Михаил Делягин: У меня ощущение, что просто Минэкономразвития не дотянул до 22 июня, чтобы объявить России войну

Про финансовую помощь регионам, бюджетный кризис и наказание за тунеядство

В эфире радио "Комсомольская правда" доктор экономических наук Михаил Делягин и ведущий Антон Челышев обсуждают, что такое сегодня труд для обычного человека и для государства: право, обязанность или бессмысленность.

Челышев:

- Как обычно в нашей студии доктор экономических наук Михаил Геннадьевич Делягин.

Делягин:

- Добрый вечер. Четвертые сутки продолжается праздник. "Четвертые сутки пылают станицы".

Челышев:

- "Горит под ногами родная земля". Действительно, народ отдыхает. Мы с вами, если честно, тоже эти три дня отдыхали. Сегодня в итоге собрались, ради приличия решили проводить программу.

Делягин:

- Ради наших радиослушателей. Причем здесь приличия?

Челышев:

- В конце концов, мы обещали, что мы в праздники придем и сделаем программу. Раз мы сейчас отдыхаем, самое время поговорить о том, о чем не успели поговорить за последнюю предпраздничную неделю.

Делягин:

- Давайте испортим людям настроение перед короткой, но все-таки рабочей неделей.

Челышев:

- Поехали. Буквально в начале этой самой короткой предпраздничной недели стало известно о том, что в нашей стране могут вернуть наказание за тунеядство. Об этом заявил депутат питерского заксобрания Андрей Анохин. Его партийную принадлежность я сейчас не вспомню.

Делягин:

- Давайте не будем привлекать "Единую Россию".

Челышев:

- Кстати, и в профильном комитете в Госдуме по труду и занятости уже сообщили о том, что они готовы рассмотреть законопроект коллег из питерского ЗакСа.

Делягин:

- Давайте не будем путать. Процессуальная норма требует рассмотрения. Если питерский ЗакС коллективно сойдет с ума и выдвинет эту инициативу, тогда придется рассматривать профильному комитету. Никуда они не денутся. Это бюрократическая норма жизни.

Челышев:

- Давайте я приведу слова господина Анохина. "Я считаю, что необходимость такого закона назрела давно. Необходимо изменить отношение к труду, и государство должно ориентироваться в первую очередь на людей, которые живут честно и платят налоги. Я не совсем понимаю, почему такое внимание приковано именно к инициативе, касающиеся тунеядства. Мною предложена целая система поправок к законодательству о труде. Вот, например, сейчас 20 млн. экономически активных граждан находятся в тени, кто-то живет от сдачи квартир, кто-то не работает принципиально и сидит на шее у своих родителей". Как предлагает депутат наказывать за тунеядство? Во-первых, это будет уголовное преступление. Год исправительных работ – вот такое предложение содержится в этом законопроекте. Цель инициативы – увеличение налогов в бюджет, борьба с серым сектором экономики, в котором, по разным оценкам, трудится свыше 20 миллионов. Тунеядцами не будут считаться граждане до 18 лет. Спасибо и на этом. Женщины с детьми в возрасте до 14 лет. И почему-то священнослужители.

Делягин:

- Прекрасно. Я подозреваю, что для того, чтобы было кому молиться за душу депутата Анохина. Но начнем с деталей. Я всегда все-таки верю более квалифицированным людям. Госпожа Голодец сказала, что ей неизвестно, чем занимается 34 млн. человек. Вряд ли в условиях экономического кризиса за год с небольшим 14 млн. нашли работу. Так что откуда взял цифру 20 млн. человек господин Анохин – неизвестно. Официальные данные – 34 млн. человек, занятых в тени или около тени, или частично в тени. И это почти половина всей рабочей силы нашей страны. Это детали. Далее. Я не очень понимаю, почему господин Анохин ополчился на людей, которые живут, например, со сдачи квартир. Даже в его системе ценностей я управляю квартирой, которую сдаю в аренду. Я слежу за тем, чтобы там был порядок.

Челышев:

- Если вы по закону делаете это и платите налоги.

Делягин:

- Если я не плачу налоги, то это преступление. Это называется уклонение от уплаты налогов. Это уголовное преступление, это не обсуждается. Это закон, это нормально. Но с какого перепоя, если я живу на честные деньги, вот моя квартира, почему я должен чем-то заниматься? В советское время логика борьбы с тунеядством была понятна. Мы были частью единого организма, который занимался строительством коммунизма. Это было бощее дело, которое было превыше всего. Можно обсуждать - хорошее или плохое, - но внутренняя логика понятна. Если я отлыниваю от строительства коммунизма, то мою работу должны выполнять другие. Я живу за счет других. Государство доброе, государство мне как-то помогает. Но это чудо даже безработных включило в состав тунеядцев?

Челышев:

- Получается – да.

Делягин:

- Уровень правосознания у человека. В нашей стране пособие по безработице мизерное. Поэтому огромное количество реально безработных не стоит на учете на бирже труда. Более трех четвертей, на самом деле – 80 % не стоит. Человек без работы – это тот, кто честно ищет работу. Я не тунеядец, я хочу найти работу, но я не могу ее найти. Здесь без вариантов. И меня за это объявлять уголовным преступником? За то, что господа Анохин и компания не обеспечили своими законами нормальной экономической конъюнктуры, чтобы в стране была работа? Что за бред собачий?

Челышев:

- Кстати, пособие по безработице у нас когда перестают платить?

Делягин:

- Оно такое крошечное, что на это на самом деле внимание особо не обращается. Оно прекращается где-то через полгода. Но по версии господина Анохина, если я не священнослужитель, старше 18 лет и не мать с ребенком до 14 лет, но даже если я зарегистрировался как безработный, пожалуйста, год исправительных работ.

Челышев:

- Но через полгода после того, как зарегистрировался безработным.

Делягин:

- Понятно, зачем это делал товарищ Сталин. Нужно было мобилизовать людей на стройки. И на самом деле потом от ГУЛАГа отказались просто потому, что эта машина стала засасывать. Директора заводов и министры требовали спецконтингента, то есть бесплатной рабочей силы заключенных. Но мы не строим коммунизм. У нас сейчас в конституции запрещена идеология как таковая. Мы не имеем общего дела. Если мы не имеем общего дела, и господина Анохина это устраивает, с какой стати он запрещает мне заниматься моими частными делами? Господин Анохин на самом деле заботится не о налогах, он заботится о благополучии предпринимателей.

Челышев:

- Господин Анохин предлагает калькированную с Белоруссии ситуацию.

Делягин:

- У белорусов другая ситуация. Во-первых, у них принципиально иная социально-экономическая модель. У них модель "Все для фронта, все для победы", у них модель – отчаянная ситуация, причем она долгосрочно отчаянная, потому что менее 10 млн. человек в центре Европы, которая очень критично к ним относится. Они восстановили советскую экономическую модель, они ее сохранили. Они показывают высочайшую эффективность использования национальных ресурсов скудных, даже с учетом нашей помощи. И они действительно находятся в определенной степени в осаде, в окружении. С одной стороны – российские олигархи, с другой стороны – Европа, которая хочет сделать с ними то же самое, что с Молдавией. Понятная ситуация. И то это безумный перегиб. Потому что этот закон распространяется на иностранцев, которые там живут. При этом у них нет уголовной ответственности. У них есть штраф. Если вы не работаете, если вы не платите налоги в казну государства – нет проблем, живите, просто заплатите ту сумму, которую вы заплатили бы в виде налогов, если бы вы работали. И все в порядке. У них есть хоть какая-то логика.

Господам Анохиным было бы неплохо почитать действующее законодательство Российской Федерации. После либерализации Уголовного кодекса гражданином Медведевым в бытность его президентом у нас сейчас, скажем, такое милое явление как контрабанда не является уголовным преступлением. А является административным правонарушением вроде перехода улицы на красный свет. Я напоминаю, что контрабанда – это не просто недоплата таможенных платежей в бюджет. Это преступление против государственности. Потому что, ввозя товары беспошлинно, я разрушаю экономическую модель. Я подрываю не просто благосостояние государства, я не просто сокращаю его доходную базу, я завожу товары, которых, может быть, оно видеть на своей территории не хотело. И вот контрабанда – преступление против государственности – в Российской Федерации уголовным преступлением уже много лет не является.

Челышев:

- А тунеядство?

Делягин:

- Получается дивная картина. Я могу совершать преступление против государства, и это будет административное правонарушение в виде контрабанды. По действующему законодательству я могу убить человека и получить за это четыре месяца тюрьмы – спасибо господину Медведеву. Нанесение тяжких телесных повреждений без технических средств, повлекшее по неосторожности смерть пострадавшего, - от четырех месяцев лишения свободы. Четыре месяца! Это меня в СИЗО продержат дольше, еще будут извиняться передо мной, когда я выйду после приговора. И на этом фоне, на фоне этого безумия господа питерские депутаты хотят объявить тунеядство уголовным преступлением? Они там что, взбесились все в Питере? Или некоторые? Это что за ахинея? Вот правда, я против 282-й статьи. Это статья за разжигание розни по религиозным, национальным, культурным и социальным параметрам. Но знаете, я собирал даже подписи против этого, довольно много собрал. Но я ввел бы эту статью и применял бы ее в части административного экстремизма. Представитель власти, который своими действиями возбуждает ненависть к социальной группе власть, должен нести ответственность за свои действия, будь он хоть всенародно избранным депутатом. Потому что это не просто бред, это дискредитация государства. Это, на мой взгляд, преступление значительно хуже любой контрабанды. То, что это бытовой идиотизм, это даже не обсуждается.

Челышев:

- Тогда ждем. Закончатся праздники, может быть, все забудут…

Делягин:

- Давайте еще. Это доблестное государство с этими потрясающими депутатами, с этим замечательным правительством, давайте не будем ругаться матом в эфире…

Челышев:

- Праздник все-таки, не надо, правда.

Делягин:

- Потому и праздник.

Челышев:

- После праздников попробуем.

Делягин:

- Эти люди, о которых мы за эти четыре дня, слава тебе, господи, почти забыли, они, конечно, не создали чудовищную экономическую ситуацию, но они не противодействуют чудовищной экономической ситуации. И своими повседневными действиями правительство и Банк России еще и усугубляют эту ситуацию. И жертвы этой ситуации, которые не могут найти работу, питерским депутатом теперь по его инициативе должны считаться уголовными преступниками. То есть господа депутаты не исполняют свои обязанности, а отправлять на исправительные работы за это мы будем их жертв.

Челышев:

- Их избирателей, скажем так.

Делягин:

- Где в Питере растет такая конопля? Я туда экскурсии буду водить. Я не выношу этот запах, но буду водить туда экскурсии. В Таврическом дворце, что ли, растет? Или где они там заседают? В Мариинском?

Челышев:

- В театре под сценой. Давайте к другой теме. Тоже очень интересно.

Делягин:

- Такая же?

Челышев:

- Я полагаю, что посерьезнее. Комиссия Совета Безопасности России предложила принять меры по расширению использования рубля в международных расчетах. И одновременно – по снижению использования иностранной валюты на территории Российской Федерации. Это предложение прозвучало на заседании межведомственной комиссии по безопасности в экономической и социальной сферах.

Делягин:

- А предложение дать правовую оценку деятельности госпожи Набиуллиной не вносится?

Челышев:

- Ничего не указано.

Делягин:

- А тогда некоторое противоречие. Ведь для того, чтобы сократить популярность иностранной валюты в стране, нужно обеспечить стабильность рубля. А как обеспечить стабильность рубля, когда эскапады Банка России прошлогодние, когда он обеспечил на ровном месте двукратную девальвацию и не захотел вводить абсолютно необходимые и, между прочим, абсолютно стандартные меры государственного регулирования, - не получили правовой оценки, а получили только одобрение президента? Это как получается? Банк России обваливает рубль, доводит нас до ситуации, когда шутка, что "деньги нужно хранить в рублях, их там никто не будет искать", не воспринимается как шутка. А после этого мы начинаем рассуждать о том, что давайте-ка повысим популярность рубля.

Челышев:

- Советник президента Сергей Глазьев еще в апреле прошлого года предложил Минфину максимально исключить доллар из обращения на территории России, причем эти меры, по замыслу Глазьева, должны были коснуться и госсектора, и частных компаний, и населения.

Делягин:

- Я все понимаю. А как это сделать? Это цель. Достигать цель можно при помощи каких-нибудь мер. Если речь идет о том, что "боже, покарай Америку за ее позицию", то пожалуйста, введите, как Куба ввела 10-процентный налог на любые обменные операции с долларом. Вот вы приезжаете на Кубу с долларом и евро в другой руке, доллар меняете, 10 % уходит государству. Евро меняете – все получаете сполна. Доллар на Кубе – валюта непопулярная. Потому что как вы ее менять будете официально? На теневом рынке она очень популярна. Потому что Америка недалеко, у всех родственники. Но приезжать легальным туристам и не общаться с теневой сферой – туда нужно везти евро.

Челышев:

- После того, как Вашингтон начал налаживать отношения с Гаваной, эта ситуация не изменилась? Доллар там по-прежнему нон-грата?

Делягин:

- Я не слышал, но поскольку они не популяризируют этот налог, может быть и отменили, но я чего-то сомневаюсь. Потому что у них по-прежнему нет валюты. А наладка отношений свелась к рукопожатию, и ничего больше. Реальной разрядки там нет. Так что все зависит от мер. Если завтра кто-то запретит, вздумает запретить, ну, ребята, нам уже запрещали пару раз, знаете, нас немцы не победили, вы, что ли, нас победить собираетесь? Размечтались.

Челышев:

- Но все-таки Совет Безопасности России – это не депутат питерского Заксобрания.

Делягин:

- Совет Безопасности России, с моей точки зрения, это орган, который реальных полномочий не имеет. Кто у нас там? Бывший директор ФСБ секретарем. Бывший министр внутренних дел – заместителем. И еще так далее. Так что про влияние Совета Безопасности на механизм принятия решений мне ничего неизвестно. И во-вторых, это не Совет Безопасности, это комиссия при Совете Безопасности.

Челышев:

- Это комиссия в составе Совета Безопасности.

Делягин:

- По-нашему – отдел или департамент. Это не сам Совет Безопасности. И самое главное, я руками и ногами за. Отлично. Но если вы не собираетесь сажать Набиуллину, если вы собираетесь оставить у власти либералов, главное – продолжать либеральную политику, которая обрекает рубль если не на уничтожение, то на новую девальвацию этой осенью, - о какой популярности рубля вы говорите? Как вы ее собираетесь достигать? Вы собираетесь запретить иностранную валюту? Расскажите это своей бабушке, и она вам расскажет, как действуют такие запреты. Рассказывайте сказки. Это бред. Если вы хотите повысить популярность рубля, пожалуйста, можно снизить комиссию на все рублевые операции. Но если вы собираетесь повысить комиссию на валютные операции, вы просто выведете валюту из банков в сферу теневого наличного оборота. Повысится преступность, понизятся налоговые поступления. Все!

Челышев:

- Еще немного о деньгах.

Делягин:

- Опять? Как вы меркантильны!

Челышев:

- Да я не о своих же деньгах. И, не побоюсь этого слова, не о ваших деньгах.

Делягин:

- Уже легче.

Челышев:

- В самом начале предпраздничной недели издание РБК опубликовало материал, в котором говорится о том, что экономисты, опрошенные этим изданием в эти самые дни, предсказывают снижение ключевой ставки. Регулятор, дескать, может пойти на снижение ставки на 150 базовых пунктов, получается – до 12,5 %.

Делягин:

- С 14 % до 12,5 %.

Челышев:

- Если бы коллеги из РБК обратились к вам, вы бы присоединились к этому консенсусу или вы бы не согласились с этим? Поможет ли нам снижение базовой ставки до 12,5 %?

Делягин:

- Во-первых, я часто жалею, что я не астролог. Поэтому предсказывать я не могу.

Челышев:

- А мы-то как жалеем!

Делягин:

- Предсказывать я не могу. Предположить, спрогнозировать можно. Это вполне вероятно. Учитывая заявление господина Силуанова о том, что рубль укрепился слишком сильно. Учитывая те безумные деньги, которые недобирает бюджет. Потому что ведь крепкий рубль – это потери для бюджета. И учитывая то, что слишком крепкий рубль раздавливает экономику. Да, очень может быть, что Банк России захочет подстегнуть инфляцию, захочет ослабить рубль, естественно, под хорошим предлогом, что мы стимулируем кредитование. При этом люди напрочь забыли свои собственные завывания и заклинания о том, что кредит – это в первую очередь доверие. И какое может быть доверие в ситуации, когда Банк России устроил раскардаш в ноябре и декабре, доверие утрачено напрочь, и при этом руководстве Банка России и при этом составе правительства это доверие не вернется, - естественно, люди в таких терминах не думают. Они уже снизили с 17 % до 14 %. Кому-то от этого стало легче? Никому не стало.

Челышев:

- Кредиты дешевле точно не стали.

Делягин:

- Кредиты дешевле не стали. Кредитование не активизировалось. Потому что, во-первых, это отсутствие доверия. А во-вторых, финансовая политика как была сверхжесткой, так и осталась. И никакой замены внешнему кредитованию в виде внутреннего кредита, который налаживается центральным банком любой уважающей себя страны, наш Банк России не предпринял. Поскольку они бездельничают и душат страну в стиле 90-х годов, полтора процентных пункта ситуации не изменит.

Челышев:

- А что такое внутренний кредит?

Делягин:

- Государство отличается от наших с вами семей тем, что государство может эмитировать деньги – выпускать в обращение. Вот мы с вами сколько заработали, столько потратили. А Банк России имеет право выпускать деньги – сколько надо. Но он выпускает их не по потребностям нашей экономики, сколько нужно нашей экономике, чтобы был кредит, чтобы было развитие, а он выпускает их в зависимости от того, сколько валюты позволил нам получить Запад. Запад обрубил кредитование, из-за падения цен у нас сжался экспорт. Соответственно у нас резко сжалась финансовая политика. Резко ужесточилась финансовая политика, Банк России рубли в обращение не выпускает с объяснением, что если я дам деньги на развитие сельского хозяйства, я дам деньги банку, банк прокредитует село, и село вместо того, чтобы сеять, на эти деньги немедленно купит валюту, потому что это более рентабельное занятие. Но в отношении одной крымской электростанции это сделать разрешили личным указанием Путина. Но что-то я не слышал про исполнение этого указания. Возможно, что это саботаж, так же как с майскими указами, продолжается.

Для того, чтобы это не происходило, нужно разграничить деньги на инвестиционные и спекулятивные. Нужно ввести нормативы. Можно делать по-разному. В Соединенных Штатах Америки в Великую депрессию разграничили инвестиционные и коммерческие банки. Инвестиционные занимаются спекуляциями, вопреки своему названию, коммерческие занимаются коммерческим кредитом на торговлю, на реальный сектор и так далее. Если кто-то кредит, полученный для торговли, отправил на фондовый рынок, в лучшем случае он сядет. Это было до 1999 года. В 1999 году отменили это правило только. Когда Америка была уже абсолютно рыночной страной, все забыли про Великую депрессию и про все. В Японии был другой принцип. Любой банк обязан распределять свои активы, то есть свои вложения, в зависимости от определенной государством структуры. Определенный процент – в государственный долг, определенный процент – в корпоративные облигации, определенный процент, небольшой, 10 % - можно тратить на спекуляции. И это касалось всех активов, включая деньги клиентов, которыми он распоряжался. В Китае работает советская система. Между прочим, работает очень хорошо.

Можно выбирать разные механизмы, какие вам нравятся, но принцип один. Если я даю кредит на развитие предприятия, это должен быть кредит на развитие предприятия. Эти деньги не могут уйти на спекулятивные рынки. Российские либералы истошно визжат против этого принципа, кричат, что это возвращение Госснаба, возрождение Госплана, возрождение "совка", централизованно планируемой экономики и так далее. На просьбу показать им Госснаб в США в период с 1932 по 1999 год они начинают визжать что-то уже совсем невразумительное. В Японии этот механизм работал до 2000 года, но Япония – это не рыночная экономика, строго говоря. К сожалению, Банк России не исполняет свои обязанности, душит российскую экономику чрезмерно жесткой финансовой политикой, как это было в 90-е годы. Но знаете, когда вас душат, диаметр веревки, которой вас душат, конечно, имеет значение, но не критичное. Будь этот диаметр 17 % годовых или 14 %, или 12,5 %. Потому что кредит под эти 12,5 % смогут получить только избранные, а скорее всего – даже избранные не смогут.

Челышев:

- Слушайте, но ведь если сейчас скажи народу, что базовая ставка снижается и кредиты тоже примерно на эти 1,5 % снизятся, ну сейчас они дороже 20 %, я сейчас говорю про кредиты для населения, та же ипотека была в районе 20 % на пике, сейчас дешевле. Народ выдохнет?

Делягин:

- Уважаемые коллеги, во-первых, сейчас кризис. Любой из нас не завтра, но через полгода может потерять любую работу. Потому что, когда страну не модернизируют, а продолжают разворовывать, экономический кризис не зависит от цены на нефть. У нас он начался в 2011 году на самом деле. В этой ситуации брать кредит – это риск запредельный. И не важно, какая ставка кредита – 1 % или 100 % годовых. Конечно, нужно бороться со спекулянтами, с ростовщичеством. Нужно по-настоящему установить предельную ставку кредита, например, 40 % годовых, например, четыре ставки Банка России. Но все, что выше, - это тюрьма должна быть. Это ростовщичество, это ограбление людей под видом кредитования. Я бы еще ниже поставил. Потому что все эти микрокредитные организации – это грабеж. Не все, но, на мой взгляд, большинство. Но вообще любой кредит брать сейчас – это очень большой риск. Это первое. Второе. Из чего складывается процент, который вы платите банку? Не я – я не беру ничего. Я два раза брал кредит, в валюте – под 26 % годовых и под 15 % годовых. Это были рыночные кредиты. Знаете, даже под 5 % я больше брать не буду. Если будет такая возможность – все равно не буду.

Так вот, кредит складывается, во-первых, из ставки рефинансирования Банка России. Это деньги, которые банк получает. Это могут быть деньги людей, принесенные на депозит. Деньги организаций, положенные на счет или на депозит. Деньги, которые он получил от Банка России. Не важно, стоимость ресурсов привязывается к ставке рефинансирования. Так или иначе, в той или иной пропорции. Второе – это банковская маржа. Этот разговор о злоупотреблении банковских монополий своим положением вполне справедлив. Правда.

Челышев:

- Это цифра, берущаяся фактически с потолка?

Делягин:

- Почти с потолка. Там учитывается еще, сколько можно засунуть людям под этот процент. Но в принципе – да. И третье – это риски. И это не нужно недооценивать. Мы должны бороться, по крайней мере протестовать против монопольного завышения банками процентной ставки. Но мы должны понимать, что в нашей стране не защищена собственность. Она просто не защищена. Я могу сейчас назвать фамилии очень известных либеральных деятелей и экономистов, которые, надув щеки, учат нас жизни, но при этом имеют долги по решению судов, в том числе по кредитам, которые исчисляются в одном случае 150 млн. рублей по курсу 1 к 30, 30 рублей за доллар. Человек набрал этих кредитов и не хочет возвращать. И ничего ему за это нет. Потому что его можно или убить, но это нарушение закона, а другого языка он не понимает.

Челышев:

- Мы работаем, несмотря на завершающиеся весенние каникулы.

Делягин:

- Каникулы завершатся 11 мая. Правда, по данным социологов, только 17 % работающих взяли отпуск в той или иной форме на эти майские праздники. Это еще одна примета кризиса.

Челышев:

- Денег нет или начальство не отпускает?

Делягин:

- Денег нет. И в условиях ухудшения конъюнктуры, когда нужно бороться за сохранение на рынке, начальство не отпускает. Только 17 % - это мало. Это еще одна иллюстрация того, насколько жесток нынешний кризис уже сейчас. А будет нарастать дальше.

Челышев:

- Министерство экономического развития и торговли намерено поменять принцип социально-экономического развития регионов. Проще говоря, Минэкономики намерено предложить регионам искать внутренние резервы развития. Ведомство предлагает отказаться от прямого принципа выравнивания условий социально-экономического развития регионов. Согласно документу, регионы должны разделиться по типам в зависимости от территорий, природно-климатических условий, размещения ресурсов и уровня социально-экономического развития. Таким образом предполагается добиться бюджетной самостоятельности регионов, написала газета "Коммерсант" 27 апреля. Получается, если ты бедный регион, так и зовись, пожалуйста, бедным регионом. Если ты богатый регион, не скрывай того, что ты богатый регион, а дальше уже от этой печки и пляшите. Получается так?

Делягин:

- Это правильно. Но звучит это ужасно. И газета "Коммерсант" здесь ни при чем. Давайте зафиксируем, что бедственное положение, чудовищный бюджетный кризис наблюдается во всех российских регионах. И в Москве бюджетный дефицит после получения всей федеральной помощи. И в Ханты-Мансийском автономном округе бюджетный дефицит после получения всей федеральной помощи, хотя, казалось бы, какая может быть финансовая помощь из федерального бюджета богатейшим регионам России. Я уж не говорю про все остальные. То есть, если у нас в половине регионов бюджетная катастрофа, можно говорить, что у нас половина губернаторов ненормальные, во всем виноваты люди, как обычно, не тот народ достался реформаторам, и так далее. Но когда во всей стране бюджетная катастрофа на уровне регионов, то это проблема не регионов. Это результат деятельности правительства господина Медведева. И, в частности, Минфина. Минфин, на мой взгляд, устраивает искусственную катастрофу региональных бюджетов. И в этом он преуспел.

Давайте сразу зафиксируем, что в стране, которая объединяет Костромскую область и Ямало-Ненецкий автономный округ, масштабы перераспределения денег между регионами действительно должны быть очень большими. По-честному. Потому что есть регионы очень богатые, ненаселенные, есть регионы очень бедные и населенные. Это не обсуждается, так должно быть. Но у нас палочку перегнули чудовищным образом для того, чтобы усмирить губернаторов. Мало того, что некоторое время их назначали, так еще подстраховаться решили и создали ситуацию, когда у них забирают почти все, а потом выдают в порядке за хорошее поведение, в виде пайки. Естественно, забирать легче, чем отдавать. Поэтому регионы оказались в очень плохом положении. Напомню, что федеральный бюджет захлебывается от денег до сих пор. По итогам первого квартала неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета – 9,9 трлн. рублей, то есть деньги, на которые можно построить новую Россию, по-прежнему. А очень долго были за 10 трлн. рублей. Но эти деньги не давали регионам, которые выли и задыхались. В регионах уничтожается социальная сфера. Потому что нет денег в региональных бюджетах.

Я позволю себе просто зафиксировать, это важная вещь, 17 тысяч населенных пунктов в нашей стране не имеют даже фельдшерско-акушерских пунктов. Среднее расстояние до врача в этих 17 тысячах населенных пунктов – 20 километров. У нас умирают люди сейчас из-за недоступности медицинской помощи. Потому что или лекарства слишком дороги, или до врача физически нельзя доехать. А если до врача можно доехать, как в Москве, то выясняется, что он безграмотен и ничего не знает ни о чем и не хочет знать. Или бывает, что он хороший специалист, но для того, чтобы попасть к специалисту, нужно два месяца мытариться в разнообразных очередях. Потому что это при советской власти вы приходили в поликлинику, и вас тетушка в регистратуре отправляла к специалисту. Если была очередь, то вы дико возмущались: проклятые коммунисты, негодяи, до чего нас довели! А сейчас вы не будете возмущаться, сейчас вы даже в Москве неделями будете бродить, потому что вам не там поставят запятую в бумажке, будут заворачивать обратно. И запись длинная, надолго. Надо сказать, в Москве уволили просто так 8300 медиков. И нехватка этих людей уже сильно ощущается. Просто Мосгордуме нужно новое здание – 45 депутатов, они размножились. Например, на Петровке из-за этого ликвидируют, закрывают больницу, чтобы отдать это помещение Московской городской думе. Сорока пяти депутатам отдают пространство большой больницы. Ну, это я загнул, извините, увлекся.

И вот в этих условиях у нас сокращается финансирование здравоохранения. Первичная медико-санитарная помощь – расходы сокращены в полтора раза. Сокращаются расходы на высокотехнологичную помощь. Программа по обеспечению здоровья матери и ребенка – финансирование сокращается в 2,5 раза. Скорая в 2013 году, по данным Счетной палаты, это официальные данные, не смогла выехать на 1,2 млн. случаев. Не было бензина, машины, экипажа и так далее. Господин Медведев и его правительство занялось модернизацией образования. И в 2014 году в результате, насколько я могу судить, скорая не смогла выехать уже на 1,4 млн. случаев, то есть сильно больше. Это катастрофа региональных бюджетов. Скорая финансируется из регионов сегодня. Из-за этого даже голодовки имеют место, причем в богатых местах – в Башкирии и Москве.

Губернаторы виноваты очень во многом. Я бы, наверное, не одного Хорошавина отправил бы по этапу, будь на то моя воля. Но в этом они, как масса, не виноваты. Это политика правительства Медведева. И говорить, что вот посмотрите, какой Силуанов плохой, тоже неблагодарно. Потому что Минфин выполняет волю председателя правительства. Минфин сам по себе не кукарекает. Он осуществляет общую стратегию премьера. И Минфин, на мой взгляд, в рамках этой общей стратегии премьера, довел регионы до бюджетной катастрофы, которая была всего лишь усугублена общим социально-экономическим кризисом. Она не была вызвана общим кризисом. И тут появляется весь в белом Минэкономразвития и говорит: так, ребята, мы вас ограбили, мы вас обобрали до нитки, а теперь, ребята, ищите внутренние резервы для развития.

Челышев:

- О чем это говорит? О том, что трансфертов из федерального бюджета не будет вообще или они резко сократятся?

Делягин:

- Трансферты, конечно, будут. Но в бюджете 2015 года до его секвестра десятипроцентного доля расходов на финансовую помощь регионам сократилась с более чем 5 до 4 % от общего объема расходов. На самом деле она превышает 40 %, просто она разверстана по другим статьям. То есть в реальности, безусловно, финансовая помощь останется. И трансферты останутся. Но они будут сокращены. Или, по крайней мере, они не будут расти так, как они должны расти, учитывая бедственное положение регионов. Но вот эта риторика "мы вас ограбили, а теперь ищите внутренние резервы, мы вас еще раз ограбим" - так подразумевается. Это проходили. Товарищ Сталин ликвидировал кулаков, он ликвидировал кулачество как класс. Но Россия состоит из регионов. Мы что, хотим регионы России уничтожить как класс? Вернее, либеральные господа из правительства Медведева хотят регионы России уничтожить как класс, раскулачить их, как Сталин – кулаков? Куда-нибудь отправить неизвестно куда. У меня ощущение, что просто Минэкономразвития не дотянул до 22 июня, чтобы объявить России войну.

Челышев:

- Спасибо вам большое за то, что пришли к нам в праздники.