Венский процесс: Кошляк против Гилимова

Судебный процесс в Вене по факту похищения и убийства менеджеров "Нурбанка" Жолдаса Тимралиева и Айбара Хасенова продолжается. В преступлении обвиняются Рахат Алиев, Альнур Мусаев и Вадим Кошляк. Наиболее интересно было сравнить показания Кошляка и Абильмажена Гилимова, ранее (до начала 2007 года) осуществлявшего функции председателя правления банка. Гилимов является свидетелем обвинения, однако его начали допрашивать лишь вчера, сегодня допрос будет продолжен. Впрочем, у нас имеется рассказ Гилимова журналистам телеканала "Астана", хотя, чтобы найти его прямую речь без купюр, пришлось изрядно потрудиться. В итоге текст его выступления перед телекамерой обнаружился в архивах LiveJournal, куда попасть без танцев с бубнами (а именно без использования прокси-серверов, так как ЖЖ в Казахстане заблокирован, как и наиболее популярные прокси) невозможно. Скажем спасибо за это Рахату Алиеву с его типа прослушками.

Итак, показания Вадима Кошляка. Первые слова обвиняемого перекликаются с объяснениями, которые давали нацисты на Нюрбергском трибунале - дескать, мы просто исполняли приказы. Вот и Кошляк сказал нечто вроде этого: "Я военный и всегда работал на государство и только на государство...". То есть тоже как бы исполнял приказы. И вот государство, а точнее Служба охраны президента, полковником которой Кошляк был, прикрепила его к Рахату Алиеву - экс-член президентской семьи нуждался в защите и охране от возможных похищений или покушений. Хотя, зная нрав и крышесносящие амбиции Рахата - а о них вам расскажет любой крупный бизнесмен, "поднимавшийся" в 1990-е гг., да и журналисты постарше помнят все эти громкие операции "мордой в пол" против владельцев бизнес-проектов, приглянувшихся на тот момент всесильному и не чувствующему берегов Алиеву - подозреваем, что спецслужбе вроде СОПа нужна была и гарантия того, что Рахат не переметнется на сторону государства или организации, желающим осуществлять политическое влияние на Казахстан. То есть, Кошляк при Рахате исполнял роль как защитника, так и надзирающего. Очевидно, на каком-то этапе Алиев убедил свою "тень" забыть об основных обязанностях и о службе государству, и начать служить именно ему.

Но вернемся к показаниям Кошляка. Он подтвердил, что в ночь с 18 на 19 января 2007 года, когда, согласно показаниям Гилимова, его и Жолдаса Тимралиева незаконно удерживали в банно-спортивном комплексе по улице Институтской (мкр. "Рахат"), причем к менеджеру "Нурбанка" были применены пытки, эти двое были "гостями" Алиева. Однако никакого силового воздействия на них оказано не было, пока Алиев беседовал с Гилимовым, Кошляк с Тимралиевым мило сидели в предбаннике, беседуя на отвлеченные темы. Прямо идиллия какая-то.

Затем Рахат уехал, так как ему позвонили из дома и сказали, что дочка приболела. Этот момент совпадает с рассказом Гилимова, данным еще в 2007 году. А Кошляк, Тимралиев и Гилимов сели за стол и принялись выпивать. Упившись, все трое заснули. Утром Тимралиев и Гилимов уехали. А сам Кошляк 22 января узнал, что Абильмажен Гилимов подал в оставку с поста председателя правления "Нурбанка".

Несколько позже, 31 января, находясь в "Нурбанке" невинные овечки Алиев, Кошляк и телохранитель Рахата с удивлением узнали, что в банк хотят проникнуть сотрудники МВД, готовые применить силу. Алиев якобы ожидал покушения и счел, что 31 января этот момент настал. В панике он начал обзванивать всех подряд - Секретаря Совбеза, председателя КНБ, позвонил и в СОП. В итоге в банк примчались силовики всех мастей, как помнят те, кто следил за этими событиями в 2007 году, полицейских упаковали в уютные камеры алматинского СИЗО и, казалось бы, их судьбы на ближайшие несколько лет предрешены. Сам Рахат вновь получил должность посла в Австрии и умчался в Вену, откуда 6 марта и позвонил Вадиму Кошляку.

Как подытожил спасающий репутацию уже покойного Алиева аблязовский портал "Республика", "Вадим Кошляк, как и в ситуации с первым эпизодом, приводил множество деталей. И в его версию в принципе не вписывалась история, которая хорошо известна в Казахстане, - с похищением и вывозом из-под носа огромного количества силовиков двух сотрудников банка...". Вот только похищение, судя по рассказу Гилимова, состоялось не именно 31 января - полицейские пришли в "Нурбанк" уже по факту исчезновения Тимралиева и Хасенова, о чем как бы должны были помнить "республиканцы", но почему-то забыли. Очевидно, выделяемые для промывки мозгов казахстанцев деньги обладают волшебными свойствами удара тяжелым предметом по голове - то есть, вызывают частичную амнезию.

Ну а пока результаты опроса венским судом Абильмажена Гилимова имеются не в полном объеме (напомним, допрос его будет продолжен сегодня), приведем некоторые цитаты из его рассказа журналистам ТК "Астана" образца 2007 года.

О разговоре Алиева с Гилимовым (когда, по версии Кошляка, они с Тимралиевым сидели в предбаннике): "...Очень сильно был… агрессивно настроен. Фактически у нас не столько был разговор, а односторонний крик, и он мне сказал: ты не хочешь этого сделать? я сейчас пойду убью Тимралиева. Я возразил, сказал обстоятельства выдачи кредитов, что на самом деле не было мошенничества даже, что кредитная сумма на сегодняшний день примерно 21 миллион 800 тысяч долларов, тогда как у нас оформлено залоговое обеспечение, в виде бизнес-центра имеется, оценочная стоимость примерно 800–100 миллионов долларов, то есть кредит в четыре-пять раз перекрывается залогом. Помимо того, это действующий бизнес. Условия кредита стандартные, никаких поблажек не сделали. А плюс к тому, что у нас объективные взаимоотношения, я доказал, доказываю это тем, что арендная плата, которую платит Нурбанк на сегодняшний день – где-то в среднем это от 18 до 24 долларов примерно, тогда как другие арендаторы платят 55 долларов и выше. Однако эти доводы не возымели действия, он вышел. Когда он выходил – так было несколько раз: он уходил на полчаса, на сорок минут, возвращался, – он ходил, по его словам, к Жолдасу выбивать показания. В это время меня в комнате одного не оставляли, – в основном оставался со мной Айдар и Кошляк. То есть, оставшись в этой комнате, я прождал где-то около... полчаса или сорок минут, после чего вернулся Алиев. Айдар вышел, он зашел с кофейком. Он приказал тут же надеть наручники на меня. Все они трое были вооружены, то есть Айдар, видимо, по долгу службы – у него всегда находится пистолет. У Кошляка также на поясе был пистолет, у Алиева в руках был пистолет. Я понял, что они после разговора с Жолдасом зашли. Одели наручники, велели меня обыскать, сняли обувь, я снял ремень, из кармана вытащили сотовый, паспорт, носовой платок, портмоне и т. д. – полностью. После чего разговор продолжился в том же духе...".

Что происходило с Жолдасом Тимралиевым (после того, как утром они с Гилимовым получили возможность покинуть банно-спортивный комплекс): "Я пошел домой и узнал, что жена позвонила сестре и моим друзьям, она позвонила Ахарбаеву Жумабаю, который находился в это время в Алматы. Тот, в свою очередь, – нашему общему знакомому Абзалу Жумабекову, адвокату. Они, оказывается, ждали от меня сигнала. Поехали в гостиницу "Анкара", ждали. Если время пройдет, о котором я говорил, они намеревались созвать пресс-конференцию и сообщить об этом.... Обо всем этом я рассказал Жолдасу, ему по дороге по телефону позвонил. Сказал, где встретимся. Жолдас сказал, что очень ждал этой встречи. Мы встретились: Абдуллаев Болат – это собственник, владелец бизнес-центра, Ахарбаев Жумабай, Жумабеков Абзал. И когда мы встретились, у Жолдаса случился нервный срыв, фактически истерика. Он кричал, что всю ночь провел в наручниках, что его отводили в подвал, что под дулом пистолета он вынужден был позвонить Абдуллаеву. Оказывается, он ночью позвонил Абдуллаеву и сказал: срочно выручай, я под угрозой смерти, короче, надо согласиться на такие-то условия.

Он начал извиняться перед Болатом, перед нами. Говорил: в меня Вадим и Рахат Алиев в тире стреляли. Целились в меня вокруг и между ног. Это было очень опасно, я боялся, что не увижу детей вообще. Он плакал, мы его таким раньше не видели. Не то что таким, даже расстроенным. Он достаточно приветливый, открытый человек. После такой истерики мы как смогли успокоили его. Потом я отвез его домой. Мы договорились, что подробности никому говорить не будем. Но он сказал, что, когда пришел домой (у него маленькая дочка, полтора года что ли), взял на руки дочку, говорит, не выдержал, заплакал. Там жена спросила, я все, говорит, рассказал. Теперь, говорит, надо рассказывать обо всем. Я возразил. Говорю, меня же вчера предупредили, что будут последствия. Насколько нам помогут сейчас – это неизвестно, а то, что люди могут пострадать и мы сами, и наши семьи могут пострадать, родственники – это очень существенно. Я это ему говорил. Но он сказал, что напишет заявление, оставит в разных местах в пяти экземплярах, в разных органах. Он сказал, кто-нибудь да откликнется, потому что, говорит, я не верю. Он меня спросил: в тебя стреляли? Нет, говорю, в тир не отводили, у меня такого не было. Он сказал, знаешь, что самое пугающее? Алиев, говорит, мне сказал: ты пойми, за что меня Алтынбек боялся...".

Как видим, и в рассказе Гилимова содержится масса мелких подробностей, которые не дают основания сомневаться в его правдивости. Вот только Гилимов рассказал обо всем фактически по факту "нападения на банк" 31 января, то есть времени сочинить детали у него просто не было, в то время как Кошляк имел такую возможность - они с Рахатом и Мусаевым находятся в бегах с 2007 года, за это время можно не только мелкие милые подробности попойки сочинить, но и запомнить их так, что и детектор лжи не разберет, где же тут правда.

Словом, следим за продолжением процесса и ждем окончания опроса Гилимова. Его показания, по сути, это краеугольный камень обвинения. Посмотрим, кому больше поверят присяжные заседатели.

Макс ИВОЛГИН