На прошлой неделе в Вене прошел наиболее полный за все четыре с половиной года сирийского конфликта дипломатический форум, участники которого предметно обсуждали две взаимосвязанные проблемы: достижение мира и уничтожение террористического Исламского Государства – радикальной суннитской организации, ведущей "священную войну" за воссоздание Халифата.

На встрече присутствовали все пять постоянных членов Совбеза ООН (США, РФ, Великобритания, Франция и КНР), а также спецпредставитель Генерального секретаря по сирийскому урегулированию в ООН Стаффан де Мистура и ЕС в лице Верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности Фредерики Могерини. Кроме того, Европу представляли главы внешнеполитических ведомств Германии и Италии.

На переговорах присутствовали все соседи Сирии и ключевые государства региона: Турция, Саудовская Аравия, Иран, Египет, Ирак, Иордания, Катар, ОАЭ, Оман и Ливан.

Всего в Вене встречались 19 субъектов переговорного процесса; из анонсированного в заголовке количества отсутствовали лишь Сирия и Израиль. Однако их присутствие по вполне понятным политическим причинам было абсолютно невозможным: даже присутствие за одним столом переговоров Саудовской Аравии и Ирана еще недавно выглядело бы абсолютно невероятным.

В то же время можно с большой долей уверенности утверждать, что интересы Израиля на переговорах в Вене блюли США. Кроме того, их, несомненно, учитывала Москва. Интересы официального Дамаска отстаивали РФ и Иран.

Группы по интересам

Сегодня ключевая роль в разрешении сирийского конфликта принадлежит Вашингтону и Москве. Однако стратегии двух лидеров процесса имеют как существенные расхождения, так и абсолютно различную историю формирования. В силу этого остальные государства и группы государств вынуждены позиционировать свои подходы к решению проблемы относительно позиций Белого Дома и Кремля.

Наиболее сплоченной можно считать группу "государств Залива" – Саудовскую Аравию, Катар, Оман и ОАЭ. Противоречия Эр-Рияда и Дохи по сирийской проблеме сводятся к тому, что саудовцы и катарцы поддерживают различные исламистские группировки, противостоящие режиму Асада.

После того как попытки самостоятельной геополитической игры Саудовской Аравии и Катара – как в Сирии, так и в Йемене – не дали ожидаемых результатов, оба государства, а вслед за ними – и другие "государства Залива" начали привычно возвращаться в фарватер Вашингтона.

В целом проамериканской можно считать и позицию Иордании, правда, с поправкой на реалии непосредственного соседства с зоной конфликта и перманентной угрозой переноса боевых действий на иорданскую территорию.

Европейские страны, с одной стороны, являются союзниками США. Особый статус имеет Лондон, благодаря многовековой "укорененности" британской дипломатии в регионе. Берлин, Париж, Рим и ЕС в целом, разделяя американские подходы, чувствуют себя неуютно из-за непосредственной вовлеченности в сирийский конфликт, прежде всего из-за проблемы беженцев, захлестнувших Европу. Поэтому они, по мере возможностей, пытаются выступать посредниками между Вашингтоном и Москвой ради координации усилий по преодолению конфликта.

Иран является как союзником России, так и, отчасти, самостоятельным игроком, контролирующим либо влияющим на значительные силы, воюющие против Исламского Государства в Сирии и Ираке.

Каир колеблется между желанием стратегического партнерства с Москвой и реалиями финансовой зависимости от Эр-Рияда. Схожая ситуация у Багдада, который в условиях финансово-политической зависимости от США пытается наладить военное союзничество с Россией и Ираном.

Особую позицию занимает Турция, весьма нервно воспринимающая поддержку Вашингтоном и Москвой сирийских курдов. Кроме того, Анкара до сих пор является бенефициаром финансово-экономической деятельности Исламского Государства.

Что же касается Ливана, то он находится, мягко говоря, в нестандартной ситуации: позиция центральной власти, скорее, прозападная, однако шиитская военизированная партия "Хезболла" ("партия Аллаха") воюет на стороне официального Дамаска.

Кто кому коалиция

На сегодняшний день de jure существует только одна коалиция, созданная в августе 2014 года и сражающаяся против Исламского Государства. В нее входит несколько десятков стран (численность в различных источниках расходится – от 40 до 70) во главе с Соединенными Штатами.

В данную коалицию (в наиболее "широком" ее варианте) входит и Украина, которая "оказывает политическую поддержку коалиции на международной арене". Аналогичный "вклад" в победу над Исламским Государством вносят еще 22 государства.

Впрочем, в реальных боевых операциях, кроме ВВС США, принимали участие самолеты только 12 стран. Австралия, Бельгия, Великобритания, Дания, Канада, Нидерланды – против объектов ИГ в Ираке; Бахрейн, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ – в Сирии, а также – ВВС Франции (в обеих странах). И если США предоставили порядка 100 боевых самолетов, каждый из боевых союзников – от 1 до 8. От Канады участвовали целых 9 самолетов, но после октябрьских парламентских выборов и смены правительства Оттава отозвала свою эскадрилью.

Итого коалиция располагает 140-150 самолетами. Для сравнения: во время операции в 1999 году в Югославии НАТО использовал более 1200 самолетов по территории в два раза меньшей, нежели зона боевых действий против Исламского Государства в Сирии и Ираке.

Кроме того, военно-морские силы США несколько раз наносили удары по позициям ИГ ракетами "Томагавк".
В целом же главная проблема американской коалиции в борьбе с Исламским Государством заключается не в количестве боевых "самолето-вылетов", а в отсутствии реальной наземной силы, которую должны поддерживать или которой должны прокладывать дорогу налеты ВВС.

Теоретически, такой силой является "Свободная сирийская армия" (ССА) – вооруженная светская оппозиция режиму Башара Асада, и одновременно – противник ИГ. Но пока что наиболее ярким медиаэпизодом деятельности ССА стало публичное поедание ее полевым командиром сердца убитого солдата сирийской армии.

На самом деле эта организация, судя по всему, существует в виде "сетевой" структуры или "франшизы", опираясь на весьма разнородные отряды оппозиционных суннитов. Последние защищают свои "территории проживания", но, практически, не координируют совместные действия. Программа же Пентагона по подготовке бойцов сирийской оппозиции стоимостью в полмиллиарда долларов закончилась грандиозным фиаско: разгромленный армией ИГ отряд в 70 бойцов, перешедший на сторону местной "Аль-Каиды" отряд в 50 бойцов, и до 5 бойцов, реально участвующих в боевых действиях.

В качестве дополнительного штриха можно добавить, что штаб коалиции расположен во Флориде, за 12 000 км от зоны боев.

Собственно говоря, единственным эффективным случаем поддержки наземной операции стали удары ВВС США по позициям ИГ, что позволило курдам удержать город Кобани. Впрочем, и здесь не обошлось без "ложки дегтя" – оружие, сброшенное для курдских ополченцев, досталось боевикам ИГ.

Вторая коалиция, воюющая с ИГ, существует de facto, и сложилась в поддержку официального Дамаска. Достаточно потрепанную и обескровленную в боях сирийскую армию поддерживают отряды самообороны различных меньшинств, которым грозит физическое уничтожение в случае победы Исламского Государства.

Это, в первую очередь, шииты различного толка (в том числе – алавиты, к которым принадлежит семья Башара Асада и правящая в Сирии верхушка; сам Асад принял в 2012 году суннизм), а также христиане (в том числе ассирийцы) и друзы.

Кроме того, на помощь единоверцам пришли отряды ливанской "Хезболлы", к которым присоединились их союзники по борьбе с Израилем – палестинские боевики (невзирая на то, что последние являются суннитами). На том же основании общности религии воюют в Сирии добровольцы из иранского "Корпуса стражей исламской революции".

Опосредованным союзником Дамаска является Багдад: состоящая сегодня преимущественно из шиитов иракская армия воюет с ИГ на своей территории. (Интересная деталь: многие бывшие саддамовские офицеры, в абсолютном большинстве представлявшие суннитов, сегодня активно участвуют в войне на стороне ИГ.)

Со вступлением в конфликт России вся эта разнородная коалиция получила на территории Сирии поддержку с воздуха.

Неудобные курды

Изначально часть сирийских курдов, преимущественно проживающих вдоль границы с Турцией и Ираком, участвовали в восстании против режима Асада с требованиями автономии. Тогда под контроль Высшего курдского совета и его боевого крыла – отрядов народной самообороны (ОНС) – перешла большая часть Сирийского (Западного) Курдистана.

В населенных пунктах власть перешла к выборным народным ассамблеям с соблюдением этнического баланса (руководящие должности занимают курды, арабы и ассирийцы) и обязательным участием женщин (что для курдов вполне естественно – треть бойцов ОНС составляют женщины).

Несмотря на принадлежность к суннизму (количество курдов-езидов незначительно), курды склонны к светскому образу жизни, разумеется, с поправкой на родо-племенные, а иногда – и на полуфеодальные отношения в общинах, особенно сельских. Именно это сделало курдов и Исламское Государство непримиримыми врагами, вплоть до того, что иногда международные правозащитные организации обвиняли курдов в совершении военных преступлений в отношении пленных исламистов и граждан, подозреваемых в сотрудничестве с ИГ.

В Иракском (Южном) Курдистане курды имеют полноценную национальную автономию (de facto близкую к конфедеративным отношениям с Багдадом), включая регулярные воинские подразделения. Последние часто действуют против Исламского Государства более успешно, нежели армия Ирака.

Вполне естественно, что для США курды представлялись вполне естественным союзником в борьбе с ИГ. А позднее к курдским силам начала проявлять интерес и Москва. В курдских отрядах самообороны даже участвуют российские добровольцы.

Однако серьезная проблема связана с тем, что Анкара крайне негативно относится к внешней поддержке той части курдов, которых она подозревает в связях с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана (РПК), ведущей больше 40 лет (с небольшими перемириями) вооруженную борьбу за независимость Турецкого (Северного) Курдистана.

Крупнейшая партия Сирийского Курдистана – Демократический союз, а также Отряды народной самообороны – признаны в Турции террористическими организациями, связанными с РПК.

Весьма символичным является тот факт, что в один и тот же день – 14 октября этого года – в МИД Турции были вызваны послы США и РФ, которым был заявлен устный протест по поводу оказания военной помощи Вашингтоном и Москвой "террористическим" курдским организациям в Сирии.

В то же время с иракскими курдами Анкара старается поддерживать союзнические отношения. В свою очередь, президент Иракского Курдистана Масуд Барзани выступает против пребывания отрядов ПКК на территории автономии.

Другой проблемой курдов является их традиционное нежелание воевать за пределами своих национальных регионов.

Парадоксально, но единственной военной составляющей участия Анкары в сирийском конфликте являются регулярные авиаудары по позициям сирийских курдов и попытки блокировать границу с Сирией, чтобы не допустить отступления в Турцию курдских подразделений и перекрыть поток добровольцев в Сирию из числа турецких курдов. Иногда союзниками Турции по блокаде сирийской границы со стороны Ирака выступают подразделения местной Курдской автономии.

В то же время на турецкую территорию по-прежнему продолжаются поставки нефти, аграрной продукции и ряда других товаров из районов Сирии, подконтрольных Исламскому Государству. Более того, судя по намеку бывшего начальника Генштаба РФ Юрия Балуевского, российская авиация сознательно не наносит удары по этим коммуникациям.

Огласите весь список

Одним из важных результатов встречи в Вене стало решение составить согласованные единые списки "умеренной оппозиции" и "террористических организаций". Более того, первыми обменялись такими списками Москва и Эр-Рияд.

На сегодня единственными "общепринятыми" террористическим организациями являются только "Исламское Государство" и "Фронт Ан-Нусра", ранее объединенные в "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), а также организации, объявляющие себя филиалами "Аль-Каиды".

А вот, например, "Армия Ислама", которую Москва считает террористической организацией, а та, в ответ, еще в конце сентября объявила войну России, напрямую поддерживается Саудовской Аравией. Аналогичная ситуация еще с рядом организаций, мало отличающихся по идеологии и методам от ИГ, но имеющих внешних покровителей.

Впрочем, уже сегодня нет сомнений в том, что составление вышеупомянутого списка даст неоднозначный эффект. С одной стороны, часть боевиков из "террористических" организаций перейдет под знамена родственных организаций, попавших в список "умеренной оппозиции". С другой – часть стихийно возникших сил самообороны на территории, не контролируемой официальным Дамаском, начнут в том же "умеренном" списке искать себе политическое прикрытие.

Дмитрий Джангиров
2.11.2015