Эпоха дипломатии "с развязанными руками" уходит в прошлое

Государственный секретарь США Джон Керри и глава МИД Турции Феридун Синирлиоглу провели встречу в Нью-Йорке. Как сообщил официальный представитель госдепартамента Джон Кирби, стороны "обсудили сотрудничество в борьбе с "Исламским государством" (ИГ - структура, запрещенная в России) и высказали опасения по поводу действий России в Сирии". Ранее президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что "не позволит действовать кому-либо постфактум у своих границ". Кого именно он имел в виду, сказать сложно, поскольку российская сторона официально уведомила турецкие власти о начале воздушной операции против террористов ИГ. Тем более что ВВС США, как сообщают вашингтонские СМИ, вместе с российской авиацией нанесли удары по позициям ИГ в Ираке и Сирии. Учитывая консультации Москвы и Вашингтона по этому поводу, Пентагон восстановил прямую телефонную связь с Минобороны РФ для координации действий, поэтому сюрпризов стороны друг другу не преподнесли.

По данным британской Guardian, "бомбовые удары были тщательно скоординированы". "Хотя вполне возможно, что эти подробности не так уж и важны", - пишет издание. Важно другое: прямое, но ограниченное военное участие России в событиях в Сирии может изменить ситуацию не только в этой стране, но и на всем Ближнем Востоке - как в случае позитивного хода событий, так и в негативном варианте, если все пойдет не по плану.

Проблема состоит в том, что американо-российская военная коалиция еще не сложилась в классическом варианте, передает Washington Post. "За кого в этой борьбе выступают Соединенные Штаты? - задается вопросом газета. - Мы знаем, против кого они выступают - против режима президента Башара Асада. А также против "Исламского государства", которое - так уж получилось - является главным противником режима. Кроме того, против всех прочих джихадистских группировок, которые воюют в Сирии, включая "Джабхат ан-Нусру" (филиал "Аль-Каиды") и "Ахрар аш-Шам". Еще против сил "Хезболлы" и Ирана, которые поддерживают сирийское правительство. Получается, что Запад практически против всех крупных боевых группировок в Сирии. Это создает нравственную ясность, но одновременно и стратегическую непоследовательность". Именно на этом пытаются сыграть Турция и Саудовская Аравия, осудившие удары российской авиации по ИГ в Сирии. Но в регионе происходят процессы, которые не совсем просчитали в Анкаре и Эр-Рияде, рассчитывая, что "США могут превратить Россию в "Большого Сатану" в глазах джихадистов всего мира".

Напомним, что президент России Владимир Путин предлагает Турции, Саудовской Аравии, Ирану и Иордании войти в широкую антитеррористическую коалицию. Глава ИРИ Хасан Рухани поддержал инициативу Москвы в ходе Генассамблеи ООН, предложив создать "объединенный фронт" по борьбе с экстремизмом и терроризмом. В свою очередь премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади заявил, что будет не против, если удары по ИГ Россия будет наносить и на территории его страны. Созвучно российской позиции высказалась и КНР, у которой, говоря словами министра иностранных дел Ван И, "нет собственного интереса на Ближнем Востоке, поэтому Китай хочет сыграть конструктивную роль".

В поражении ИГИЛ по разным причинам заинтересованы все или почти все внешние игроки. Однако России ломает многим игру в Сирии. Саудовская Аравия, которая отказалась войти в коалицию, поддерживая некоторые оппозиционные группы в арабской республике, опасается усиления в регионе шиитского Ирана. Турция, у границ которой раскручивается главная сейчас ближневосточная мистерия, опасается не только эффекта возвращения Ирана в геополитическую игру на Ближнем Востоке, но и утраты своей субъектности в происходящих процессах, особенно в сфере неизбежного разрешения курдского вопроса. Анкару настораживают признаки раскола в международной коалиции и возможности появления новой коалиции с участием США и России, но уже без Турции.

Поэтому на первый план выходят не только военно-технические характеристики боев в Сирии и возможности перелома в войне, но и состояние всего Ближнего Востока в момент, когда станут конкретно решаться вопросы политико-дипломатического урегулирования сирийского кризиса. Но пока война и дипломатия в Сирии работают параллельно, хотя выход из состояния войны, как правило, находят дипломаты. В военном отношении, как заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, "пока новостей о присоединении новых стран к широкому фронту нет, пока осуществляется координация в информационном центре в Багдаде". Что касается дипломатии, то представитель Белого дома Джей Карни считает, что "Россия может столкнуться с отрицательными дипломатическими последствиями", имея в виду заявления Турции, Иордании и других региональных лидеров относительно ударов по ИГ в Сирии.

Не случайно радиостанция Deutsche Welle заявляет о том, что на Ближнем Востоке внешним и многим региональным игрокам, в том числе и Турции, времени для осуществления политики "с развязанными руками" остается все меньше и меньше. Близится важная, но все же промежуточная "развязка". В сирийской войне действует масса сил и факторов, главный из которых - появление нового Большого Ближнего Востока.

Станислав Тарасов
3.10.2015