Россия и США на Ближнем Востоке: почему улыбается Рябков?

Коалиционные действия Москвы и Вашингтона выходят за тактические рамки

Ход событий на Ближнем Востоке может привести в шоковое состояние многих экспертов, которые пытались оценивать ситуацию локально. Если попытаться использовать более панорамный взгляд, то многое не вписывается в привычный дипломатический силлогизм, на что недавно обратило внимание американское издание National Interest. По мнению газеты, внешне из-за событий на Украине отношения России с США и Европой остаются "напряженными". В то же время при подписании венских соглашений по иранской ядерной программе "главный российский переговорщик" (так его называет National Interest) заместитель министра иностранных России дел Сергей Рябков "широко улыбался". "Неужели он знает что-то такое, чего не знают остальные из нас?", - задается вопросом издание.

Действительно, что нам известно из того, как выстраивалась тонкая коалиционная дипломатическая комбинация в отношении Тегерана, тогда как переговоры проходили в закрытом режиме с вариациями определенных утечек информации в западных СМИ? Раньше Россия на самом высоком уровне утверждала, что Иран не обладает ядерным оружием, хотя специалисты не исключали потенциальную способность создать его. Такой же позиции придерживались и спецслужбы США. Тем не менее на протяжении многих лет именно ядерная программа Ирана являлась главным стержнем, вокруг которого разворачивалась подогреваемая Израилем ближневосточная мистерия. Иран в режиме международных санкций - это одна геополитическая панорама. Вывод его из этого режима после венского соглашения - другая. Переговорный цикл Лозанна-Вена сопровождался йеменским кризисом, когда, как признался госсекретарь США Джон Керри, американская дипломатия негласно на уровне двухсторонних переговоров под прикрытием "шестерки" вела переговоры о подключении Ирана к урегулированию региональных проблем.

Не случайно тегеранская Iranian Diplomacy задается вопросом о дальнейших перспективах ядерного марафона. Первое: США обозначили новый вектор в своей ближневосточной политике, дистанцируясь от Израиля, лишив возможности Тегеран разыграть в своих интересах йеменскую "карту", обозначив вместе со своими партнерами по "шестерке" механизм отмены санкций при сохранении условия особой прозрачности в ядерных делах. В свою очередь, министр иностранных дел России Сергей Лавров венские соглашения квалифицировал отвлеченно: "Правильнее говорить не о том, какие выгоды договоренность несет РФ, потому что ее политика не предназначена (для того), чтобы кому-то предоставлять односторонние выгоды. Договоренность изначально была нацелена на то, чтобы выработать всеобъемлющий подход для устранения любых рисков режиму нераспространения ядерного оружия и сделать это на основе международного права, зафиксированного в международных документах государств, в частности, Ирана, чтобы добиться признания права Ирана на мирную атомную деятельность, включая право на обогащение урана". Но это уже посыл в сторону Израиля.

Второе. После этого Вашингтон и Москва обменялись комплиментами в адрес друг друга. Президент США Барак Обама, как сообщал "Голос Америки", "отдал дань признания российскому президенту Владимиру Путину", а в интервью New York Times заявил: "Россия помогла в этом. Я буду с вами честен". Хотя несколькими днями ранее Вашингтон называл Путина "величайшей в мире угрозой Соединенным Штатам". Вместе с тем многие американские эксперты утверждали, что "в сделке с Ираном Белый дом видит нечто гораздо более значимое, чем просто ядерную сделку, считая его ступенькой к важным геополитическим преобразованиям, прежде всего, на сирийском направлении". В Ираке Вашингтон и Тегеран фактически сотрудничают в борьбе против "Исламского государства" (ИГ), а в Сирии Тегеран и Москва находятся на стороне Дамаска. В рамках такой геополитической структуры открываются возможности и для конфронтации, и для выстраивания новой коалиционной политики. Правда, на определенном этапе Обама отвергал утверждения, что он не добивается перегруппировки сил на Ближнем Востоке, в рамках которой Соединенные Штаты будут дистанцироваться от своих традиционных партнеров, чтобы не вызывать озабоченность у арабских союзников. Но в большой политике никогда нельзя говорить "никогда".

В первых числах июля ИА REGNUM в комментарии "Кого Путин спасает на Ближнем Востоке?" отметило, что во время очередного визита главы МИД Сирии Валида Муаллема в Москву Путин на встрече с ним заявил следующее: "Мы считаем, что для эффективной борьбы с терроризмом и крайними проявлениями радикализма нужно объединять усилия всех стран региона. Все наши контакты со странами региона, а у нас очень добрые отношения со всеми странами без исключения, говорят о том, что с такой организацией как так называемое "Исламское государство" все готовы внести свою лепту в борьбе с этим злом. Это касается и Турции, это касается Иордании, это касается Саудовской Аравии. И в этой связи, конечно, мы призываем всех наших друзей, в том числе в Сирии, сделать все, чтобы наладить конструктивный диалог со всеми странами, заинтересованными в борьбе с терроризмом. Понятно, что с соседями всегда или часто, во всяком случае, возникают какие-то недопонимания, трения, проблемы текущего характера, но во имя борьбы с общим злом, безусловно, нужно объединять усилия". При этом Москва будет по-прежнему продолжать оказывать поддержку "руководству и народу Сирии, которые противостоят агрессии террористов". Из этого следует, что Кремль предлагает сформировать коалицию по борьбе с ИГ в составе: Россия - Сирия - Турция - Иордания - Саудовская Аравия.

Бросается в глаза необычность предлагаемой комбинации. Учитывая, что Москва намерена и дальше оказывать поддержку Дамаску, главным условием функционирования новой коалиции является признание президента Сирии Башара Асада в качестве партнера в деле сдерживания экспансии "Исламского государства", а не противника. Напомним, что в марте этого года госсекретарь США Джон Керри официально признал, что Соединенным Штатам придется вести переговоры с Асадом. Отметим и то, что заявлению Путина о создании коалиции предшествовал его телефонный разговор с Обамой, в котором были затронуты вопросы борьбы с терроризмом и распространения на Ближнем Востоке джихадистов, что наводит на мысль об определенной согласованности действий Москвы и Вашингтона. Как отмечала New York Times, "президенты России и США впервые за последние четыре месяца пообщались напрямую". В тот момент у Вашингтона ничего не получалось с продвижением так называемой "альтернативной стратегии", основанной на мобилизации региональных союзников для борьбы с ИГ. Теперь все получилось.

Турецкая авиация уже начала наносить удары в северной Сирии по позициям ИГ, а в северном Ираке по лагерям Рабочей партии Курдистана (РПК). При этом, как заявил председатель Совета национальной безопасности США Элистар Баски, "США полностью поддерживают Турцию" в решении наносить авиаудары не только по позициям боевиков "Исламского государства", хотя министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен подвергла критике военные удары турецкой авиации по объектам РПК, что, по ее мнению, отсекает пути примирения РПК с Анкарой". В то же время Тегеран отделался сдержанными формулировками, считая, что Анкара должна "уважать суверенитет прочих стран, ведущих борьбу с группировкой ИГ". Турция быстро отреагировала. Вице-премьер Бюлент Арынч уточнил, что Анкара "не рассматривает возможность начала сухопутной операции против действующих на территории Сирии боевиков террористической организации ИГ". Тогда как (о чем утверждал премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу) лидер курдской автономии Северного Ирака Масуд Барзани якобы выразил солидарность с Анкарой, которая, похоже, не координировала свои действия с центральным правительством в Багдаде. Турция реально вовлечена в борьбу с ИГ, что по мнению американского аналитического журнала Time, "может кардинально изменить ситуацию в регионе". Поскольку одновременно с турецкими авиаударами по своим противникам наносит удары и сирийская правительственная армия. Она провела несколько успешных операций в Дараа, Алеппо, в поселке Сейда на границе с Иорданией, в поселках Эбтаа и Ан-Наима. О боевых действиях в Йемене сообщений нет. Туда доставлены два самолета с гуманитарной помощью от Саудовской Аравии и корабль с гуманитарным грузом от Международного Красного Креста. А в Иран доставлены 40 тонн золота.

Вновь в повестку дня выстраиваются новые проблемы дипломатического характера, рождается новая интрига. Керри заявил, что хотел бы через несколько недель обсудить в ходе встречи со своим российским коллегой Сергеем Лавровым в Катаре проблемы продолжения борьбы с ИГ: "Нам нужно совершенно изменить динамику в Сирии… Поэтому мы в последние недели ведем переговоры с Турцией, и есть определенные сдвиги в том, на что готовы пойти турки". Госсекретарь особо подчеркнул, что Россия могла бы сыграть в Сирии важную роль. "Мы хотим привлечь к делу Саудовскую Аравию, Турцию и, возможно, Иран тоже мог бы что-то сделать". Кстати, по словам Керри, "Тегеран дал понять, что благодаря достигнутому компромиссу по ядерной программе он готов обсуждать региональные вопросы". По мнению левой турецкой газеты Milliyet, "Вашингтон, который на протяжении многих лет негласно и за закрытыми дверьми контактировал с Тегераном, пусть и не на "высшем уровне", пытается одним выстрелом убить нескольких зайцев в стратегии, а в тактике - добиться того, чтобы режим Асада перестал быть единственной "красной линией, отделяющей теперь Иран от Запада". А дальше, по мнению Milliyet, сковав Турцию в борьбе с ИГ, США выбросят на стол шиитскую "карту", разыгрывая ее не только на Ближнем Востоке, но и в Закавказье, в частности, в отношении Азербайджана, и в Средней Азии, куда они могут зайти с юга в составе новой коалиции США - Россия - Иран. Может быть именно поэтому и улыбается замминистра иностранных дел России Рябков, понимая, что нынешние коалиционные действия с США означают гораздо больше, чем просто тактическое содействие.

Восточная редакция ИА REGNUM

Москва, 26 Июля 2015,