На Ближнем Востоке затевается очередная геополитическая операция по освобождению Мосула от боевиков "Исламского государства Ирака и Леванта" (ИГИЛ). Напомним, что летом 2014 г. боевики ИГИЛ в ходе стремительного броска с территории Сирии захватили Мосул, Тикрит и подошли менее чем на 100 километров к Багдаду. Затем они перенесли главный фронт на север в Иракский Курдистан. Вооруженные формирования курдов пешмерга с трудом отбили эту атаку, иначе Эрбиль, как и Мосул, мог бы оказаться захваченным джихадистами. Угроза серьезного военного поражения пешмерга, считавшегося до недавнего времени одной из наиболее боеспособных сил, а также сохраняющаяся серьезная угроза для Багдада вынудили США и их союзников приступить к фактически второй военной интервенции в Ирак. В то же время ИГИЛ перебросил в Сирию большое количество военных трофеев из Ирака и взял под контроль часть границы Ирака с Сирией.

Разгоревшаяся вслед за этим битва за населенный курдами сирийский город Кобани обозначила стремление "Исламского государства" объединить не только захваченные территории в Ираке и Сирии, но и установить контроль над сирийско-турецкой границей. По мнению директора Французского центра разведывательных исследований, специалиста по исламскому терроризму и организованной преступности Алена Родье, так в регионе стал создаваться "асимметричный плацдарм", с которого ИГИЛ способно наступать в направлении Ливана, а также инициировать "освободительную борьбу" турецких курдов, присоединив их "втемную" к единому фронту джихада.

Данный процесс удивителен многими обстоятельствами. Ирак был для "Исламского государства" передовой, а Сирия - тылом. В декабре прошлого года американцы под предлогом координации воздушных и наземных операций против ИГИЛ создали специальное командование по Ираку и Сирии. На деле это означает признание Сирии полем военных действий. Если сколоченная США международная коалиция, нанося бомбовые удары по позициям джихадистов в Ираке не имеет ни дипломатических, ни юридических проблем, поскольку Багдад официально выступил с просьбой оказать возможную военную помощь, то с Дамаском все обстоит значительно сложнее. Ведь Запад не только не имеет запросов со стороны сирийцев, но и объявил режим Башара Асада "нелегитимным". Более того, у Вашингтона пока не получается развернуть ИГИЛ в сторону Дамаска, как и соорганизовать на борьбу с ним так называемые силы "умеренной оппозиции".

Эксперты давно обратили внимание и на то, что авиация американцев и их союзников наносит удары в основном в местах столкновения ИГИЛ с курдами. К тому же коалиция разделена на две группы: арабские страны Персидского залива (Бахрейн, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ) и страны Запада (США, Австралия, Бельгия, Великобритания, Канада, Дания, Франция, Нидерланды) с примкнувшими Марокко и Турцией. Арабские государства - участники коалиции наносят удары только по позициям "Исламского государства" в Сирии, их активность, если исходить из данных военных наблюдателей, невелика. Страны "западной группы" наносят удары по позициям боевиков только в Ираке, причем 85% всех ударов приходится на долю США. Объясняется это слабой дипломатической обоснованностью ударов по Сирии без согласия правительства Асада или санкций Совбеза ООН. Особняком стоит Турция, которая считает, что главной целью коалиции должна стать борьба не с джихадистами, а с Асадом. Турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу заявил, что "Анкара намерена поддерживать антитеррористические усилия и в Ираке", но лишь потому, "что там сложилась другая ситуация". В феврале Турция подписала с американцами протокол о намерениях в связи с программой обучения бойцов "Свободной сирийской армии".

Вот почему готовящаяся военная операция по освобождению Мосула приобретает особое значение. В феврале представитель Центрального командования вооруженных сил США сообщил, что эта операция запланирована на апрель или май и что в ней будут участвовать только 20-25 тыс. иракских военнослужащих и курдских пешмерга. Анкара готова оказать Ираку "военную помощь в области логистики и разведки", поскольку "битва за Мосул может стать решающим моментом в борьбе Багдада против ИГИЛ". Пока же иракская армия проводит операцию по освобождению Тикрита наряду с тем, что и сирийская армия и "Хезболла" возобновили операции в треугольнике Деръа - Эль-Кунейтра - Дамаск. Это является третьим фронтом против "Исламского государства" (если учитывать сирийский и иракский).

Но, подмечает турецкая газета Birgün, было бы ошибочным анализировать ситуацию с позиции классических военных критериев. Потому что, во-первых, ИГИЛ в основу своей борьбы заложил принципы "этнической и мазхабной напряженности на Ближнем Востоке". Во-вторых, по мнению израильского издания Globes, джихадисты "до сих пор умело использовали запутанный клубок политических противоречий на Ближнем Востоке, кровавую историю отношений суннитов и шиитов, а также американскую и европейскую политику в регионе". В-третьих, "Исламское государство", провозгласив "халифат", проводит на данном этапе проекцию в сторону средневековья, а не Османской империи, которая пережила длительный упадок, пока основатель Турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк не подверг ее "эвтаназии".

Сторонники ИГИЛ не считают "османский халифат" законным, но предпочитают действовать в зоне его исторических территорий, прежде всего, в Ираке и в Сирии. Но таким образом, чтобы разрывать границы возникших там государств военными, идеологическими и социальными "клещами". По мнению турецкой Yeni Safak, эти меры позволят "иметь возможность в случае необходимости рассредоточиваться и воскрешаться в любом ином месте".

После оккупации в 2003 г. Ирака американскими войсками оказалось невозможным воссоздать там государство. Такая участь может грозить Сирии, если там одержат победу силы внешней оппозиции. То же самое можно сказать и о Ливане. "Исламское государство" действует параллельным курсом и в отношении Анкары. Неосманистской внешней политике противопоставляется "халифат", а признакам исламизации в ее внутриполитической и общественной жизни - "новая идеология", которая стала находить поддержку в этой стране. Процесс происходит по следующей формуле: "государства на бывшей территории Османской империи дрейфуют в сторону превращения в организацию, а организация (ИГИЛ) - должна дрейфовать в сторону государства". Как пишет итальянский католический портал Terrasanta.net, джихадисты создали на контролируемых ими территориях бюрократическую структуру, а сами боевики получают ежемесячные оклады в размере $550. Вот почему битва за Мосул, как предполагают многие турецкие эксперты, должна завершиться ликвидацией иракского фронта, выдавливанием боевиков в Сирию для борьбы против режима Асада. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу подчеркивает, что "опасения Анкары отличаются от опасений коалиции". "Для нас важно, что будет после ухода „Исламского государства", чтобы на освободившуюся после них территорию не пришел режим Асада, а в Ираке не должны прийти к власти шиитские боевики", - считает он. Но и в первом и во втором случае обозначенный ход событий грозит расколом.

По этой же причине была сорвана инициатива спецпосланнника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры по созданию в Алеппо локальной зоны замораживания сирийского конфликта. В конце февраля де Мистура заявлял о готовности Дамаска объявить дату начала шестинедельного прекращения всех воздушных операций в этом районе страны. Однако сначала созданный вооруженными группировками "Комитет революционных сил Алеппо" для переговоров с эмиссаром ООН заявил об отказе от встречи с ним. Затем в Алеппо произошло нападение на здание штаба разведки ВВС. По мнению сирийского политолога Али Аль-Ахмада, "нападение экстремистов готовилось руководством турецкой разведки". "В рядах ИГИЛ есть тысячи боевиков из Турции. Когда осознаешь этот факт, трудно справиться с чувством страха, - пишет Birgün. - Поэтому битва за Мосул может иметь для Анкары куда более серьезные последствия, чем мы думаем".

Учитывая эти и другие факторы, пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби заявил, что не знает, "сколько времени уйдет на победу над „Исламским государством", возможно, от 3 до 5 лет". Для Ближнего Востока в целом и для Турции в частности - это слишком большой срок. Как бы не получилось, что Анкаре придется воевать с ИГИЛ уже на своей территории.

Станислав Тарасов - шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM

06.03.2015