"Вчера немецкое правительство призвало на помощь армию, чтобы справиться с рекордным количеством беженцев - и сразу навлекло на себя обвинения в нарушении жесткого основного закона страны, введенного после Второй мировой войны, - сообщает Дэвид Чартер в статье для The Times. - Только за последний месяц в Германию прибыло порядка 79 тыс. беженцев, которые быстро наводнили приемные центры. Войска бундесвера привлекли к установке палаток и санитарных объектов, вопреки конституционному запрету на использование солдат для чего бы то ни было, помимо обороны или [ликвидации] чрезвычайного положения в стране". Автор статьи напоминает, что указанное ограничение было установлено по требованию противников нацистской Германии, одержавших победу над ней в 1945 году.

"Данная мера вызвала споры по поводу неотъемлемой части немецкой конституции, а также о том, является ли такая политика уместным применением умеренных военных ресурсов страны", - отмечает Чартер.

"Немецким политикам пришлось принять меры в связи с резким учащением нападений на общежития мигрантов: в этом году произошло уже 202 таких инцидента - это больше, чем 198 случаев, имевших место за весь прошлый год. Виновниками большинства нападений названы воинствующие крайне правые активисты, однако случались также расправы беженцев между собой", - сообщает The Times.

За семь прошедших месяцев текущего года Германия получила 258 тыс. просьб о предоставлении убежища - в два раза больше, чем Венгрия, и в три с лишним раза больше, чем Франция или Италия, напоминает издание.

"Министры настаивают на том, что установка палаток была лишь жестом доброй воли и не противоречила закону", - указывает Чартер. Однако, по словам журналиста, представители Социально-демократической партии Германии (СДПГ) полагают, что правительство переступило черту.

Урсула фон дер Ляйен, министр обороны Германии, не согласна с этой точкой зрения. "Предоставление беженцам жилья и заботы - одна из основных задач общества. Для нас, военных, нечто само собой разумеющееся - помочь, когда мы можем", - заявила она.

4 августа 2015 г.

Дэвид Чартер | The Times