Волнения в Кабуле, когда тысячи людей предъявили претензии власти и исламистам, напомнили о том, что Афганистан остается источником проблем для окружающих государств, в том числе и постсоветского пространства. К тому же официальные союзники России на опасном афганском направлении - две самые слабые и проблемные страны региона, Киргизия и Таджикистан. Более того, по уровню конфликтного потенциала обе республики мало чем отличаются от уже давно воюющего Афганистана. "Лента.ру" вспомнила о предложении в Госдуме о закрытии границ со Средней Азией и попыталась разобраться в том, насколько устойчивы южные рубежи России.

Таджикистан

В Таджикистане с 1992 по 1997 год шла гражданская война светской власти с оппозицией, возглавляемой исламистами. Правда, приверженность религиозному фундаментализму для противников правительства была, скорее, изначально данью региональной специфике, но в ходе боевых действий и сложных политических игр таджикская оппозиция еще больше вписалась в зеленый интернационал.

Тогда большой вклад в борьбу с исламистами сделал Ташкент - в частности, доставшаяся по наследству от Советской армии 15-я бригада спецназа Главного разведуправления, имевшая опыт боев в Афганистане, фактически составила костяк вооруженных сил тогдашнего Таджикистана. Боевая задача, как вспоминают ветераны гражданской, была поставлена именно так - "участвовать в восстановлении конституционного строя Республики Таджикистан".

Договориться Душанбе и Объединенную таджикскую оппозицию заставили в основном внешние игроки - Москва, Ташкент, Тегеран и знаменитый полевой командир Ахмад Шах Масуд, лидер Объединенного фронта в Афганистане. Весь мирный период истории этой постсоветской республики оппозиционеры, в частности их глава - руководитель Партии исламского возрождения Сайдулло Нури, показывали, что гражданское примирение для них - не фигура речи.

На какое-то время оппозицию допустили к власти, подразделения боевиков включили в вооруженные силы страны. Но практически сразу новый президент страны Эмомали Рахмонов начал вытеснять из правительства и парламента вчерашних врагов. Пользовавшийся огромным авторитетом Саид Абдулло Нури протестовал, но до последнего напоминал своим сторонникам о том, что мир в стране важнее всего, и не предпринимал действий, направленных на свержение режима.

После смерти Нури поползли слухи, что "устоду" помогли расстаться с жизнью, а давление на сложившую оружие оппозицию усилилось. В 2015 году представители партии в парламент не прошли, а вскоре политические исламисты в Таджикистане были запрещены.

Таким образом Душанбе фактически свел возникший после окончания гражданской войны межтаджикский диалог к монологу - с политической сцены были убраны силы, которые пошли на компромисс и отказались от сотрудничества с радикалами.

Нетрудно понять, что это устраивает в республике далеко не всех. Тем более что с полноценным контролем над всей территорией страны у Душанбе есть определенные сложности. В 2010 году силовые структуры Таджикистана вели в Раштском районе бои с боевиками, возглавляемыми бывшими командирами Объединенной таджикской оппозиции. Спустя два года история повторилась в Горном Бадахшане.

В этом году в республике внезапно поднял мятеж заместитель министра обороны по вооружениям - генерал Назарзода, в прошлом - полевой командир оппозиции. Официальный Душанбе объяснил все происками ПИВТ. Вспышки вооруженной борьбы внутри страны могут объясняться тем, что в республике процветает оружейно-наркотический бизнес, тесно связанный с соседним Афганистаном. Значит, претенденты на власть готовы сотрудничать с внешними силами. А после череды скандалов правительству самому приходится опровергать связи с боевиками "за речкой".

Киргизия и Узбекистан

Исламское движение Узбекистана и после окончания таджикского конфликта не отказалось от планов раскачать обстановку в Средней Азии - в июле 1999 года боевики успешно вторглись в Киргизию. О том, насколько эта республика была готова отражать атаки экстремистов, свидетельствует то, что те сразу же взяли в плен сотрудников министерства нацбезопасности Киргизии. До сентября вооруженные силы республики вытесняли экстремистов - решающую поддержку тут снова оказал Узбекистан. Военно-воздушные силы и спецназ этой страны наносили удары по боевикам, помогая силовикам Киргизии. Правда, Ташкент и тут не афишировал свое участие в боевых действиях против террористов.

После Баткенских событий Киргизия пережила в 2005 и 2010 годах два политических кризиса с государственными переворотами, в результате которых президенты были вынуждены бежать из страны. В 2010 году на юге республики вспыхнули - как сейчас принято говорить - "межэтнические" столкновения между узбеками и киргизами, унесшие жизни нескольких сотен человек. Беспорядки прекратились, но напряженность - специалисты обтекаемо говорят об "узбекском вопросе" на юге Киргизии - осталась. При этом и правоохранительные органы, и эксперты в последние годы уже довольно монотонно - тема приелась - предупреждают о росте числа религиозных радикалов в республике.

В начале 90-х глава Узбекистана Ислам Каримов выступал на митинге исламистов и даже встречался с Тахиром Юлдашевым, тогда руководителем крайне влиятельной религиозной группировки, а в будущем - основателем и главой Исламского движения Узбекистана, активного союзника "Аль-Каиды". Угроза перехвата власти исламистами в Узбекистане была реальной, но Ташкент быстро выдавил из страны опасных активистов.

Установившийся в Узбекистане режим по понятным причинам жестко критиковался западными правительствами и международными правозащитными организациями. Однако Ташкент показал, что противодействие религиозному экстремизму для него - фундаментальная основа национальной безопасности. Подавив в 2005 году андижанский мятеж, к которому были причастны исламисты, Ташкент вызвал недовольство Брюсселя и Вашингтона. В ответ на заявление Госдепа о необходимости проведения "независимого расследования" событий в этом ферганском городе, Узбекистан ответил, что не видит больше оснований для пребывания на своей территории в городе Карши базы ВВС США.

Туркмения

Туркменистан долгое время действительно оставался нейтральным - военные конфликты, устроенные исламистами обошли эту республику стороной. Но с 2015 года боевики в Афганистане вспомнили про своего соседа. "Реальная опасность с афганского направления существует для Туркмении. Там уже несколько месяцев ежедневно происходят перестрелки, озвучены территориальные претензии туркменских талибов к Ашхабаду, в Фариабе и Бадгисе идет концентрация сил. Ситуация очень серьезная еще и потому, что через туркменскую территорию реальна опасность инфильтрации боевиков на территории Узбекистана и Казахстана", - сообщил в феврале этого года востоковед, специалист по Средней Азии Александр Князев.

На подобные оценки Ашхабад реагирует крайне нервно. Так, в октябре МИД Туркменистана распространил заявление по поводу вполне нейтрального высказывания президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о напряженной обстановке на границе этой республики с Афганистаном. Андрей Казанцев, директор аналитического центра Института международных исследований МГИМО не так давно прокомментировал доклад подразделения Брукинговского института (одного из ведущих аналитических центров США) в Дохе: "Туркменистан входит в список топ-20 стран, граждане которых воюют в ИГ. Причем он занимает третье место среди всех постсоветских стран, после России и Узбекистана. С учетом количества населения, по этим американским данным получается, что по числу террористов в ИГ в Сирии и Ираке на одного жителя Туркменистан занимает первое место на постсоветском пространстве!"

Союзники

В 2015 году исследователи коммуникационного холдинга "Минченко Консалтинг" опубликовали доклад "Оценка политических рисков для зарубежных инвесторов в странах Центральной Азии: сравнительный анализ". Выводы для стран Центральной Азии были неутешительные. Политические риски эксперты оценивали по 50-балльной шкале - чем выше балл, тем выше риски. Казахстан получил 18 баллов, Туркменистан - 33, Узбекистан - 38, Киргизия - 39, Таджикистан - 43.

В Узбекистане эксперты отметили как потенциально кризисный момент приближение этапа передачи власти действующим президентом Исламом Каримовым, но вместе с тем, по их оценкам, Узбекистан "лучше всего подготовлен к возможному региональному кризису после вывода основного контингента сил западной коалиции из Афганистана за счет наличия сравнительно мощных вооруженных сил, источников инфраструктурного финансирования".

Передний фронт борьбы с религиозным экстремизмом на границах СНГ представлен четырьмя государствами, лишь одно из которых - Узбекистан - обладает успешным и полноценным опытом противостояния исламистам в регионе и необходимыми для этого возможностями. Именно Ташкент воевал в регионе вместе с соседями и в определенной мере - за соседей. Туркменистан долгое время в силу собственной закрытости мог показывать хорошую мину при любой игре - сейчас власти этой республики упоминание об угрозе с юга заметно нервирует.

Два государства относительно недавно пережили острое гражданское противостояние и располагают крайне незначительными вооруженными силами - Киргизия и Таджикистан. В Киргизии еще может сохраняться межэтническая напряженность, а в Таджикистане политическая жизнь представляет собой рецидив гражданской войны. И именно эти две республики являются официальными союзниками России в регионе.

Филипп Прокудин
16 ноября 2015