Многие сейчас критикуют кадровую политику президента, но власти, как правило, всегда делают то, что им общество позволяет. Если оппозиция не возражает и даже сама готова в любое время пойти служить власти, какая может быть выдержанная, качественная и ответственная кадровая политика?

Оппозиция в Кыргызстане всегда была слабой и особыми принципами не отличалась. Но она никогда не выше ростом, чем сама власть, оппозиция не может быть великаном при карликовой власти, тогда все опрокинется. Те, кто у власти, и те, кто якобы в оппозиции, как в сообщающихся сосудах: если мало жидкости в левой пробирке, то и в правой она не поднимается. А по третьему закону Ньютона - какова сила, таково и противодействие.

Как говорит российский культурный "многостаночник" Александр Адабашьян, если в советские времена в работе режиссера что–то не устраивало руководителей, они долгое время его уговаривали, даже умоляли, потом угрожали, пытаясь перевоспитать, и только если даже после этого он продолжал упираться, сурово наказывали. Но нынешняя денежная цензура оказалась гораздо страшнее советской идеологической, она привела к резкому падению качества.

Булгаков писал, что людей испортил квартирный вопрос. Кыргызскую кадровую политику последних лет испортили деньги. Если идет обычный товарный обмен, всегда есть шанс, что можно купить что–то стоящее, но когда на торги выставляется то, что продаваться в принципе не должно, в ходу появляются подделки. Чего можно ожидать от чиновника, купившего высокую должность? Или если продаются места в кандидатских списках партий? Или когда судебные вердикты выносятся в пользу кого угодно - преступников, коррупционеров, мошенников?
Чтобы при такой системе умные люди имели шанс попасть в правительство, аппарат или парламент, в обществе каждый второй должен быть талантищем, но тогда и смысл купли–продажи теряется. Таланты не особенно идут в чиновники, разве что какой сумасброд возжелает действительно все изменить, но даже тем, кто имеет тоненькую творческую жилку, опасно обменивать свой дар на кресло. У нас же бизнесмены–депутаты устраивают даже творческие вечера с аплодисментами по разнарядке.
В нормальных обществах власть завлекает талантливых к сотрудничеству с ней общими целями, и появляющаяся таким образом прослойка становится связующим звеном между двумя антагонистами. Но когда власть деградирует настолько, что ей не нужны одаренные люди, проходным баллом становятся пачки денежных банкнот, и это не оттого, что в обществе не осталось талантов. Раз власти не нужны таланты и профессионалы и она вынуждена предоставлять посты бездарям, приходится извлекать хотя бы монетарную выгоду.
Такую кадровую политику следовало бы называть антигосударственной, если бы власть имущие не приватизировали понятие "государство", изменив избитую сталинскую фразу "Кадры решают все" в лозунг "Кадры гребут все". Когда на всех этажах власти сидят в большинстве своем чиновники, купившие должности - за деньги, за лояльность, за умение быть хуже начальника, за другие услуги, - единственной их целью становится "отбить" потраченное.
Однако в последнее время в обществе как бы все больше проявляется первый закон Ньютона - если не оказывать никакого сопротивления, тело может двигаться так, как оно сейчас двигается, - бесконечно долго. А если еще будет уклон в смысле потакания и подхалимажа, тело–власть начнет двигаться с ускорением - это уже второй закон великого английского физика.
Общество потакает власти тем, что оно самоустраняется от морального влияния на нее. Всем все надоело - какие выборы ни проводи, какие реформы ни начинай, как ни пытайся образумить агрессивное невежество, оно перелезает через все формальные и моральные ограничения и заполняет все места на всех этажах любой иерархии, а остальным остается только отшатнуться в сторону и безмолвно смотреть на гонку наглости. И такое молчание придает второсчастливцам еще больше уверенности, их невежество ускоряется.
Несмотря на провозглашаемые разделение властей и призывы искать профессионалов, опытных, талантливых и так далее, все бразды правления в стране сконцентрировал в своих руках сейчас аппарат президента. Иногда даже премьер не может отстоять некоторые кадры - если ему позвонят из аппарата, он вынужден кого–то уволить. И президент тоже вынужден слушать свое окружение - с кем оно уже пришло к согласию, тот и будет назначен.
А окружение собрано бессистемно, непрофессионально, наобум, только по лояльности или за другие услуги. При этом власть всех, кто ей возражает, называет реваншистами или бакиевцами, а сама при этом заполонила "Белый дом" именно теми, кто занимал высокие посты в бакиевских структурах - Темир Жумакадыров, Улукбек Марипов, Сапар Исаков, Алмаз Усенов... Это еще не значит, что все они плохие, но они такие же, кого власть обливает грязью, используя свой рупор - ОТРК, которым руководит такой же Илим Карыпбеков.
Но еще хуже, когда выше даже этих "бывших" оказываются иногда люди, которые никем никогда не были, никакого опыта руководящей работы не имеют, никакими государственными заслугами не обладают. О какой ответственной кадровой политике можно говорить, если даже глава аппарата президента Данияр Нарымбаев попадается на взятке, главу президентской фракции Чыныбая Турсунбекова обвиняют во многих неблаговидных делах, а они ведь играли немаловажную роль в процессе подбора кадров.
И не попали ли заплаченные за национализированный банк деньги в руки максимовским людям, если не к Максиму самому? Не является ли это пятном на репутации фракции социал–демократов, решающей многие кадровые вопросы? И если любые кадровые перестановки на всех этажах власти (и, как говорят знающие люди, даже кандидаты в депутаты в списках многих политических партий) проходят согласование в высоких кабинетах "Белого дома" на предмет лояльности, о каком профессиональном подборе кадров можно говорить?!
И надо ли этому удивляться, если имеющий отношение ко всем значимым кадровым назначениям в стране президент, являющийся одновременно главнокомандующим Вооруженными силами, куратором всех силовых структур, включая Генпрокуратуру, а также председателем Совета обороны, Национального совета по устойчивому развитию, Совета по судебной реформе, не может подняться выше пристрастия к одной партии? При этом пристрастия в отношении отдельных личностей иногда отодвигают на второй план даже ее.
В кадровой политике все решается подобострастием и преданностью, но оппонировать таким кадрам, пробравшимся наверх, в обществе для многих ниже их достоинства. Не встречающая же сопротивления власть сама определяет границы приличий, монополизируя политическую жизнь, устраивая гонения на свободу слова и захватывая чужое имущество через судебные решения. И вместе с ней в советское дежа вю опускается и само общество - на собраниях и съездах произносятся высокопарные речи, а в кулуарах и на кухнях снова царят совсем другие настроения.

Нарын АЙЫП.
21 авг. 2015