирие, а фундаментальные вопросы мира. Сегодня же предпосылок к тому, чтобы обсуждать вопросы мира, просто нет.

Переговорные позиции Киева и Запада допускают уступки лишь по тактическим вопросам, но исключают возможность прямого диалога – и тем более, диалога политического – с ДНР и ЛНР. Они, кроме того, исключают и возможность гарантий экономической деблокады Донбасса. По сути, Запад исключает саму возможность обсуждения принципиальных вопросов.

На этом фоне Порошенко заявляет, что едет в Минск за прекращением огня без каких-либо условий. Между тем, Киев прямо заинтересован в прекращении огня, прежде всего, из-за проблем у украинской группировки, оказавшейся в Дебальцевском "котле". В результате, встреча в Минске выглядит как попытка Запада и его протеже Порошенко спасти украинскую группировку, угрожая эскалацией конфликта и американскими поставками вооружений Киеву.

В такой ситуации рассчитывать на продуктивные результаты переговоров не приходится.

"СП": – Можно ли сказать, что в самих Минских соглашениях содержатся противоречия, которые преодолеть невозможно?

– Главное противоречие Минских соглашений – в них фактически нет субъектов обязательств со стороны Новороссии. Напомню: подписей руководителей ДНР и ЛНР Александра Захарченко и Игоря Плотницкого под соглашениями нет, поскольку они не фигурировали в переговорах в качестве официальных представителей республик. Украина принципиально не признает ЛНР и ДНР политическими субъектами. А если со стороны Киева нет признания субъектности – республики не могут взять на себя никаких обязательств.

Нет в Минских соглашениях, по большому счету, и субъектов обязательств со стороны Киева. От украинской стороны документа подписал спецпосланник президента Порошенко, бывший президент Украины Леонид Кучма – строго говоря, лицо неофициальное.

Сейчас хорошо уже то, что на переговорах в Минске со стороны Киева присутствует Порошенко. Это означает, что обязательства, взятые украинской стороной, могут не исполняться, но, по крайней мере, эти обязательства теперь есть, кому вменять. А вот со стороны Новороссии представителей по-прежнему нет.

На деле, логично было бы вести диалог об урегулировании на двух уровнях: между Москвой и центрами Запада, и между Киевом и Новороссией. "Нормандский формат" такой конструкции не соответствует, потому и решать вопросы мира в нем оказалось не совсем корректно.

"СП": – Получается, по итогам "Минска-2" будет на какое-то время прекращен огонь – и только?

– Просто прекратить огонь, не согласовав при этом линию разграничения – это нонсенс. Точнее, это попытка Киева извлечь выгоду в одностороннем порядке – спасти свою группировку, оказавшуюся в Дебальцевском "котле".

Поэтому на переговорах, как минимум, речь пойдет о линии разграничения и об отводе тяжелой техники от нее. Думаю, вопрос с линией будет решен, поскольку главы государств должны хотя бы что-то продемонстрировать в качестве результата переговоров.

Если это произойдет, обе стороны – Киев и Новороссия – будут использовать передышку, чтобы готовиться к новому витку войны. Плюс к тому, Новороссии придется обустраиваться как самостоятельному государству и решать вопросы жизнеобеспечения и восстановления.

И тут возникает вопрос: кто за это восстановление будет платить? Пока по умолчанию предполагается, что платить будет Россия. Но тогда непонятно, почему мы не требуем большего – признания со стороны Киева политической субъектности ДНР и ЛНР?!

В итоге, два ключевых вопроса – оплата восстановления Донбасса и вооруженного контроля его территории – остаются камнем преткновения, и по ним компромисса не просматривается. А без решения этих двух вопросов не только мирного урегулирования, но и долговременного перемирия в Донбассе быть не может…

– Позиции сторон в Минске, действительно, трудно совместимы, а если говорить о позициях Киева и Донецка – то и вовсе антагонистичны, – считает директор Центра политической конъюнктуры Сергей Михеев. – Ясно одно: Порошенко хочет перемирия. И боюсь, что это перемирие, как и в сентябре 2014 года, будет использовано, чтобы Киев смог зализать раны и перегруппировать войска. А позже – весной-летом 2015 года – возобновить военную операцию в Донбассе.

Заявление Порошенко о прекращении огня без предварительных условий свидетельствует о том, что ситуация для Киева очень тяжелая. Но дальше этого пункта, скорее всего, переговоры в Минске не двинутся.

Киев по-прежнему, с подачи Вашингтона, требует, чтобы Москва отказалась от любой поддержки Донецка и Луганска, и чтобы под контроль Киева перешла граница с РФ, которую контролируют совместно ополченцы ЛНР и ДНР. Тогда украинские силовики удушат Донбасс – если не силой оружия, так гуманитарной блокадой.

Естественно, нам не имеет смысла просто так принимать условия Запада. Если Киев хочет передышку – необходимо реальное разграничение сторон и отвод тяжелой техники.

Повторюсь: складывается ощущение, что у Порошенко все рушится, а Меркель и Олланд прилетели его спасать. Украинский президент считает, что ему необходимо два-три месяца, чтобы получить американское оружие и перегруппировать силы. В таком контексте, "Минск-2" – не лучшая поддержка успешно воюющему сегодня Донбассу.

– Эскалация конфликта на Востоке Украины сейчас невыгодна всем сторонам, – убежден политолог, руководитель "Политической экспертной группы" Константин Калачев. – Да, налицо несовместимость позиций, но нужно искать выход: заключать перемирие и работать над "дорожной картой" установления прочного мира.

Поэтому от "Минска-2" я жду, прежде всего, перемирия – как первого шага к урегулированию украинского кризиса. На мой взгляд, стороны пришли к консенсусу в этом вопросе.

Думаю, задача "нормандской четверки" – успокоить мировое сообщество. Показать, что территориальная целостность Украины сохраняется, а убивать людей на Востоке перестают. Но, какие бы правильные слова не сказали в Минске, де-факто ситуация идет к предоставлению независимости Новороссии по приднестровскому варианту.

Помимо воли и желания лидеров мировых держав, в решении конфликта нужно учитывать волю и желание ополченцев и населения ЛНР и ДНР. Думаю, впереди еще долгие и тяжелые переговоры, споры, на каком этапе подключить к диалогу представителей ЛНР и ДНР. Но на выходе мы все же получим разделенную на две части Украину – пусть и де-юре единую…
11 февраля 2015 года | Андрей Полунин