Слобожанщина – боевая граница России (II)

Петр СИНЧЕНКО | 16.08.2015 |

Слобожанщина прирастает: "конно, людно и оружно"

После преодоления Смуты и воцарения представителя боярского рода Романовых колонизация Слобожанщины продолжилась. По жалованной грамоте Михаила Федоровича 1622 года Микуле Ивановичу Маслову с племянниками было отдано два юрта на Северском Донце - Салтовский и Киткоский, с маленькими озерами - Амартоветею, Печенагами и Константиновским затоном, "и со всякими угодьями - рыбными и звериными ловлями и речками". Пространство, занимаемое этим юртом, было весьма значительно.

Третий юрт, расположенный на юг от первого по течению Северского Донца и по реке Удам от впадения в нее реки Харьковы до устья Угрима Колодезя был пожалован беломестному (получившему "обеленные", свободные от податей, наделы земли) атаману Ореху Федорову. Четвертый - Жерейсанский – беломестному же атаману Михаилу Старикову, и находился он по обоим берегам реки Уды до Северского Донца, то есть на юг от предшествующего. Пятый юрт – "Талдыковский да Булыклейский", расположенный в южной части нынешнего Змиевскаго района Харьковской области на реке Балаклее, где еще в конце XVI века стояла московская сторожа, – был закреплен за Михаилом Роговым и его племянником Сенькой по ввозной государевой грамоте 1620 года. Шестой и седьмой юрты - Бабкинский и Тетленский - принадлежали белгородскому черкашенину Ятцку Зарубину; они находились по рекам Бабке и Тетлеге недалеко от Чугуева. "Но кроме этих поместий, принадлежавших воинским людям, было еще несколько других, которыми владела Савинова Пустынь; в 1617 г. Царем Михаилом Федоровичем ей, пустыни, дан был на Северском Донце Чепелевский юрт, а в 1626 г. - на свечи и ладан из пустых юртов - Изюмский, принадлежавший ранее атаману беломестных козаков Михаилу Старикову", - добавляет исследователь.

А Святогорскому Успенскому монастырю принадлежал некогда Репный юрт на 30 верст к югу от села Маяков на реке Северский Донец, смежный с казачьими юртами.

Русская конница в XII - XIV веках. Худ Андрей Рябушкин. 1895 г.

Юрт как совокупность нескольких слобод, станиц или городков представлял собой уже достаточно сильную оборонительную единицу: татары городов старались не брать, предпочитая грабить незащищенные селения. Отсюда был лишь шаг к появлению поселений-крепостей, каковыми стали учрежденные в царствование Алексея Михайловича и по его указу Сумы и Острогожск (1652 г.), чуть позднее (в 1654 г.) – Харьков. Несколько раньше (в 1641 г., при царе Михаиле Федоровиче) была основана Ахтырка, много раньше – еще при царе Иоанне IV Грозном – Чугуев, несколько позже – в 1681 г., при царе Федоре Алексеевиче - Изюм. Эти города стали центрами тогда же образованных полков, получивших свое название по имени этих поселений: Ахтырского, Сумского, Острогожского, Харьковского, Изюмского, Чугуевского. По слову историка (Д.И. Багалея), именно тогда начинается "настоящая совместная работа двух народностей - великорусской и малорусской на общую пользу", началась она, по мнению исследователя, "только при Алексее Михайловиче".

Пути набегов татар на Русь и засечные черты Русского государства в XVI веке

Весьма существенное замечание! Конечно, переход не только отдельных казаков, но и целых "черкасских партий" в Московское государство начался много раньше, еще со времен Иоанна Грозного. Однако партии эти "являются в качестве союзников, помощников русских служилых людей в степной службе", а сами "переходы" отличаются в начале "каким-то неопределенным характером". И то сказать: "Дмитрий Вишневецкий, например, вступив на службу к Иоанну Васильевичу, скоро снова оставляет его".

Мягок дореволюционный историк. Достаточно вспомнить в связи с этим посольство гетмана Петра Кононовича Конашевича-Сагайдачного в Москву в феврале 1620 года, выразившего готовность запорожских казаков служить царю, "как они прежде служили его предшественникам" (под "прежней службой" подразумевались походы Дмитрия Байды-Вишневецкого против крымских татар в 1550-е годы).

Да, но незадолго до этого, летом 1618 года, 20 тысяч запорожцев во главе с Сагайдачным, под польскими знаменами, ходили через Ливны на Москву, захватив по пути Путивль, Рыльск, Курск, Валуйки, Елец, Лебедянь, Данков, Скопин, Ряжск и другие города. Поход этот, и в частности "Ливенское разорение", нашел отражение во многих исторических источниках. В Бельской летописи, к примеру, сказано: "А пришол он, пан Саадачной, с черкасы под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы Божия осквернил и разорил и домы все християнские пограбил и многих жен и детей в плен поимал". За разорение земель Русского царства запорожские казаки получили тогда от польского короля истинно иудину плату - 20 тысяч золотых и 7 тысяч штук сукна - по одному злотому, то есть по 30 сребреников-грошей "на рыло" (так делился в то время польский "злотый").

Послов Сагайдачного приняли 26 февраля 1620 года в Посольском приказе. Царь выдал по такому случаю особый указ, в котором говорилось, что "черкасам руки подавать" (бояр, ведших переговоры и не желавших этого делать, вполне можно понять). Сам государь к посольству не вышел: сказано было, что в пост приемов не бывает. В вежливых тонах их, послов, поблагодарили за желание служить, пожаловали "лехкое жалованье" 300 рублей и пообещали в будущем дать больше. Пока же, как объяснялось в царском письме, Россия находилась в мире с крымскими татарами, и службы от казаков не требовалось.

Источники просто пестрят сообщениями и о иных приходах воровских черкас на Слобожанщину: к примеру, под 1643 годом (когда татары трижды приходили в окрестности Чугуева и далее, опустошая все вплоть до Курска) сюда же наведывался из Миргородка и атаман Грыцько Торский с 500 человеками, для того, чтобы "громить государеву казну, которая будет отправлена из Валуйки в Крым" (то есть отнять деньги, собираемые по копеечке для выкупа православных, угнанных на продажу в Кафу и другие центры работорговли). Другой вор, "атаман Абакумка", отправился в это время "разбивать на Донце государевых людей, приходивших туда для рыбной ловли". А около Святых Гор ходил атаман Безперстой с 70 человеками, чтобы "разбивать царских и крымских послов".

"Видим мы воровских черкас и на р. Нетриус, и против Борисова городища", - добавляет, в частности, Д.И. Багалей. А то еще и "… к Коломаку приходили каневские черкасы и громили сторожей". И прочих, подобных им, было "без числа".

В то же время нет смысла всех чохом малороссиян записывать в разбойники: "довольно много", как считают исследователи, на Дону и Северском Донце было казаков, пришедших сюда еще в царствование Иоанна IV Васильевича и объявивших себя "верными", прямо противопоставляя себя "воровским". Золотыми буквами вписаны в историю Слобожанщины действия отрядов "черкасских атаманов Гаврила Слепецкого и Семена Высоцкого", которые в 1580-е годы сражались против крымских татар со стороны Оскола и Северского Донца, громили много раз крымские улусы после московской рати. Эти военные мероприятия оказались настолько успешными, что довели татар до ужасной паники. "С тех пор как водворился крымский юрт на Таврическом полуострове, - говорит летописец, - русская сабля впервые обагрялась кровью поганых в жилищах самих неверных".

Резко же ситуация в лучшую сторону начинает меняться только после смерти Сагайдачного (1622 год). Положение казаков на родине стало заметно ухудшаться. Поляки щемили их со страшной силой. И к 1625 году относится любопытная их челобитная к Московскому государю о принятии в подданство, одна из первых. Тогда же от киевского митрополита Иова Борецкого приезжал в Москву луцкий епископ Исаакий и ходатайствовал о том, чтобы государь взял Малороссию под свою высокую руку. В документе содержится просьба, чтобы "… государь их пожаловал бы отринуть не велел, а им, кроме государя, деться негде".

В этом же году вспыхивает на южной Киевщине восстание Марка Жмайла, далее – выступление под Корсунем и под Переяславом Тараса Трясила, Павлюка в Юго-Западной Руси и наконец Якова Острянина-Дмитрия Гуни на Левобережном Приднепровье. В итоге на Слобожанщину перемещается с Правобережной Украины порядка 20 тысяч человек - казаков бывших заднепровских полков (Чигиринского, Красницкого, Паволоцкого, Браславскаго, Могилевскаго, Белоцерковского, Каневского, Черкасского, Уманского и Тарговицкого). Наблюдается исход сюда же, на Слобожанщину, и с Левобережья (пришли гетман Яков Острянин, войсковой есаул Иван Гордеев, войсковой подъячий, то есть писарь, Филонко Юрьев, с сотниками Михаилом Переяславцем, Богданом Матюшенко, Мокейком Володимеровым, Разсохой, пятидесятники и десятники и 865 рядовых казаков). Кроме них, из Азова пришли атаман Михаил Карпов с 43 казаками, а из литовских городов - атаман Васильев с 43 человеками. Они-то и основали город Чугуев. Новых прибывающих размещали здесь и далее на восток, где вскоре возникнет крепость Острогожск, а также в Белгородском и Воронежском краях.

"Полками" продолжали приходить и впредь: есть мнение, что именно значительная часть ушедшего на Слобожанщину какого-то заднепровского полка под командованием Якова Черниговца стала основой для создания Балаклейского слободского казачьего полка; другой "полк черкасов" был поселен близ Воронежа, где вышедшие с ним из Гетманщины монахи основали около 1650 года Дивногорский в честь Успения Пресвятой Богородицы православный пещерный монастырь; черкасский Черниговский полк в 1000 человек (численность одних мужчин, без семей) во главе с полковником Иваном Николаевичем Дзиньковским и со всей полковой и сотенной старшиной был поселен на пустынных берегах Тихой Сосны и Острогощи, став основой для формирования одноименного (Острогожского) слободского казачьего полка.

Полки переходили, понятное дело, не с пустыми руками, а именно "конно, людно и оружно". От казны российской шли денежные средства, артиллерия, пороха и другое "материально-техническое снабжение", необходимое для оборудования крепостей. Но переход именно целыми воинскими подразделениями, пожалуй, и подсказал русскому правительству новую форму организации казачества на этих землях – сведение их в Слободские казацкие полки, коих было учреждено семь: Ахтырский (появился между 1655 и 1658 годами, первый полковник Иван Гладкий), Сумской (между 1651 и 1655 годами, полковник-основатель Герасим Герасимович Кондратьев; затем полковниками здесь последовательно были его сын, внук, правнук и праправнук), Харьковский (между 1651 и 1659 годами, первые полковники неизвестны, а в 1660-х годах его возглавлял запорожский кошевой атаман Иван Дмитриевич Сирко, который поднял в 1668 году мятеж и "воевал украинные города", но полк, что примечательно, за спятившим командиром не пошел), Острогожский (в 1651-м или 1652 году, полковник Иван Николаевич Дзиньковский, или Дзинковский, Дзиковский, Зеньковский и даже Дзик – в разных документах встречается по-разному), Чугуевский (1749 год), Изюмский (1688 год, Григорий Ерофеевич Донец), Балаклейский (основан в 1670 году, упразднен в 1677-м, Яков Степанович Черниговец). Эти шесть устойчивых полков составили мощную, глубоко эшелонированную оборону России с юга и запада, откуда традиционно шла угроза набегов и вторжений. Что и ставилось изначально целью колонизации этих степных окраин (украин) Московского государства.

Карта слободских полков 1764 г.

Слободские казачьи полки по отношению к подобным малороссийским полкам имели свою особенность: в полковых городах непременно проживал воевода, представитель русской центральной власти. Он был обязан следить за состоянием крепости. Ему подчинялись российские служилые люди (в отличие от "черкас", которые не были в его ведении). Полковой воевода в свою очередь подчинялся воеводе Белгородского разряда, охватывавшего своей властью разрядные и слободские казачьи полки, располагавшиеся на территории современных Орловской, Курской, Белгородской, Сумской, Харьковской и Воронежской областей (до 18 декабря 1708 года).

Слободским казакам была предоставлена значительная автономия, правительство не находило необходимым регламентировать всех деталей и подробностей их жизни, считалось, что все должно было происходить по их "черкасским обыкностям". "Государство оставило за собою то, что было связано с государственными интересами в Слободской украине, а местные интересы предоставило самому обществу и отдельным его членам", - отмечает историк. То есть в известной мере тут веками действовал тот же принцип, что был заложен еще в наказе Богдану Бельскому и Семену Алферьеву, относящемуся к 1599 - 1600 годам. Там было сказано: "...а когда они укрепятся и начнут строить город (Царевоборисов), то пусть пригласят к себе атаманов и лучших казаков с р. Донца и Оскола и объявят им, что государь пожаловал их - велел отдать им эти реки, чтоб они жили там по своим юртам и владели всяческими угодьями безданно и безоброчно, только б служили государеву службу - проведывали о татарах и черкасах, присылали в Царевоборисов выезжих людей и пленников, побивали б воровских черкас и являлись на помощь Бельскому и Алферьеву в случае нападения на них татар; те, которые будут служить такую службу, получат сверх того денежное и хлебное жалованье".

Полковники (по крайней мере острогожский Иван Дзинковский, сумской Герасим Кондратьев и харьковский Григорий Донец) были в то же время осадчими, закликая на свободные земли вольных людей и щедро наделяя их землей. "Вообще можно сказать, что при тогдашнем обилии земли недостаток ощущался всегда [только] в людях, - пишет историк. - К слободе Непокрытой, например, в которой было 100 дворов, принадлежало земли на 25 верст в окружности".

(Продолжение следует)

***

Слобожанщина – боевая граница России (III). В имперских боях и походах

Петр СИНЧЕНКО | 23.08.2015 |

Так воспитывался тот особый "слобожанский характер", благодаря которому местные казаки выказали "непоколебимую верность" во время смут, поднятых на Гетманщине Выговским и Брюховецким. За это они удостоились особой царской похвалы. Далее, в 1708 году, казаки Харьковского и Изюмского полков получили специальные "похвальные грамоты" за выказанную ими верность в измену Булавина и Мазепы. И другие "похвалы" за отсутствие "шатости", столь характерной для их соседей, живших западнее – в Малороссии.

Бой казаков Харьковского полка со шведами

Казачий полк, как известно, носил дуалистический характер (военный и территориальный). Поэтому его правопреемниками стали, с одной стороны, провинции (административные единицы Слободской Украинской губернии, существовавшей в 1765-1780 годах) – Харьковская, Ахтырская, Сумская, Изюмская и Острогожская, с общим числом населенных пунктов 675. C другой же стороны, полки (как воинские подразделения) – все, как один, гусарские, сохранившие в своих названиях территориальные имена (Харьковский, Ахтырский, Сумской, Изюмский и Острогожский), помимо Чугуевского, ставшего 11-м уланским Ее Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полком. В то же время 17 казачьих полков Малороссии по миновании надобности в их существовании (после присоединения Крыма и, соответственно, ликвидации угрозы татарских набегов) были расформированы и как территориальные, и как воинские подразделения. Потенциал здесь был таков, что с их участием удалось сформировать лишь три пикинерных полка – Днепровский, Донецкий и Елизаветградский. Пикинеры суть вид пехоты и легкой конницы, известной с античных времен под разными именами: велитов, гипаспистов, гоплитов, пельтастов и сариссофоров, а на Руси именовавшихся попроще – копейщиками. "Форма пикинеров приблизилась к казацкой: черкески, полукафтаны, шаровары, четырехугольные шапки у рядовых пикинеров и белые кафтаны, чакчиры, шляпы у офицеров. При новом пикинерном обмундировании, [каждому] полку сохранена расцветка приборного сукна", - пишет исследователь. Указанные три полка не явили стойких примеров долгой жизни. В 1783 году на их основе создали три легкоконных полка: Мариупольский (из Луганского и Полтавского), Павлоградский (из Днепровского и Екатеринославского) и Елизаветградский (из Херсонского и Елизаветградского). Часть Днепровского пикинерного полка стала основой создания 46-го пехотного Днепровского полка (который с 1801 по 1811 г. носил наименование мушкетерского)…

Для полноты картины отметим, что во время наполеонова нашествия было сформировано почти два десятка казачьих полков - 4 украинских и 15 малороссийских. Некоторые из них действительно дошли до Парижа, но ввиду слабости использовались преимущественно "для несения гарнизонной и караульной службы в Киеве" (5-й полк), из них "содержали сторожевую цепь на границе Черниговской губернии для зашиты ее от вторжения неприятельских отрядов со стороны Могилевской и Смоленской губерний" и т.п. вспомогательные подразделения.

Здесь мало сыщется имен славных военачальников либо просто "известных людей, служивших в полку". Исключение составляет разве что Александр Иванович Куприн, в 1890 году в чине подпоручика выпущенный в 46-й Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии (в Проскурове) и ведший в нем на протяжении четырех лет офицерскую жизнь, да Михаил Илларионович Кутузов, в 1777-1783 годах состоявший в качестве командира Луганского пикинерного полка, который в том же 1783 году был объединен с Полтавским пикинерским полком в Мариупольский легкоконный полк.

Совершенно не то наблюдаем мы на Слобожанщине. Ахтырский полк (еще казачий) в 1718 году участвует в строительстве Царицынской сторожевой линии. Преобразованный в гусарский, он принимает участие в русско-турецкой войне 1768-1774 годов, в том числе под Измаилом. В декабре 1788 года мы видим его под Очаковом. Он занят в кампаниях 1806 года (против Турции), 1807 года (против наполеоновской Франции), в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах русской армии, в подавлении польского восстания 1830-1831 годов… Был ликвидирован в начале 1918 года, но восстановлен тогда же в составе Вооруженных сил Юга России в виде двух эскадронов (дивизиона) ахтырских гусар, влившихся в 1919 году в 12-й Сводный кавалерийский полк, которым командовал бывший офицер Ахтырского полка Георгий Николаевич Псиол. Последний ахтырский гусар - корнет Николай Георгиевич Тимченко (вступил в полк в 1916 г.) - умер в Стамбуле 31 декабря 1999 г. в возрасте 102 лет.

С историей этого полка связано множество известных имен: в частности, графа, с 1836 года светлейшего князя, генерал-фельдмаршала (1826), в апреле - мае 1813 года - главнокомандующего русско-прусской армией в Германии; в начале русско-турецкой войны 1828 года - вновь главнокомандующего русской армией Петра Христиановича Витгенштейна, бывшего в 1799 году командиром полка именно ахтырских гусар. Командирами этого полка в разное время были также князь Иван Семенович Жевахов, Денис Васильевич Давыдов - русский поэт, наиболее яркий представитель "гусарской поэзии", будущий генерал-лейтенант; Егор Петрович Врангель, будущий генерал-лейтенант и директор Полтавского Петровского кадетского корпуса и многие другие известные военные деятели. Награды полка говорят сами за себя: это георгиевский штандарт за войну 1651-1681 годов и за кампанию 1814 года, серебряные трубы за 1812 год, георгиевские трубы за 1828-1829 годы, знаки на шапки "За отличие 14 августа 1813 года", "петлицы за военное отличие" за войну 1877-1878 годов.

Портрет Давыдова

Следующий Сумской слободской казачий полк принял участие в многочисленных схватках с крымскими татарами, в Чигиринских походах, в Северной войне, Персидском походе и в Семилетней войне 1756-1763 годов. Его боевые отличия: полковой георгиевский штандарт за войну 1814 г.; георгиевские трубы с надписью: "Сумскому полку за отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году"; знаки на шапки за отличия во время войн 1812-1814 гг., особенно в сражении под Лейпцигом. За Польскую кампанию 1830-1831 гг. всему полку - специальный крест; петлицы за военное отличие на мундирах штаб- и обер-офицеров, пожалованные за русско-турецкую войну 1877-1878 гг.

Харьковские гусары особо отличались в Аустерлицком сражении (1805 г.), в Тарутинским бою (1812 г.) - первой победе русских войск в Отечественной войне 1812 года после Бородинского сражения. Успех укрепил тогда дух русской армии, перешедшей в контрнаступление. Боевые отличия харьковских гусар: георгиевский штандарт за отличие в сражении при Кацбахе в 1813 г.; георгиевские трубы за войну с Турцией 1877 - 1878 гг.; знаки на шапки за войны с Персией 1826- 1827 гг. и с Турцией 1828- 1829 гг.

Карта Слободских полков

Не менее славен и боевой путь Изюмского 11-й гусарского полка, переформированного 3.03.1765 года из Изюмского слободского казачьего полка (учрежденного в 1651 году). Его боевые походы: Азовские 1695-1696 годов (вместе с другими Слободскими полками, в составе вспомогательной армии Шереметева действовавшей на Днепре против крымских татар), участие в осаде крепости Газы-Кермена и расположенных рядом с ней других укреплений, строительстве крепости Тавань, Северной войне 1700-1721 годов, подавлении Булавинского восстания 1708 года, экспедиции в Низовой корпус 1725-1727 годов, строительстве Украинской линии 1731-1732 годов, войне за польское наследство 1733-1735 годов, русско-турецкой войне 1735-1739 годов, и в частности во взятии Перекопа; взятии, а затем обороне Очакова, сражении при Ставучанах, Семилетней войне 1756-1763 годов, и в частности сражении при Гросс-Егерсдорфе, русско-турецкой войне 1768 -1774 годов. А также в подавлении восстания Емельяна Пугачева, русско-турецкой войне 1787-1791 годов, русско-польской войне 1792 года, подавлении Польского восстания 1794 года, Ганноверском походе 1805 года, русско-прусско-французской войне 1806 -1807 года, и в частности битве при Пултуске 8.02.1807 года, Отечественной войне 1812 года, Заграничном походе русской армии 1813-1814 годов, подавлении Венгерского восстания 1849 года и в том числе стычке на берегу р. Шайо 21.07.1849 года, и в бою у Дебрецена; в Крымской войне 1853-1856 годов (находясь в составе Браиловского отряда на нижнем Дунае), русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Одним из самых известных командиров полка стал бригадир (с 18.05.1766 г. генерал-майор) Максим Федорович Зорич, который, не имея прямых наследников, усыновил своего старшего двоюродного племянника Семена Неранчича, дал ему свою фамилию и определил на военную службу. Этот Семен Гаврилович Зорич в будущем стал тоже командиром Изюмского полка, а позже - одним из фаворитов императрицы Екатерины II. Некоторое время полком командовал полковник Леонтий Леонтьевич Беннигсен, прославившийся в качестве командующего русской армией в сражении при Прейсиш-Эйлау против Наполеона. Это генеральное сражение стало первым, которое Наполеон не выиграл, что было высоко оценено современниками.

Острогожский полк, имевший ту особенность, что он изначально был готовым воинским формированием, расположившимся на новой территории (о чем уже говорилось ранее), в составе сводного отряда участвовал в крупном сражении к востоку от Воронежа, на реке Курлак. В двухдневном бою сошлись тогда несколько десятков тысяч человек с обеих сторон. Правительственные войска потеряли только убитыми более 2 тысяч человек. Среди восставших потери были гораздо большими. Булавинцы так и не смогли прорваться к Воронежу. Бросив обоз, артиллерию, казну и знамена, бежали через Толучеевские степи к низовьям Хопра.

Острогожский гусарский, впоследствии переформированный как Павлоградский 2-й лейб-гусарский полк, и после того продолжил свой славный боевой путь, чему свидетельством такие отличия, как полковой георгиевский штандарт с надписями: "1764-1864" и "За подвиги при Шенграбене 4 Ноября 1805 г. в сражении 5000 корпуса с неприятелем, состоявшим из 30000", с Александровской юбилейной лентой; знаки на шапки с надписью: "За отличие", пожалованные за подвиги в войне с французами 1812-1814 годов. Здесь командирами были полковник князь Владимир Петрович Долгоруков, генерал-майор Петр Клавдиевич Мусин-Пушкин, полковник барон Яков Иванович Тизенгаузен, полковник барон Александр Владимирович Розен 3-й, полковник Владимир Александрович Сухомлинов – впоследствии генерал-адъютант, военный министр Российской империи.

Владимир Александрович Сухомлинов

Последний в этом нашем перечне – 11-й уланский Чугуевский Ее Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны, сформированный из городовых казаков, проживавших в Чугуеве, Орле, Курске. Имел также достаточно славную боевую историю, участвовал во многих походах и войнах, был расформирован большевиками, но возрожден в Добровольческой и Донской армиях…

Их слава – "дела давно прошедших дней"? Отнюдь! Дух этих победоносных полков зримо воплотился в наше время в бойцах армий ДНР и ЛНР, активно противостоящих сегодня попыткам захвата контролируемых ими территорий Слобожанщины со стороны новой орды, выступающей под общим названием "Збройних сил України". Параллели тут более чем очевидны.

(Продолжение следует)