И вновь люди обратили свои взоры на своего лидера - Рахманкул-хана. После смены правителей и ухода последних афганских монархов и он не стал вхож в кабульские коридоры власти. Он упорно пытается найти контакты уже с пакистанскими властями, по возможности, с самим генералом Мохаммедом Зия-уль-Хаком, после военного переворота 5 июля 1977 года и казни президента Зульфикара Али Бхутто 4 апреля 1978 года вставшего правителем этой страны. Он ищет связи, прощупывает все каналы, используя для этого осевших в этой стране потомков знаменитого басмача с юга Кыргызстана Джаныбека кази. По всей видимости, последние сумели связать Рахманкула с нужными чиновниками в Исламабаде и, наконец, после долгих мытарств, пакистанские власти дают принципиальное согласие уже афганским кыргызам осесть в верховьях Гильгита, что на севере Пакистана.

В1979 году летом начинается новое массовое кочевье. Опять по горным участкам движутся длинные караваны навьюченных яков, вновь гибнут люди, падая вниз с крутизны спусков и переходов. Новые болезни. Ужасные лишения. Наконец, они добираются через Ваханский коридор до местности Имит, что находится в Гильгите.

Перед кыргызами открывается совершенно новая картина мира, но иные, далеко не лучшие, перспективы. Они теперь уже не на высокогорном Памире с его 40-50 градусными морозами, а на западной стороне Гималаев, уходящих на восток, в индийский Кашмир и северные штаты Андра-Прадеш и Махаччал-Прадеш. Оказалось, что на западной стороне великих индостанских горных хребтов климат резко отличается от того, что властвовал на афганском Памире. В низовьях Гильгита оседает влага южной части всего субконтинента, останавливаемая высоким горным хребтом. Летом жара здесь доходит до 40 и более градусов. Земля утопает в густых зарослях различных растений, всюду вокруг полно ползучих и прыгающих тварей, чего категорически не было на холодном афганском Памире. Но радости от этого у кыргызов мало. Власти принимающей страны, местное население оказывают беженцам посильную помощь, но главной проблемой для кыргызов теперь станет именно влажный, жаркий климат, который спровоцирует массовую гибель людей. По примерным подсчетам, от диареи, лихорадки денге, тифа, других неизвестных им ранее болезней в Гильгите умерли более 300 человек. Это при том, что не взята в расчет смертность детей, которая была тоже высокой. Одним словом, ситуация была по-настоящему отчаянной и катастрофической. Дальше оставаться в Гильгите значило обречь себя на постепенное вымирание.

В Пакистане кыргызским беженцам основную помощь оказала ООН, ее агентство по беженцам. Поняв, что здешний климат совершенно противопоказан горным кыргызам, ооновские активисты помогли Рахманкул-хану связаться с правительствами США, Канады, а также Турции. И он выступил направил в правительства этих стран обращение с просьбой предоставить своим соотечественникам вид на жительство на правах политических беженцев. С такой просьбой обращался он и в ООН.

Надо отметить, что откликнулись и США, и Канада, и Турция. В связи с тем, что Рахманкул-хан особо подчеркнул, что горцы привыкли жить в местности с определенным ладшафтом, где можно заниматься традиционными видами хозяйственной деятельности - животноводством, особенно яководством - американцы предложили для переселения Аляску. Канадское правительство ничего конкретного не назвало, но и не отказывало в просьбе кыргызам. А им, прежде всего, Рахманкул-хану пришлось крепко задуматься: что делать, какой стране отдать предпочтение. Он прекрасно понимал, что это будет судьбоносным решением и от его правильности очень многое зависит.

Судя по всему, при выборе нового места проживания Рахманкул и его соратники исходили из прежних ценностей - тех, которыми руководствовались еще в период бегства из Советской Киргизии. Он и его единомышленники опасались, прежде всего утраты родного языка и постепенной ассимиляции с другими, более крупными народами. Это первое. Второе - они крайне остерегались религиозной конвертации кыргызов. Это было главной причиной для того, чтобы отклонить Аляску в качестве возможного места проживания. Все-таки Рахманкул и его советники опасались возможной смены религии и слияния с большой нацией. Разумеется, и политическая сторона дела находилась в ряду важных приоритетов.

Поэтому окончательный выбор пал на Турцию. Тем более, турки быстро откликнулись и направили к кыргызам своих представителей из государственных структур, которые внимательно отнеслись к просьбам беженцев. Легко можно догадаться, что в расчет принимались и общие тюркские корни, общая религия и относительная близость языков турков и кыргызов.

Следует отметить, что не все кыргызы переехали из Афганистана в Пакистан, а оттуда в Турцию. Решили остаться на месте несколько десятков семей, которые и ныне живут в горах афганского Памира, их сейчас насчитывается несколько тысяч. Есть сведения, что афганский кыргыз по имени Турдакун даже стал депутатом Лойя Джирги-парламента Афганистана. В Пакистане тоже осели несколько семей, в том числе потомки Джаныбека кази, одного из известных лидеров басмаческого повстанческого движения на рубеже 20-30-х годов ХХ столетия.

"Боинги" вместо яков или конец многолетним страданиям

Как только принято было решение о выборе страны, жизнь кыргызов стала круто меняться. Турки предложили им на выбор два варианта для оседания: местность Карс, недалеко от границ с Азербайджаном и Арменией, и Эржиш, что находится в районе озера Ван на северо-востоке Турции. Рахманкул лично посетил и обследовал эти места, воспользовавшись гостеприимством турецких властей. Ему весьма понравился Карс, особенно находящийся в нем Сарыкамыш, но опасаясь близости границ и помня афганский Памир, который находился на стыке трех государств, он отмел перспективу осесть здесь. Он все равно боялся близких границ и соприкосновения с другими государствами. И выбор свой остановил на весьма живописном Ване, окруженном горами, чем-то напоминающими далекий Кыргызстан. И в этом своем выборе он уговорил своих земляков, которые сразу согласились, вновь поверили ему.

После недолгого затишья представители тюркского правительства, дипломаты из турецкого посольства в Исламабаде заказали большие автобусы, и людей перевезли в город Равалпинди, прямо в аэропорт. В первый раз кыргызы своими глазами увидели то, что в своих песнях и фольклоре называли "железными птицами", сделанными руками "кафиров" - самолеты. Более того, их перевозили в турецкий город Адана на боингах, принадлежащих Пакистанской национальной авиакомпании РIA. Транспортные расходы взяла на себя турецкая сторона. Шел 1982 год.

В аэропорту кыргызских беженцев встречали с большой помпой, торжественно. С приветственным словом выступил сам губернатор региона. Там они узнали, что глава турецкого государства генерал Кенан Эврен, который находился у власти после совершенного турецкими военными государственного переворота, поручил оказать максимум помощи и внимания многострадальным собратьям, ставшим жертвами исторических обстоятельств и мировых политических процессов.

Из города Аданы изумленных от всего увиденного и пережитого беженцев на автобусах доставили в Ван и там около трех месяцев держали под карантином. Впервые в жизни им была оказана полноценная медицинская помощь, все прошли квалифицированный врачебный осмотр. По истечении карантинного срока их повезли в Эржиш, где поселили в небольших домах (общее количество их было около 200), построенных правительством на случай чрезвычайных ситуаций. Так кыргызы стали жить не в войлочных юртах, в которых они и их предки жили в течение многих и многих сотен лет, а в стационарных жилищах из кирпича, дерева и бетона. Климат бассейна озера Ван оказался умеренным, благоприятным для животноводства и земледелия, не было того холода высокогорья и той разреженности воздуха, в условиях которой приходилось жить более полувека. Так сменилась историческая эра, завершилась многолетняя кочевая одиссея кыргызов на яках и лошадях. И жизни в войлочных юртах.

Новых братьев турки кормили целый год, обеспечив всех поголовно трехразовым питанием, одеждой, всем необходимым, включая чашки, ложки и вилки. Все эти заботы взяло на себя Турецкое благотворительное общество Красного Полумесяца. В первое время электричество подавалось от генератора, позднее была протянута линия электропередачи. Еще каждому человеку ежемесячно выдавали по 6000 турецких лир - на всякие расходы. Конечно, и тут не обходилось без проблем. Например, кыргызы никак не могли привыкнуть к соевым, фасоли, без которых немыслима турецкая кухня. Эту пищу новые братья не могли есть. Все просили айран, молочные продукты. Обеспечили и этим. Через некоторое время специально для них разработали проект стационарного жилья, который представлял собой 2-х уровневый коттедж со всеми удобствами, даже сарайчиком для скотины. Все это выбивал, выбирал и одобрял сам Рахманкул, он советовался с архитекторами, дизайнерами и т.д.

…И наблюдал с радостью, как дети шумно играют в старинные кыргызские игры – от альчиков до акчолмока. Настроение у людей было хорошее, да и забот никаких не было. Потому что не было работы, а о земледелии, бахчеводстве люди не имели никакого представления. Это потом они начнут обрабатывать землю, для чего специально наймут агрономов, которые обучат этому делу и молодежь, и женщин.

Так наступил конец многолетним страданиям людей, которые вынуждены были вести почти полудикий образ жизни в горах и которые об окружающем мире и о веке двадцатом и его технологических достижениях имели очень отдаленное, искаженное и крайне мифологизированное представление.

Только теперь хан Рахманкул мог себя чувствовать удовлетворенным и немного познать того, что называют признаками или проявлениями счастья. Но долгие годы скитаний и колоссального нервного и психологического напряжения, груз личной ответственности за свой народ, а также практически беспрерывное курение сделали свое дело. Рахманкул-хан тяжело заболел. Его болезнь была вполне объяснимой - рак легких, который он заработал многолетним беспрерывным курением. Долго лечился в городе Ерзурум, но тяжелая болезнь его не выпустила из объятий. Рахманкул-хан скончался в 1990-м - на 77-м году своей трудной, насыщенной бесконечными событиями, лишениями и потрясениями жизни.

Он был человеком сведущим и информированным, имел представление о том, что происходит на его исторической родине, в Кыргызстане, о котором ни на минуту не переставал думать все эти годы. Он мечтал, даже во сне видел, как его страна, наконец, стала свободной от коммунистов, от безбожников и тиранов. Он знал и то, что советские войска оставили Афганистан после семилетней войны, что там тоже многое меняется.

И угодно было судьбе, чтобы он не дожил всего один год до практического воплощения своей основной мечты-независимости Кыргызстана. Через год после его смерти распался и Советский Союз. Кыргызстан одним из первых из союзных республик объявил о государственном суверенитете и создании независимой Республики Кыргызстан… Но не суждено было дожить до того дня Рахманкул-хану, который, возможно, более других кыргызов заслуживал того, чтобы увидеть этот день. По-видимому, на то была божья воля…

Так закончилась эта долгая, полная испытаний и лишений, человеческих страданий и трагедий история памиро-алайских беженцев во главе с Рахманкул-ханом.

Осмонакун Ибраимов

Свободный автор, сотрудничает с радио "Азаттык".
13.11.2015