Фракции "Республика – Ата Журт" и "Бир Бол" объявили вчера на сессии Жогорку Кенеша о своем оппозиционном статусе. Лидеры обеих фракций констатировали то, что все в стране знали и без них – их не взяли в коалицию, поэтому им ничего не остается как выполнять роль оппозиции. При этом оба – и Омурбек Бабанов, и Алтынбек Сулайманов – пожелали успехов коалиции большинства.

Но лидер РАЖ Омурбек Бабанов не преминул напомнить о событиях восьмилетней давности: "Я помню 2007 год, когда большинство в парламенте представляла фракция "Ак Жол", а СДПК тогда была в оппозиции. Хочу напомнить вам эти времена и высказать надежду на то, что большинство будет прислушиваться к меньшинству, будет уважать нас и своевременно давать нам слово".

Во-первых, действующая Конституция на том и построена, что некоторые права оппозиции гарантированы и именно этим она отличается от Жогорку Кенеша времен "Ак Жола". Например, независимо от того, сколько голосов может собрать какая-либо партия на выборах, она не имеет права владеть более чем 65 мандатами в 120-местном парламенте. Кроме того, два парламентских комитета закреплены за оппозицией.

Так что формальное уважение в парламенте к оппозиции будет и ее будут слушать. Другое дело – будут ли к ней прислушиваться? Вопрос ведь не в том, правильные ли вещи будет говорить и предлагать оппозиция или насколько их предложения окажутся актуальны и осуществимы, а в том, почему именно эти партии и эти люди оказались в оппозиции? Выдвигаемые ими идеи или предложения коалиция и сама может сформулировать.

И если уж сравнивать с 2007 годом, надо вспомнить и то, что члены СДПК тогда смело выступали против политики президента Курманбека Бакиева и его "Ак Жола", критикуя их действия, несмотря на свою малочисленность – нынешняя оппозиция почти в шесть раз больше тогдашней фракции СДПК. Как раз, наверное, у лидеров РАЖа и "Бир Бола" будет меньше шансов быть услышанными, если они будут выступать в роли просителей.

Чтобы играть какую-то роль в политике, когда к вам прислушиваются, наверное, нужно и вести себя как политики, надо строить свою организацию как политическую структуру, а не как торговую, в которой места в списке или мандаты в парламенте распределяются согласно величине внесенного взноса независимо от того, какие мысли бродят в голове у человека или какую идеологию он исповедует.

Причем другие партии и политики тоже, как назло, как раз такие же, поэтому взывать к ним соблюдать приличия – просто неприлично. Ни одна партия за почти 25-летнюю независимую историю Кыргызстана не предложила какую-либо значимую идеологию, которая бы объединила народ, чтобы возник какой-то единый порыв. Ни одна партия не вела такую политику, которая бы использовала полученную даром независимость ради укрепления общего суверенитета.

Все они как раз растаскивали столовыми ложками то, что собиралось годами ложками чайными, и именно так выросли в стране олигархи, которые теперь якобы хотят осчастливить народ, а на самом деле всего лишь рвутся к кормушке, потому что наиболее прибыльный бизнес – как еще в годы перестройки – брать у государства по государственной цене и продавать народу или еще куда по коммерческой.

И где сейчас активисты и лидеры партии "Ак Жол", про которую вдруг вспомнил Бабанов? Они спокойно встроились туда, куда смогли устроиться благодаря своим родственным или другим связям, которые никакого отношения к идеологии партии не имели и не имеют. Так что "Ак жол" или "Республика" – не имеет никакого значения, это как рубашка или носки – что-то надо носить, чтобы попасть на прием.

Партии – примитивный трамвай, на котором можно доехать до источников финансовых потоков, а потоки текут под властными креслами, и никакие политические взгляды никого не интересуют. Но кондукторы взвинчивают цены на билеты и ссаживают пассажиров там, где им заблагорассудится. И если бы на месте СДПК оказалась "Республика", она бы делала бы ровно то, что сейчас делают эсдеки, если не больше

И взывание к справедливости в такой ситуации похоже на стремление еще раз показать свою лояльность, но понятия "справедливость" или "уважение" не входят в круг понятий победителей, а отношение к попавшим в оппозицию партиям у коалиции ровно такое, какое позволит им хозяин, который только и решает – кого куда допустить и кому что позволить.

Слова, конечно, красивые – где бы кто бы ни был, в оппозиции или пропозиции, все должны работать на благо Кыргызстана и стараться улучшить положение государства, поэтому фракция РАЖ предлагает лишить членов парламента депутатской неприкосновенности, что и было решено на заседании фракции. Но именно этот частный вопрос о привилегиях, предоставляемых депутатам, показал вчера, что такое политика в понимании кыргызских депутатов.


До этого и фракция СДПК, и ата-мекеновцы, вошедшие в коалицию большинства, тоже, кажется, принимали решения об отмене неприкосновенности, но Асылбек Жээнбеков заговорил совсем по-другому даже еще до того, как был избран и утвержден в должности спикера. По его словам, у депутатов вообще нет привилегий, чтобы их отнимать. Кроме того, эти так называемые депутатские привилегии – это "норма, закрепленная Конституцией".

Другой пример из вчерашней практики – отвечая на вопросы депутатов, Жээнбеков заявил, что бюджет для подготовки зала заседаний прежний Жогорку Кенеш утверждал полным составом, однако так и не смог заменить устаревшие кресла, что было "исключительной необходимостью", так как журналисты подняли никому не нужный шум. Однако, по его словам, несмотря на недовольство общественности, полная замена кресел будет проведена летом.

Не далее как тремя неделями ранее сообщалось, что злополучный тендер на 2,6 млн сомов для закупки новых кресел в Жогорку Кенеше был объявлен Управлением делами парламента без согласования с Жээнбековым, который отсутствовал в связи с участием в предвыборной кампании. То есть, новый-старый спикер как бы был против покупки кресел, а теперь – за. Как говорят кыргызы, ишак нужен только до тех пор, пока не перейдешь реку.

Эти два простых примера обнажают фундаментальную причину всего и вся в Кыргызстане и объясняют всю высокую и низкую политику – договоренности с кем бы то ни было остаются в силе ровно до того момента, как договаривающийся скрылся с глаз или перестал играть какую-либо роль. Если что-то нужно для чиновника, в руках которого решение вопроса, никакие обещания или приличия ничего не значат.

Любую экономику, мораль и даже политику почти все наши политики понимают на таком уровне, что все сложные вопросы решают одним из двух способов – либо по указанию сверху, или простой кулацкой логикой: а насколько это выгодно мне лично? Даже если сиюминутная частная выгода будет в 5 копеек, большинство выберет именно этот путь, даже если другим путем можно принести тысячный выигрыш кому-то другому или абстрактному государству.


Совсем другой вопрос, что боровшаяся за справедливость семь лет назад СДПК уже сама успешно трансформировалась в "Ак жол", и вот об этом надо бы говорить, про это надо бы напоминать им, с этим надо бы бороться. Но меньшинство сейчас единодушно желает успехов большинству, лишь бы им давали микрофон.

Говорят, бытовыми философами люди становятся после сильных ударов судьбы и от безысходности. Так и нынешние политики задумываются о справедливости и уважении, когда вынужденно попадают в оппозицию. И если они оттуда смогут вырваться и снова встроиться в обойму власти, чувство справедливости и необходимости уважения быстро улетучится, даже если наступать на эти грабли несколько раз.

Все говорят правильные вещи, может быть даже, действительно так думают, но когда надо делать что-то конкретное, делают, то, к чему давно привыкли, а привыкли они только отнимать и делить. При этом создание партий или выполнение каких-то связанных с этим обязанностей – это просто как сесть в трамвай и выйти из него, доехав до выборов. Кто из нас помнит трамвай-партию, на котором добрался до нужной остановки?

05 ноября 2015
Нарын Айып