"Забудьте о евросаммитах и собраниях "большой семерки": для стран, которые любят говорить о себе как о державах, мощь которых растет, настоящая дипломатия высшего уровня вершится на этой неделе в центре России, под предводительством Владимира Путина", - сообщает The Guardian в приуроченной к саммитам БРИКС и ШОС в Уфе статье об отношениях России и Китая.

По словам издания, Россия и Китай - "общие знаменатели" названных организаций, а также "значительной части геополитики наших дней": они всегда присутствуют в Совете Безопасности ООН, АТЭС и "большой двадцатке", "будучи могучей парой, интересы которой чаще совпадают, чем нет".

The Guardian отмечает, что обе страны "разделяют стремление ограничить власть Америки, активно развивают торговые отношения, в рамках которых, по сути, углеводороды обмениваются на дешевые потребительские товары, а также обоюдно заинтересованы в продвижении [дипломатической] модели, составляющей альтернативу западной дипломатии".

"Так насколько крепка российско-китайская ось?" - задаются вопросом авторы публикации, рассматривая отношения двух стран в нескольких аспектах - геополитика, руководство, торговля, энергетика, валюта, вооруженные силы, кибербезопасность, настроения в деловых кругах.

"Для Китая одно из основных преимуществ более близких отношений с Россией - то, что они дают возможность бросить вызов все еще доминирующему международному положению Вашингтона", - отмечает The Guardian.

"Однако сотрудничество и напряженность часто бывают сторонами одной медали", - отмечают авторы статьи и напоминают о Средней Азии - регионе, на который "обратил свои взгляды" китайский президент Си Цзиньпин, тогда как он "является традиционной сферой российского влияния".

"Разумеется, Китай может развивать отношения со среднеазиатскими странами, не вступая в конкуренцию с Россией, - полагает Лю Цзюнь, эксперт по исследованию России в Восточно-китайском педагогическом университете. - Россия действительно встревожилась бы, если бы китайское влияние в Средней Азии возросло слишком существенно, однако эта тревога не играет решающей роли в [русско-китайских] двусторонних отношениях - в сотрудничестве больше преимуществ, чем в его отсутствии".

Россия разделяет стремление к оспариванию гегемонии США, и две державы часто принимают одинаковые решения в Совете Безопасности ООН, в котором у них обеих есть право вето.

"Китай признает де-факто, что у России есть интересы в Восточной Европе, Россия признает интересы Китая по периметру его границ, и хотя никто из них не окажет своему партнеру деятельной помощи на Украине или в Южно-Китайском море, обе стороны будут соблюдать благосклонный нейтралитет", - считает Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги.

Издание отмечает, что энтузиазм китайского правительства по поводу сближения с Россией емко выражен в видеоролике агентства Xinhua под названием "Что китайцы думают о России?", в котором "много эфирного времени уделено восхвалению российского президента". "Путин давно популярен в Китае, где его считают сильным лидером, укрепившим национальную гордость, и немало восхищаются его фотоснимками с обнаженным торсом", - напоминает The Guardian. Россияне же относятся к китайскому лидеру более амбивалентно.

Обращаясь к торговым отношениям двух стран, авторы статьи отмечают, что "заинтересованность Китая в российском экспорте до сих пор была сосредоточена, в основном, на природных ресурсах и вооружении. Кроме того, эти страны не являются естественными партнерами. Россия мало что способна предложить из знаменитых брендов или новинок потребительской техники, которые могли бы соблазнить простых китайских покупателей".

"Китай - второй по величине торговый партнер России после ЕС, тогда как Россия с трудом пробилась в список десяти основных торговых партнеров Китая, так как ее доля в общем объеме китайской торговли составляет всего 3%", - сообщает издание.

"Москва также надеется, что Пекин поможет с финансами для бизнеса, после того как поток западных фондов иссяк в прошлом году. Некоторые китайские фирмы увидели в нынешней шаткости российской экономики возможность сделать капиталовложения в Россию", - отмечает The Guardian.

"Китай и Россия могли бы быть естественными партнерами в сфере энергетических сделок, однако на самом деле они затрудняются претворить заключенные ранее соглашения в настоящие договоры о поставках; трубопроводы, о которых говорилось в прошлом десятилетии, так и не построены в связи с разногласиями по поводу цен и других условий", - сообщают авторы.

"Так как Россия редко соглашается продавать западным компаниям доли в стратегических сухопутных месторождениях, тот факт, что в сентябре Путин предложил Китаю долю в крупнейшем производственном активе государственной нефтяной компании "Роснефть" - Ванкорском нефтяном месторождении, говорит, что российская энергетическая политика берет новое направление", - указывает The Guardian. Однако издание добавляет, что сама сделка так и не была полностью финализирована, а экономические санкции и слабый рубль, вероятно, затруднят финансирование обширных проектов для "Газпрома".

"И Россия, и Китай заинтересованы в ослаблении доминирующей позиции доллара США в мировой торговле в качестве международной резервной валюты. Теперь Россия принимает юани в качестве платы за нефть (тогда как другие экспортеры нефти, такие как Саудовская Аравия, этого не делают)", - отмечает издание и напоминает о росте доходности российских корпоративных промышленных облигаций, деноминированных в юанях, в связи с ужесточением санкций против России.

"Объемы продаж российского оружия Китаю оцениваются в 1 млрд долларов в год; ранее Россия неохотно продавала продвинутое вооружение бывшему военному сопернику Советского Союза. Однако объявленная недавно сделка российского государственного экспортера вооружений о поставке в Китай зенитно-ракетных комплексов S-400 вывела отношения двух стран на новый уровень - в тот момент, когда Пекин стремится получить новые воздушные и морские оборонные технологии", - сообщают авторы.

"Сейчас у России есть важный стимул взращивать отношения с Китаем, так как ее отношения с Западом омрачены, и Китай - единственный крупный мировой игрок, который может считаться ее экономическим, политическим и, до некоторой степени, военным союзником", - отметил Тренин.

"И Россия, и Китай обеспокоены доминированием США в интернете", - отмечает издание и напоминает, что в январе Россия, Китай и несколько центральноазиатских диктатур совместно предложили Генеральной Ассамблее ООН принять международный кодекс поведения в сфере информационной безопасности. В одном из пунктов - явно нацеленных на США - этот кодекс призывает страны "не использовать информационные и коммуникационные технологии и сетевые активы для вмешательства во внутренние дела других государств или с целью подрыва их политической, экономической и социальной стабильности".

The Guardian указывает, что Пекин и Москва подписали знаковый договор о кибербезопасности, который может укрепить защиту от внешних атак, а также позволит им обмениваться технологиями осуществления внутреннего контроля.

Обе страны вкладывают ресурсы в управление интернетом в стремлении ограничить его потенциал как платформы для инакомыслия.

Рассматривая вопрос о настроениях в деловой среде, авторы отмечают, что "среди некоторых деловых людей существуют опасения, что форсированный поворот на Восток будет означать, что Россия продается с позиции слабости". По словам одного из известных российских бизнесменов, "упадок в отношениях с Западом - это плохо для России и плохо для Запада; это на руку только Китаю. Количество китайских делегаций в Россию увеличилось в десять раз, а китайцы входят на рынок, только если видят, что условия для них очень выгодные".

"Российские СМИ получили указания раскручивать связи с Китаем и другими незападными странами, и компании ощутили со стороны правительства давление обращаться к Востоку, даже если в этом мало смысла с коммерческой точки зрения. Однако то, что казалось бессмысленным, возможно, начинает приносить свои плоды", - сообщает издание.

По словам Тома Блэкуэлла, главы консалтинговой компании EM, сотрудничавшей с несколькими крупнейшими российскими компаниями в сфере исследования китайского рынка, "это начиналось, как театр, однако некоторые компании добиваются реальных результатов".

9 июля 2015 г.

Эмма Грэм-Харрисон, Алек Лун, Шон Уолкер, Эми Седхи, Марк Райс-Оксли | The Guardian