В статье "За Дамаском – Москва" автор писал об острой необходимости для России немедленно начать воевать в Сирии на стороне Асада (хотя бы в форме воздушной операции) и предполагал, что Москва не рискнет. К счастью, в последнем ошибся. Важнейший и крайне необходимый шаг Москва сделала. Правда, пока этим фактом плюсы практически исчерпываются.

Уже в первые дни операции можно было с уверенностью предположить, что 30 самолетами (6 Су-34, по 12 Су-24 и Су-25) и 12 вертолетами Ми-24 (4 истребителя Су-30 решают задачи воздушного прикрытия действий ударной авиации) выиграть войну невозможно. Теперь это совершенно очевидно. Хотя российские летчики воюют очень интенсивно, им удалось добиться лишь прекращения отступления войск Асада на всех фронтах, которое грозило в ближайшие месяцы перейти в полный коллапс. Контрнаступление сирийской армии при поддержке "Хезболлы" и контингента иранского КСИР пока дало лишь весьма ограниченные тактические успехи. Ни о каком коренном переломе или тем более о победе нет и речи.

" У России остается 14 месяцев, когда она по сути может делать все что угодно "

Военная победа подразумевает возвращение всей Сирии под контроль Асада. Разумеется, он несет определенную долю ответственности за то, что в его стране в 2011 году началась гражданская война, принявшая буквально апокалиптический для нее характер. Однако это проблемы сирийские, а не наши. Более того, сейчас заниматься поиском виноватых совершенно бессмысленно. Почти вся нынешняя оппозиция Асаду – радикальные исламисты-сунниты. Конфликт между "халифатом" и "Ан-Нусрой" ("Аль-Каидой") носит характер даже не стилистический, а чисто конкурентный (за право быть "главным террористом"). Причем уже достаточно очевидно, что "халифат" выиграл, "Аль-Каида" ведет "арьергардные бои", все больше ее рядовых бойцов уходят к более успешному сопернику, возможно, в ближайшее время и руководство "Ан-Нусры" признает реалии, особенно перед лицом общего врага. "Умеренная прозападная оппозиция" с трудом обороняет весьма ограниченную территорию, являясь самой слабой из всех перечисленных выше сторон сирийской войны. Возможность того, что она разгромит Асада и всех исламистов, отсутствует полностью. Поэтому исходов сирийской войны может быть три: страна окончательно и более или менее навсегда делится на зоны влияния (между "халифатом", "Ан-Нусрой" и, возможно, остатками сторонников Асада и курдами), либо переходит под власть "халифата", либо Дамаск с внешней помощью возвращает контроль над всей территорией (кроме, возможно, курдских районов). Вполне понятно, что каким бы плохим ни был Асад, последний вариант единственно благоприятный как для самой Сирии, так и для России, всего Ближнего Востока и Европы.

Совершенно очевидно, что нашими противниками являются все противники Асада (кроме курдов), а отнюдь не только "халифат". Более того, конфигурация контролируемых сторонами территорий в Сирии такова, что правительственные войска могут всерьез развернуть боевые действия против "халифата" только после полного разгрома остальной оппозиции на северо-западе и юго-западе страны. Соответственно сначала необходимо разбить "Ан-Нусру", прочих исламистов и "умеренных" и только потом переходить к войне с "халифатом". Причем в ней необходимо полномасштабное участие ВС Ирана и КСИР, которые должны со своей территории начать наступление на иракскую часть "халифата". Иначе победа в Сирии, даже если она будет одержана, окажется почти бесполезной, противник просто "утечет" в Ирак.

Александр Храмчихин

На данный момент и в этом плане Москва действует совершенно правильно, ее ВВС наносят удары не только и не столько по "халифату", сколько по "умеренным" и "Ан-Нусре". Но с задействованными силами проблема. Их нужно увеличить в разы. Поскольку в ближайшие несколько лет никакая внешняя агрессия в ее классическом варианте нам ни с какого направления однозначно не угрожает, мы имеем возможность задействовать в ближневосточной операции всю боеспособную ударную авиацию, причем не только фронтовую (Су-34, Су-24, Су-25), но и дальнюю (бомбардировщики Ту-22М3). Это даст бесценный боевой навык летчикам (заодно можно сэкономить на учениях ВВС, ибо самое лучшее из них – война), а штабам – опыт организации переброски значительных сил на отдаленные ТВД, развертывания и тылового обеспечения. Проблема, конечно, с емкостью аэродромной сети Сирии – там мало ВПП, которым не угрожает атака с земли. Но этот вопрос необходимо решать, задействовать иранские аэродромы. Скорее всего Тегеран не откажет.

ВС Сирии сегодня имеют в своем составе до 2000 танков, до 2500 БМП и БТР, аналогичное количество артсистем, до 300 боевых самолетов, до 30 ударных вертолетов. Это вроде бы много, но реальное количество боеспособной техники может быть в разы меньше указанных величин просто потому, что она очень старая (приобретена еще в советский период, в 70-е и даже 60-е годы), а сейчас эксплуатируется крайне жестко. Главное же в том, что Асаду критически не хватает людей, а имеющиеся крайне измотаны (хотя очень опытны и прекрасно мотивированы). Поэтому наступательный потенциал сирийской армии ни в коем случае нельзя переоценивать. Также ограниченны возможности переброшенного в Сирию контингента иранского КСИР и ливанской "Хезболлы", это почти исключительно бойцы с легким вооружением и без техники, к тому же их не слишком много.

Возможно, российское руководство в нынешних экономических условиях не хочет нести слишком большие затраты на войну. Действительно, в нынешнем варианте расходы на операцию невелики. Министр финансов РФ Силуанов сказал чистую правду: они не выходят за пределы уже утвержденного военного бюджета. Поэтому опасения, что сирийская операция "окончательно разорит Россию", на данный момент совершенно безосновательны. Только дело в том, что на армии экономить нельзя, а на войне – тем более. Это неизбежно оборачивается гораздо большими расходами, а также и жертвами, что мы сейчас наблюдаем на примере Украины. ВС выполняют важнейшую экономическую функцию – защиту страны, включая все ее экономические субъекты, от ущерба в случае внешней агрессии. В частности, приход "Исламского халифата" в Россию (что неизбежно, если он не будет разгромлен на Ближнем Востоке) обернется для нас ущербом на несколько порядков большим, чем расходы на нынешнюю сирийскую операцию даже в значительно расширенном варианте. Для того чтобы это понять, не нужны специальные знания, поэтому стенания по поводу "ненужных затрат на Сирию, когда у нас полно внутренних проблем", мягко говоря, удивляют. Без этой войны "внутренних проблем" станет несравненно больше, и они будут серьезнее. Впрочем, очень часто в данном случае стенания объясняются не непониманием этих элементарных вещей, а совсем другими мотивами, не имеющими ни малейшего отношения к интересам России. Поэтому если Кремль хочет сэкономить на сирийской кампании, результат в итоге получится прямо противоположным.

Еще более противоположным результат будет в том случае, если цель Москвы состоит в том, чтобы выбить для Асада небольшой кусок власти в Сирии или даже только на части ее территории. Или если цель в том, чтобы укрепить наши геополитические позиции на Ближнем Востоке и в мире в целом. Или если она в том, чтобы каким-то образом "разменять" Сирию на Украину и Крым. Если цели таковы, то ни одна из них достигнута не будет, во всех случаях результат будет противоположен ожидаемому. Только в случае военной победы, то есть возвращения власти Асада над всей страной, а не над ее частью, можно будет по-настоящему укрепить свои геополитические позиции, в том числе и в торговле по поводу Украины. Единственной альтернативой победе является поражение, никаких промежуточных вариантов не существует.

И уж совсем удивительно, если Кремль через Сирию хочет снова подружиться с Западом, потому что "мы теперь тоже боремся с терроризмом". Мы, может, и боремся, но Запад этого делать не собирается, а аравийские монархии и Турция этот терроризм вообще выращивают и культивируют, причем уже много лет. После начала российской операции в Сирии в Багдад срочно прибыл председатель КНШ США генерал Джозеф Данфорд с единственной целью – добиться того, чтобы руководство Ирака ни в коем случае не обращалось к Москве за военной помощью в борьбе против "халифата". Более яркий пример саморазоблачения в смысле того, кого Штаты на самом деле считают противником, вряд ли можно привести. Вторым саморазоблачением стало анонсированное Вашингтоном наступление "умеренной оппозиции" на сирийскую столицу "халифата" – Ракку: ВВС США даже не пытались оказать ему авиационную поддержку. Пора уже понять, что реальная борьба с "халифатом" в планы Вашингтона не входит. Замечательное заявление после начала нашей кампании в Сирии сделал президент Эрдоган: Россия может потерять такого друга, как Турция. Вот уж поистине – при таких друзьях и врагов не нужно. Очень активизировалось в России саудовское лобби, которое сейчас каждодневно рассказывает о том, что Эр-Рияд – наш ближайший союзник в борьбе с международным терроризмом. То есть создатель, организатор и спонсор терроризма – союзник в борьбе с ним же. Просто сюрреализм какой-то. В связи с этим еще большим сюрреализмом представляется дипломатическая активность Москвы по сколачиванию "антитеррористической коалиции" из США, Турции, Саудовской Аравии. То же самое относится к поиску "умеренной оппозиции" внутри Сирии, которая будет в составе "коалиции" бороться с террористами. Москва предлагает своими руками помочь свергнуть Асада, который теперь уже в любом случае будет нашим ближайшим союзником не только на Ближнем Востоке, но и в мире в целом? Очень хочется понять, в чем смысл этого многопланового абсурда. Разумеется, все войны заканчиваются за столом переговоров, но садиться за него нужно не в начале войны, а тогда, когда можно ставить оппонентов перед фактами, достигнутыми на поле боя.

На самом деле с Анкарой и Эр-Риядом говорить не о чем вообще. С Вашингтоном нужно договариваться лишь по чисто техническому вопросу – избежанию конфликтов между ВВС двух стран в небе Сирии и Ирака. Единственная оппозиция внутри Сирии, с которой можно и нужно договариваться, – курды, которые в обмен на союз против "халифата" должны получить максимально широкую автономию, как бы ни бесилась по этому поводу Анкара. Разумеется, если какая-то часть "умеренной оппозиции" готова капитулировать, то есть без всяких предварительных условий начать вместе с войсками Асада и курдами воевать против "халифата" – замечательно. Но приемлем только такой вариант сотрудничества, на наших условиях. Единственный однозначно необходимый внешний союзник – Иран, которого желательно побудить действовать в Сирии и Ираке еще активнее. Впрочем, для этого мы сами должны будем обязательно действовать гораздо активнее, иначе вряд ли удастся уговорить Тегеран.

Необходимо отметить еще одну очень важную вещь: у России остается 14 месяцев, когда она по сути может делать все что угодно, ибо в Белом доме находится пацифист Обама. Ни малейшей иронии здесь нет, по американским понятиям Обама – абсолютный пацифист, по своим ментальным установкам неспособный ни на какие решительные действия. У любого следующего президента США позиция по отношению к Москве будет на порядок жестче.

Отдельно надо сказать о позиции Китая. Весной прошлого года украинский Интернет был заполнен множеством разнообразных сюжетов по поводу того, как чуть ли не все десять американских авианосцев, включая стоящие в долгосрочном ремонте на верфях, идут в Черное море, чтобы спасти незалежную от "русских агрессоров". Правда, ни один авианосец туда почему-то в итоге так и не пришел. Осенью этого года точно так же отечественные верующие в российско-китайское стратегическое партнерство против США неустанно рассказывали о том, как эскадра во главе с авианосцем "Ляонин" уже прошла Суэцкий канал, чтобы плечом к плечу с нами принять участие в войне за Асада. Чрезвычайно символично, что именно в это время на борту "Ляонина", находившегося отнюдь не в Средиземном море, а у родных берегов, принимали делегацию ВМС США с целью "демонстрации искренности по отношению к партнерам". Пекин не собирается ссориться с США и находится в прекрасных, по-настоящему стратегических союзнических отношениях с Турцией и Саудовской Аравией. Для нас же он является на самом деле таким же "союзником", как вся эта "святая троица".

Москве надо заниматься не созданием антитеррористической коалиции, а наращиванием авиационной группировки и масштабов операции в Сирии. Более того, что бы по этому поводу ни заявляли официальные лица сейчас, нужно иметь в виду возможность задействования собственных Сухопутных войск. Победа может быть достигнута только на земле – это аксиома.

Очевидно, что первые кандидаты на участие в наземной операции – спецназ, ВДВ, морская пехота и чеченские формирования, подчиненные Рамзану Кадырову. Они наиболее мобильны и хорошо подготовлены. Также возможно развертывание в Сирии артиллерийских частей (в первую очередь РСЗО). Суммарное число военнослужащих этих компонентов ВС РФ может составить пять – десять тысяч. Что касается танковых и мотострелковых подразделений, то их переброска на ближневосточный ТВД и тыловое обеспечение там окажутся более сложной задачей (что, впрочем, не является основанием для отказа). Насколько она будет целесообразна, пока говорить рано. В любом случае никаким "вторым Афганистаном" (там воевали одновременно до 120 тысяч советских солдат и офицеров) это стать не может, все разговоры на этот счет либо пропаганда, либо полная некомпетентность.

Разумеется, в боевых действиях в Сирии (и, может быть, Ираке) ни в коем случае не должны участвовать призывники, но для контрактника отказ от участия в операции должен вести как минимум к немедленному увольнению из рядов ВС без всяких выплат и без права на новый контракт, как максимум – к уголовному наказанию за невыполнение приказа. Вообще из голов потенциальных военнослужащих надо как можно быстрее и навсегда выбить мысль о том, что армия – место, где можно получить хорошие деньги. Армия – это такое место, где военнослужащий обязан умереть по приказу Родины за ее интересы. Именно за это она платит хорошие деньги. Не надо путать причину и следствие.

Желание избежать потерь и минимизировать затраты на операцию неизбежно приведет к ее затягиванию и в конечном счете к гораздо большим потерям и расходам. По-другому не бывает. Поэтому уже в ближайшие месяц-два российскому руководству необходимо определиться с формами и масштабами расширения сирийской операции. Чем быстрее это будет сделано, тем быстрее и успешнее можно будет закончить войну.

Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа

Опубликовано в выпуске № 43 (609) за 11 ноября 2015 года