ЕАЭС против кыргызского "героинового зонтика", - А.Зеличенко 08:36 04.09.2015
В киргизском городе Оше состоялась встреча руководителей антинаркотических ведомств Киргизии и Таджикистана. В ходе нее рассматривались вопросы взаимодействия в борьбе с транснациональной наркопреступностью на маршрутах афганского наркотрафика. Уже сам факт проведения данного мероприятия показывает: у коллег из разных стран есть понимание, что решить проблему можно лишь сообща.
О мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков в Центральной Азии рассказывает Александр Зеличенко – директор общественного фонда "Центральноазиатский центр наркополитики", полковник службы наркоконтроля в отставке, кандидат исторических наук.
– После развала СССР обстановка на его бывших южных рубежах резко обострилась. К середине 1990-х гг. Киргизия превратилась в страну афганского наркотранзита, а информация о действиях наркоборцов напоминала сводки военных действий. Как изменилась ситуация в регионе за прошедшие с той поры двадцать лет?
– Действительно прошло почти четверть века, как киргизстанцы начали изымать афганский опий. Хорошо помню этот момент, потому что события прошли через мою судьбу: в тот период я был начальником службы по борьбе с наркобизнесом. Первая сводка: 5 кг опия-сырца, потом – 15, 50. К тому времени выросло целое поколение сотрудников, которые ни разу в жизни даже не видели опия. С 1974 г., когда в республике прекратили официально выращивать опиумный мак, по начало 1990-х гг. в Киргизии было изъято всего 20 кг старых запасов. Т.е. каждый год изымался один килограмм с небольшим, а тут сразу 50.
Тогда Москва уже "ушла" из региона, а ООН, откуда мы черпаем сегодня всю информацию, еще не пришла. Скачок в производстве наркотических веществ вызвал настоящий шок. Это было массовое явление, в которое было втянуто практически все население Горного Бадахшана. Регион, находившийся полностью на московском снабжении (в советское время это была дотационная зона), оказался в одночасье голодным и нищим. До этого по трассе Ош–Хорог ежедневно двигалось до 2 тыс. машин со всем необходимым для бадахшанцев – все для того, чтобы поддержать людей. Но Союз рухнул, базы опустели. В результате в бадахшанских магазинах все пропало, начался дикий бартер через Афганистан. Практически все население было задействовано в контрабанде. Кто-то возил, кто-то охранял, кто-то нырял в Пяндж. В оборот шло все: старые велосипеды, казаны, пару сапог меняли на 3 кг опиума. Все потому, что тот Бадахшан, что на афганской стороне, был еще более нищим и темным. Кроме опиума там ничего не было. И полевые командиры, с которыми мне пришлось в то время встречаться на Памире, говорили: "Если нам помогут, то мы наведем порядок, сегодня мы еще можем контролировать наркотрафик, завтра нет". Так и случилось. Мы прибыли в Бишкек, обратились в правительство, но тогда в республике было множество других проблем. Кормить многотысячное население было нечем, поэтому все и завертелось.
Сегодня на смену опиуму пришел героин, массовости не стало, были отсеяны все лишние, но появилась организованная преступность. Когда этот наркотик пошел объемно, ее сменила транснациональная преступность, представляющая серьезную систему, которая активно противостоит государству. Это государство в государстве, конечно, не вооруженные силы, но весьма организованный картель, который по первому свистку станет под ружье. Сложилась система вложения денег, добытых от наркобизнеса, например, в игорный бизнес, строительство элитного жилья и прочие сферы.
Да, от такого массового явления, когда все заняты в наркобизнесе, мы ушли, но от этого легче не стало – появляются новые страшные тенденции в развитии наркоситуации. Все предыдущие годы регион находился под "героиновым зонтиком". Другие виды наркомании в Киргизии не развивались. Но теперь до нашей республики докатилась новая всемирная тенденция – полинаркомания. Мы чувствуем ее наступление. Недавно в Киргизию были приглашены эксперты из различных стран мира, которые уже столкнулись с ней. Нам надо было понять, что происходит. К сожалению, в отслеживании, оценке последствий новых тенденций в развитии наркоситуации республика отстает, а надо научиться работать на упреждение, используя опыт других государств.
И все же афганский наркотрафик по-прежнему превалирует в регионе, он определяет его лицо. Действительность такова, что героин составляет основу наркотической базы черного рынка в Киргизии, нацеленного на Россию. Он представляет реальную угрозу для безопасности, откровенно вмешивается в политику. Не секрет, что прослеживается прямая связь: наркотики – организованная преступность, наркотики – терроризм. Но при этом, как ни парадоксально, героин составляет незначительную часть среди изымаемых в республике наркотиков.
В такой ситуации, на мой взгляд, следует сконцентрироваться на борьбе именно с трафиком героина. К сожалению, существует практика, когда некоторые специализированные подразделения, которых специально государство обучает, оснащает, в погоне за показателями начинают заниматься совершенно несвойственной им деятельностью – например, уничтожением плантаций конопли. В законе написано: сельские управы в том числе должны заниматься этой проблемой. Так координируйте, направляйте деятельность всех взаимодействующих антинаркотических структур, государственных ведомств, местных органов самоуправления.
– Сформировалась ли в Киргизии система борьбы с наркотрафиком? Какие структуры являются ее составляющей?
– Система существует и действует, но проблемы есть. Непосредственно противодействием наркотрафику в республике занимаются несколько ведомств. Активно работает Государственная служба по контролю за наркотиками при правительстве Киргизской Республики – это главная служба, которая должна координировать усилия всех наркоборцов. Она собрала профессионалов, думающих, желающих работать, оснащенных всем необходимым для эффективной работы, поэтому у ведомства есть все перспективы настроить своих коллег на деловой ритм.
80% фактов наркопреступлений регистрирует милиция. Неплохие результаты показывает Государственный комитет национальной безопасности, проведший в последнее время ряд серьезных операций. Главным вопросом в процессе борьбы с наркопреступностью остается координация усилия всех задействованных в ней структур.
– Насколько эффективно, по вашему мнению, функционирует система? Не могли бы вы раскрыть основные показатели деятельности киргизстанских правоохранительных органов по пресечению незаконного оборота афганских наркотиков, и в частности результаты их взаимодействия с таджикскими коллегами?
– Эффективность функционирования системы каждый желающий может оценить лично, ознакомившись с опубликованными официальными данными. Мне же хотелось остановиться на вопросе взаимодействия с таджикскими антинаркотическими службами.
По сути Киргизия граничит с Афганистаном через Таджикистан. Все наркотики идут через Таджикистан и его границу. Она проницаема, она создает основные проблемы региона и евразийского пространства. Это беда таджиков, но ни в коем случае не вина. Они – на передовой линии, они испытывают массу проблем от этого. По всему миру идет демонизация таджиков, потому что за ними якобы вьется героиновый шлейф. Даже из России периодически слышится о введении визового режима с Таджикистаном.
Республика бросает огромные силы на борьбу с наркотрафиком, координирует свои усилия с Киргизией. Протяженность совместной границы более 900 км, она очень тяжелая, высогорная. Знаю ее с той поры, когда руководил службой по борьбе с наркобизнесом. Я не говорю, что на границе ничего не делается, но процесс ее охраны оставляет желать лучшего – налицо лишь единичные случаи задержания наркотиков. Понимаю, что физически проблематично обеспечить ее охрану, но надо что-то делать. Следует, не откладывая на завтра, сконцентрироваться на решении проблем Таджикистана в силу причин географических, социальных, политических.
С таджикским народом у нас сохранились добрые, хорошие отношения, не дай Бог их испортить. Достаточно искры, чтобы здесь разгорелось пламя раздора, а это уже на долгие годы. Конфликтность в зоне границ – идеальные условия для наркотрафика. Очевидно, границу нельзя оставлять открытой, ее нужно закрывать – оперативно проводить делимитацию, демаркацию, идти на обоюдные уступки, включить народную дипломатию, работать с населением приграничья.
– Известно, что задержания тяжелых наркотиков афганского происхождения, осуществляемые российскими правоохранителями, в количественном отношении превосходят показатели, которых добиваются киргизстанцы. При этом, по сведениям ГСКН Киргизии, основная часть задержаний приходится на органы внутренних дел. Означает ли это, что охрана государственной границы Киргизии в плане создания непроницаемой преграды на пути афганского наркотрафика не отвечает уровню угрозы?
– Здесь необходимо пояснить – за последнее время российскими и киргизскими антинаркотическими службами на территории России проведено свыше 60 контролируемых наркопоставок. Т.е. в результатах этих задержаний присутствует вклад киргизских наркоборцов. Кстати сказать, Россия оказывает мощную поддержку Киргизии в борьбе с наркобизнесом за счет собственного бюджета. Это самая заинтересованная страна, которая совершенно правильно поступает, ведя борьбу с наркотрафиком на дальних подступах. Ведь 90% наркотиков, идущих по северному маршруту из Афганистана, направляется в Россию. В стране – 2 млн "внутривенных" наркоманов.
Как сказано выше, основная заслуга в задержании тяжелых наркотиков в Киргизии принадлежит органам внутренних дел. К большому сожалению, граница играет малую роль в постановке заслона наркотрафику. Это основная проблема, решить которую пока не удается. Однозначно задача пресечения наркотрафика на границе должна быть актуализирована, потому как речь идет о национальной безопасности, принимая во внимание объемы контрабанды наркотиков. Возникает справедливый вопрос: почему у казахстанских пограничников отмечаются постоянные задержания крупных партий наркотиков, прошедших нашу территорию? О негативе даже думать не хочу, скорее причина тому – отсутствие жестких требований на этот счет.
– На ваш взгляд, вступление Кыргызстана в ЕАЭС станет определяющим фактором совершенствования всей системы противодействия наркобизнесу, в частности на границе?
– В рамках ЕАЭС у Киргизии появляются большие возможности. Когда разрабатывалась дорожная карта по вступлению Киргизии в ЕАЭС, мной, как экспертом, вносилось предложение включить положение, что Киргизия будет охранять не свои государственные рубежи, а южную границу ЕАЭС, причем делать это надо совместно. Вопрос не стоял о физической охране границы, и мы не ставили задачу, что российские ребята или армяне приедут охранять киргизстанские рубежи. Но оказать республике содействие в обеспечении охраны государственной границы необходимо, как и обеспечить самыми современными разработками. Пограничники говорят, что у нас есть самые современные средства охраны границы, но нет специалистов. Тема эта не исчерпана, и ее обсуждение наверняка получит развитие.
– В чем просчеты наркоборцов? Не кажется ли вам, что методы борьбы с распространением наркотиков нуждаются в совершенствовании? Возможно, у вас – профессионала в этой сфере – есть предложения, которые могли бы помочь коренному перелому ситуации?
– Полагаю, что вызовы национальной безопасности, которыми грозит наркоситуация, заставляет нас быть более гибкими. Для этого следует задуматься о налаживании координации усилий, отслеживании мировых тенденций, изучении опыта коллег из других стран в борьбе с этим злом. Есть уверенность, что Киргизии необходим закон о противодействии наркотизации, в котором следовало бы определить полномочия всех ведомств и гражданского общества. Четкое определение задач и функций потребует и строгого отчета о результатах деятельности. Тогда сразу станет видно, кто и как сработал.
03.09.2015 | Леонид СУМАРОКОВ |
|