Регулярные сообщения о военных успехах так называемого Исламского государства вызывают в экспертном сообществе страны чувство тревоги. Известия о том, что та или иная группировка радикальных исламистов присягнула на верность движению Абу-Бакра аль-Багдади, признав в нем воплощение истинного халифата, способствуют его усилению. Высказываются даже мнения, что в недалекой перспективе, после того, как окончательно разделавшись со своими противниками на Ближнем Востоке, ИГ приблизится к границам Средней Азии и Кавказа, против нашей страны будет открыт новый фронт. Мол, в этом и заключается коварная стратегия США: непрерывно атаковать Россию со всех сторон силами своих марионеток.

Отрицать, конечно, не стану: так называемое Исламское Государство Ирака и Леванта – безусловный враг для нашей страны, встреться мы с ним лицом к лицу – миром не разойтись. Тем боле, что в рядах формирований ИГИЛ, по разным оценкам, сражается несколько тысяч российских исламистов (в основном, выходцев с Северного Кавказа), которые действительно мечтают со временем вернуться в родные края для наведения "шариатского порядка". Однако способно ли Исламское государство нести угрозу самим основам России? Может ли это образование, даже раздвинув свои границы до наших рубежей, являться для нашей страны по-настоящему опасным противником?

Полагаю, что нет. И вот почему.

Увлекаясь обсуждением вопроса, является ли новоявленный халифат прямым проектом разведывательных служб США, или же мир имеет дело со спонтанно вырвавшимся из спецслужбистских лабораторий франкенштейном, мы несколько уходим в сторону от основной проблемы. Исследовать степень влияния ЦРУ на руководство ИГ, оценивать масштабы оказываемой исламистам помощи (пусть даже и неявной) – это, по большому счету, задача для узкого круга специалистов, занимающихся историей секретных служб и проводимых ими спецопераций. Главное заключается в ином. Ни одна, даже самая могущественная и умелая разведка в мире, не сможет искусственно вызвать в чужом регионе политически значимый процесс, если для его возникновения отсутствуют на месте объективные предпосылки. Истинная причина быстрого расползания ИГ по территории Ближнего Востока заключается не в помощи США, а в системном кризисе самого исламского общества. Причем, в кризисе затяжном, всеобъемлющем и очень глубоком.

О природе этого кризиса я писал прежде не раз, желающие могут ознакомиться, например, со статьями "Исламский мир: системный кризис под маской ренессанса" и "Кризис государства в мире ислама".

Поэтому сегодня лишь повторю: именно он – системный кризис исламского мира - породил сначала явление воинствующего, разрушительного, контрмодернистского исламизма, а затем и его зримое воплощение – так называемое Исламского государство. Поэтому ведя речь о перспективах дальнейших военно-политических успехов ИГ ни на минуту нельзя забывать о том, что само оно – структура сугубо кризисная, возникшая в конечном итоге не по воле хитроумных заокеанских стратегов, а вследствие самой логики развития кризисного процесса внутри мировой уммы.

Вкратце напомню его суть. Исламский мир, вплотную столкнувшись в XX веке с проектом западного модерна, вынужденно претерпел значительные метаморфозы. Небольшая его часть (правящие элиты, интеллигенция, военные и все те, кто по тем или иным причинам контактировал с Западом наиболее плотно, заимствуя оттуда технологии и принципы государственного устройства) этот проект приняла, включилась в процесс модернизации и развернула строительство светских национальных государств на свой, арабский или тюркский лад. Но государств, подчеркну, именно светских, возводимых на принципах заимствованных с Запада доктрин, а не на принципах исконного и законного для мира мусульман шариата. Однако большая часть уммы, сохранившая искреннюю приверженность исламской религии и заданной ей картине мира, подобный эксперимент отвергла. Сначала глухо и молчаливо, затем открыто и с оружием в руках. Она и не могла его не отвергнуть, поскольку светское устройство со всякими конституциями, парламентами, принципом разделения властей и отделением религии от государства с точки зрения ислама – сплошной "ширк". Если ты искренне веришь в Аллаха, чтишь Коран и признаешь шариат, то подобных "каферских" инноваций воспринимать не должен, а как правильно жить – укажут законы шариата. В свете этого очень показателен тот факт, главный враг нынешнего ИГ сегодня – это не американские или европейские кафиры (религиозным фанатикам с Ближнего Востока до них просто не добраться), а светские режимы Сирии и Ирака. Именно против них и их приверженцев сторонники халифата развернули жестокую и непримиримую войну, именно их они стремятся снести в первую очередь.

Другой ключевой момент. Исламское государство атакует режимы, и так уже в значительной мере ослабленные внутренним затяжным кризисом и нескончаемыми распрями. Та же Сирия свыше четырех лет живет в условиях гражданской войны, которой и сегодня не видно конца. Нынешний Ирак как единое государство вообще существует лишь на карте. В реальности на его месте есть несколько автономных образований, имеющих собственные вооруженные отряды и почти неподконтрольных официальному правительству в Багдаде. Вот над этими-то находящимися в состоянии дробления и распада противниками ИГИЛ и одерживает свои победы. Оно побеждает тех, кто не имеет возможности сопротивляться в полную силу.

Здесь можно провести определенную параллель с историей афганского движения "Талибан", которое в конце 90-х годов прошлого века, усилившись среди прочих местных группировок, нанесло несколько чувствительных ударов "Северному альянсу" и даже захватило Кабул. В российских СМИ, помнится, тогда тоже усиленно нагнетали панику, запугивая обывателя перспективой якобы неизбежного вторжения талибов сначала в пределы Средней Азии, а затем и России. Однако, как мы знаем, в реальности все произошло с точностью до наоборот: не примитивные бородачи в паколях навязали чужим странам "рай под тенью автоматов" – это их собственная страна уже через несколько лет оказалась легко оккупирована "неверными", и никакой религиозный фанатизм не помогает талибам изгнать оттуда их воинские контингенты до сих пор.

Можно не сомневаться, успехи ИГ разом прекратятся, как только их разношерстное воинство столкнется с крепкой армией крепкого и не пораженного вирусом внутренней деструкции государства. Но поскольку подобного противника среди географических соседей ИГ найти сегодня трудно (разве только Иран и отчасти Турция могут таковыми считаться), то победы халифата над деградирующими и имеющими внушительную "пятую колонну" собственных исламских радикалов ближневосточными режимами будут до поры до времени продолжаться. Собственно, эти победы будут сопровождаться не столько утверждением взамен их власти ИГ именно как власти государства – они, скорее, будут означать фактический распад всех государственных образований в регионе как таковых, даже тех несовершенных и охваченных кризисом конструкций, которые халифату пока пытаются противостоять. Как мы имели возможность убедиться на ряде примеров, победа радикальных исламистов в той или иной стране приводит отнюдь не к созданию новой, более мощной государственной конструкции, а к результату прямо противоположному: к быстрому и почти тотальному разрушению всего того, что имелось и как-то худо-бедно функционировало ранее. Афганистан, Чечня-Ичкерия, Сомали – везде исламские радикалы оставляли после себя лишь дымящиеся руины, разгрести которые так нигде до конца и не удалось. Расширение зоны влияния так называемого Исламского государства на деле будет означать только углубление воронки кризиса, в которую исламский мир проваливается все глубже.

Возможно, кто-то попробует провести параллель между ИГ и гитлеризмом, пытаясь доказать, что даже сильная инъекция архаики не способна разрушить институт государства и что такое привитое архаикой государство становится только опасным вдвойне. Но данная параллель не вполне уместна. Германский кризис 20-х годов XX в., в сравнении с современным кризисом мира ислама, имел совершенно иную природу. Германские национал-социалисты хоть и обращались в своей идеологии, риторике и эстетике к темным, языческим, по сути, началам, однако все же задачи вернуть Германию к порядкам VII века перед собой не ставили. Да это было и невозможно, ибо общество урбанизированной, промышленно развитой Германии, в отличие от известной части современной исламской уммы, возвращаться туда совершенно не желало. Гитлеризм, дегуманизировавший Германию мировоззренчески, не покушался на сами устои германской государственности, он не стремился заменить их институтами из раннего средневековья. Во многом благодаря осуществлению подобного синтеза – мощная государственная и военная машина, освобожденная "от химеры под названием "совесть" – Третий рейх и превратился в столь опасного для всех, и для нас в том числе, противника. Однако на наше счастье ничего подобного внутри ИГИЛ не предвидится.

Повторюсь, Исламское государство – индикатор острого и разрушительного кризиса исламского мира, не более того. Ничего, сопоставимого сегодня по мощи с танковыми армиями, реактивными самолетами и ракетами "Фау" времен Гитлера, в его бурлении возникнуть не способно по определению.
18 июня 2015