Сложность картины складывающейся в АТР ситуации проявляется в противоречивом переплетении политических и экономических региональных трендов, мотивация которых обусловлена в основном быстрым становлением КНР в качестве одного из ведущих игроков не только региона, но и мира в целом.

Если в сфере экономики большинством стран АТР Китай рассматривается в качестве крайне привлекательного партнера, то сфера политики заставляет те же страны относиться к нему в разной степени настороженно. Пожалуй, наиболее отчетливо эта шизофрения в позиционировании относительно КНР свойственна Австралии.

Ее экономическое процветание существенным (если не определяющим) образом обусловлено развитием экономических отношений с Китаем, который является главным торговым партнером Австралии. Объем двусторонней торговли в 2014 г. вышел на уровень 160 млрд долл., что составляет треть всей внешней торговли Австралии. Однако, являясь органичной частью англосаксонского мира и находясь в союзнических отношениях с его лидером - США, Австралия не может остаться в стороне от ключевой коллизии современного мироустройства, заключающейся в американо-китайском глобальном соперничестве.

В статьях австралийских аналитиков, посвященных проблематике позиционирования страны в современном мире, ставятся душераздирающие вопросы: как нам быть, если американцы, не приведи Господи, ввяжутся в вооруженный конфликт с Китаем из-за Тайваня? Увы, но придется выступить на стороне этих заокеанских идиотов.

Поэтому почти детскую радость в Австралии вызывают любые признаки отхода от перспективы оказаться перед лицом это жуткой дилеммы.

Подобного рода эмоции не скрывал премьер-министр Австралии Тони Эбботт в связи с завершением 17 июня 2015 г. десятилетнего процесса заключения Соглашения с Пекином о создании двусторонней Зоны свободной торговли (ЗСТ). Чему, по крайней мере, явным образом не препятствовали США.

Австралия собирается войти в группу лидеров среди иностранных участников создаваемого под патронажем КНР Азиатского банка инфраструктурных инвестиций – одного из основных проектов в рамках стратегии Пекина по парированию американских попыток создания широкой антикитайской коалиции под (якобы) экономической оболочкой.

Китайские эксперты обращают внимание на то, что Австралия стала уже второй страной-союзницей США, с которой Пекин формирует ЗСТ.

Несколько ранее (1 июня) в Сеуле было подписано подобное Соглашение с Южной Кореей. Это весьма примечательный акт со стороны КНР в условиях попыток проамериканской части южнокорейского руководства развернуть в стране систему ПРО "промежуточной дальности" THAAD очевидно антикитайской направленности.

Обоими Соглашениями предусматривается постепенное снятие в последующие 20 лет пошлин на импорт подавляющей части товаров и услуг, являющихся предметом торговли КНР с Австралией и РК.

Представляется важным отметить, что американские ключевые союзники в регионе преследуют скорее собственные интересы, развивая связи и между собой. В июле прошлого года в ходе визита премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Австралию и его переговоров с Т. Эбботтом было принято Совместное заявление об установлении двустороннего "Специального стратегического партнерства в 21 в.".

Одним из ключевых элементов этого документа стало заключение Соглашения об экономическом партнерстве. Его общая цель сводится к "подведению фундамента под процесс увеличения двусторонней торговли и инвестиций на десятилетия вперед".

Прямое влияние политика оказывает на сферу экономики в японо-южнокорейских отношениях. По инициативе РК с осени 2012 г. фактически был прерван двусторонний диалог по развитию двусторонних экономических связей.

Таким образом, Сеул отреагировала на некоторые аспекты японской "нормализации" и, в частности, на укрепление тенденции к возрождению ритуала поминовения высшим японским руководством военнослужащих Японии, погибших в различных войнах. Этот ритуал отправляется в храме Ясукуни. Особое значение в глазах южнокорейцев указанная тенденция приобрела в свете японских претензий на две скалы Токто в Японском море.

Диалог на уровне министров экономики возобновился лишь спустя два года на "нейтральной территории" в Пекине на полях проходившего здесь очередного саммита АТЭС. 23 мая переговоры на том же уровне продолжились в Токио. Однако пока их итоги ограничиваются согласием продолжить диалог.

Здесь важно отметить два момента. Во-первых, сам факт его возобновления существенным образом обусловлен политическим давлением Вашингтона, для которого продолжение процесса ухудшения японо-южнокорейских отношений ставит крест на давнем проекте создания тройственного военно-политического союза с участием Японии и РК, то есть обоих основных азиатских американских союзников.

Но улучшение отношений между Сеулом и Токио может открыть дверь для возобновления попыток реализации проекта прямо противоположной политической направленности. Речь идет о начавшихся в 2012 г. (но быстро прекратившихся) переговорах на тему создания ЗСТ в составе КНР-Япония-РК.

В марте 2015 г. министр торговли КНР Гао Хучэн дал понять, что Пекин заинтересован в возобновлении подобных переговоров на базе ЗСТ между Китаем и РК. 12-13 мая с.г. в трехстороннем формате состоялся 7-ой раунд этих переговоров.

Однако их результативность будет определяться дальнейшим развитием уже японо-китайских политических отношений, нынешнее состояние которых пока, мягко выражаясь, "оставляет желать".

Примечательным аспектом создания Китаем ЗСТ с РК и Австралией, а также возможной активизацией политико-экономического диалога с Японией является то, что Австралия и Япония являются основными участниками затянувшегося процесса формирования Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП), а РК собирается к ним присоединиться.

Изначально носивший антикитайский характер, этот проект рассматривается нынешней вашингтонской администрацией в качестве краеугольного камня американского "разворота в Азию". ТТП может оказаться для Вашингтона той наиболее значимой скрепой, которая должна, с одной стороны, способствовать объединению всех американских региональных союзников де-юре и де-факто, а, с другой – не позволить поставить США в положение "вне игры", разворачивающейся на азиатском континенте.

Главным препятствием для завершения переговоров по формированию ТТП до сих была позиция Японии, которая опасается потерять собственное сельское хозяйство в случае снятия таможенных барьеров на иностранную сельхозпродукцию.

Однако и в самих США отмечается сопротивление попыткам администрации Барака Обамы упростить и ускорить процесс переговоров на тему ТТП. В частности произошел раскол среди депутатов конгресса от президентской Демократической партии при обсуждении законопроекта на тему, обозначаемую журналистами термином fast-track.

В американском обществе растут подозрения, что инициаторам крайне политизированного проекта создания ТТП, в рамках которого переговоры ведутся в условиях небывалой закрытости, есть что скрывать. По данному вопросу в последнее время резко негативно высказывается лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 г. Джозеф Стиглиц.

В целом можно констатировать, что последние события в сфере экономических интеграционных процессов в АТР отражают сложную картину разворачивающейся в регионе политической игры. Ее основные участники, даже находясь в формальных союзах, пытаются оставить за собой максимально возможную свободу для индивидуального маневрирования.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".
7.07.2015