"Одним из первых людей, которых призовут к трону Всевышнего в День Суда, будет шахид. И спросит Он, не дал ли я тебе такие-то блага? Тот все их признает. И спросит Он еще раз: "Как ты распорядился этими благами?" Тот ответит: "Я пошел на джихад ради Тебя и был там убит". И ответит Он: "Ты лжешь! Ты пошел на войну, чтобы тебя называли героем и так говорили". И тогда в отношении того распорядятся, его поволокут лицом по земле и бросят в геенну огненную".

Этот известный хадис (высказывание пророка Мухаммеда) несколько лет назад часто приводили религиозные деятели Пакистана, выступавшие против волны террора, захлестнувшего их страну. Сегодня его впору печатать в европейских газетах - хотя по опыту Пакистана ясно: не факт, что и это подействует...

Очередные задачи халифатской власти

Объяснять, кто такие шахиды, обитателям мусульманских пригородов сегодня в Европе не надо. Там и так знают: те, кого европейцы записали в "новые отверженные", на самом деле погибают, сражаясь во имя Аллаха,- за веру, родину, честь, семьи. Не очень понятно, почему эти сражения надо вести на чужой территории,- во Франции с Бельгией. Но тем, кто сомневается, идеологи мигом напоминают список обид: крестовые походы, колониальные захваты, кровавые правители, которые блюли интересы колонизаторов после их ухода...

Многие из этих претензий трудно оспорить - у Востока есть причины не доверять Западу. Другое дело, что в последние годы именно западные страны способствовали освобождению региона от таких жестоких лидеров, как Саддам Хусейн или Каддафи,- тех самых, кого лидеры джихадистов считают безбожниками, понимая, что при них об ИГИЛ мир вообще вряд ли когда-либо услышал бы. Но политика к благодарности не располагает: чтобы утвердиться, запрещенная в РФ группировка ИГИЛ объявила западному миру войну. Да и не только западному - под угрозой и власти мусульманских стран, не готовые принять идеологию ИГИЛ (такие правительства исламисты называют "мунафиками" - "ложными мусульманами").

Боевики мечтают о "государстве настоящего ислама", однако за два года после провозглашения Исламского Халифата стало ясно: воссоздание средневековой модели в условиях XXI века предполагает не просто войну, а войну безжалостную и бесконечную. Как-никак захватить предполагается территории от Испании до Индии (по исламистским сайтам распространяются карты, на которых к будущему Халифату и вовсе отнесено пол-Евразии), и отнимать их придется не только у "белых колонизаторов".

Террористическую атаку на Париж 13 ноября 2015-го в этом контексте можно сравнивать с 11 сентября 2001 года, но лишь отчасти. Напомним, что идеолог "Аль-Каиды" Осама бен Ладен объявил себя врагом США лишь после того, как в ходе операции "Буря в пустыне" части "безбожных" американцев вошли в Саудовскую Аравию - землю, сакральную для мусульман. Однако начал бен Ладен тогда с пропаганды, потом перешел к созданию организации и только в 1996-м выпустил знаменитую фетву (религиозный эдикт): "Именем Всевышнего мы призываем каждого мусульманина, который верит в Господа и хочет, чтобы ему воздалось за это, убивать американцев и присваивать американские деньги..." Лишь потом было 11 сентября 2001 года.

Иными словами, Осамой двигала месть, он считал себя и своих сторонников защищающимися. А вот ИГИЛ вооружено наступательной логикой: его изначальная цель - перенести боевые действия на территорию противника. Или, как выражались классики другой революционной идеологии, экспорт революции.

Студенты выучились

Контуры исламского интернационала стали просматриваться на рубеже XX и XXI веков, когда в горы Гиндукуша заспешили исламские радикалы, чтобы поддержать "Талибан" ("студентов" - в переводе с арабского), ненадолго взявших власть в Афганистане. В принципе, тропу протоптали раньше - еще во времена войны моджахедов с советскими войсками, и многие лидеры и властители дум свободного мира тому способствовали. Другое дело, что "Талибан" обозначил историческую перспективу - строительство первого государства истинного ислама в самой бедной стране современного мира, к тому же обложенной врагами со всех сторон. Этого, как оказалось, достаточно, чтобы вызвать массовое паломничество молодых исламских радикалов с Ближнего Востока, Северной Африки, из Пакистана, КНР, даже из Бирмы с Индонезией. Немало боевиков "поставило" и постсоветское пространство, от Таджикистана и Узбекистана до Северного Кавказа.

Надо признать, те "талибские джихадисты" вряд ли узнали бы себя в игиловских роликах. Два десятка лет назад "борцы за веру" были аскетами: женщин одели в бурки, мужчинам запретили длинные волосы, но обязали носить длинные бороды, из предметов "моды" остался один - черная чалма. Музыка, танцы, "неисламские" виды спорта были под строгим запретом. "Воин за веру" выглядел как плохо одетый молодой человек с бородкой, стеснявшийся женщин (одна западная журналистка как-то написала: чтобы напугать талиба, женщине достаточно его ущипнуть). То, что он при этом готов умереть за свои идеи, мало кого пугало.

Это сегодня сторонники "истинного ислама", пройдя свои университеты в Ираке и Сирии, не столь простодушны. Среди них хватает, конечно, юнцов, но тон задают командиры с солидным боевым опытом. Не только саддамовские офицеры - не так давно на сторону ИГИЛ перешел начальник таджикского ОМОН Гулмурод Халимов, один из влиятельнейших силовиков страны.

Вообще, исламистский интернационал изменился, и это было заметно до парижских терактов. Дело не в тактике и даже не в лозунгах: идеологи ИГИЛ кардинально сменили имидж. Первые кадры боевиков нового халифата поразили - они ничем не напоминали одинаково стриженых талибов, похожих на выпускников провинциального приюта. Пропагандисты ИГИЛ с первых шагов дали понять: "Мы - другие!"

Если "черные муллы" талибов считали грехом телевидение и видео, то ИГИЛ взяло их на вооружение. Чего стоят облетевшие мир видеоролики того, как боевики громят исторические памятники в музеях Междуречья: ни видеокамер, ни фотоаппаратов они не стеснялись, наоборот, охотно позировали. Куда там разрушителям гигантских Будд из Бамианской долины в 2001 году - этих геростратов так никто и не увидел в лицо.

А интернет? И талибы, и "Аль-Каида" обращали на него ноль внимания. Когда же после долгих споров талибские власти Афганистана все же открыли официальную интернет-страницу страны, они украсили ее фото местных гор, специально отобранных так, чтобы там не было ни единого живого существа - ни людей, ни даже птиц со зверями. Содержание составили официальные сообщения, обновлявшиеся нечасто - само собой, без иллюстраций.

А вот для ИГИЛ интернет стал площадкой вербовки: используются не только специализированные сайты, но и страницы, посвященные, например, социальным проблемам, и, конечно, соцсети. Цель - максимальный охват, притом не голимая пропаганда, не лозунги, а нечто, что может вызывать интерес и симпатии. Плюс информация: где встретиться с "правильными" людьми, как переправить "подсевшего" на идею в нужное место.

Еще талибы запрещали любую музыку, даже суфийские песнопения, традиция которых сильна в Афганистане и в Пакистане. А вот игиловские рекламные ролики традиционно сопровождают нашиды - религиозные песнопения (хотя и без музыки), с красивым многоголосием. Ясное дело, исламисты терпеть не могут поп-музыку, но "правильные" песни распространяют в Сети, нередко добавляя субтитры на английском, французском и других языках "неверных". Есть и "звезды", например "певец-воин" Махер Мешаал, который этим летом погиб в Сирии во время налета авиации международной коалиции.

Но главное, конечно, общее дело: под красивое пение строем идут отряды борцов, едут колонны автомобилей с черными флагами. В них - смелые парни, многие с длинными волосами, этакие "барбудос" нового поколения, котовские и че гевары под знаменем Пророка. Часто в клипы вставляют отрывки из фильмов про битвы с крестоносцами, авторы роликов подчеркивают: наша борьба продолжается не один век!

Даже видео жестоких казней, от которых мир содрогается, стали своего рода "паролем", полагают эксперты. "Такие кадры популярны среди радикально настроенной молодежи в регионе, ими обмениваются",- говорит "Огоньку" директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар. "Жестокость боевиков не отпугивает их сторонников. И это говорит о том, что авторы этих страшных кадров хорошо представляют себе аудиторию, для которой работают",- подчеркивает пакистанский журналист Тарик Ахмед. Этот страшный "пароль" ИГИЛ, которое, напомним, запрещено в России, он расшифровывает так: радикальная молодежь хочет "настоящего дела", и ей предлагают коктейль из настоящей крови и романтики кинобоевиков.

Пропуск в Рай

Вызов, который ИГИЛ бросило Западу, согласно последним заявлениям его лидеров,- странная смесь двух на первый взгляд взаимоисключающих идей. Первая состоит в том, что эта война должна привести к построению государства "истинного ислама". Вторая - если Запад будет всерьез противостоять этому, война должна перерасти в "последнюю битву Добра со Злом". Тогда дело кончится Судным Днем, после чего Всевышний и установит Рай. "В обоих случаях героев ожидает Рай - на земле, или на небесах",- замечает Тарик Ахмед.

Эта идея привлекает и тех, кто хочет жить в "идеальном мусульманском обществе", и тех, кто намерен отдать жизнь, чтобы сразу попасть к "престолу Всевышнего". Потому-то ИГИЛ так бесстрашно угрожает разом целому миру. Глава группировки Аль-Багдади словно говорит: "Мы не боимся смерти, а вы - да!"

Талибы - другое дело. Они не собирались без необходимости приносить себя на алтарь, хотя этим различия между двумя направлениями радикального ислама и не исчерпываются. Но важнее другое: между этими течениями идет борьба за влияние. И падение популярности талибов в мировом исламистском движении объясняется не только имиджем.

"Афганские талибы, большинство которых - пуштуны, настроены националистично. Конечно, помощь иностранцев была им кстати, но отношение к "чужакам" в Афганистане оставалось все равно настороженным, не случайно карьеры в структурах талибов они не сделали",- напоминает Тарик Ахмед.

Напротив, в структурах ИГИЛ все иначе. Среди командиров кого только нет - от боснийцев с афганцами до бельгийцев с французами, включая кистинца из Грузии, известного как полевой командир Абу-Умар аш-Шишани. ""Исламское государство",- констатирует мой пакистанский коллега,- без труда привлекает новых сторонников, потому что боевики до этого времени постоянно твердили о своих победах. Не известно, что будет, если с ними начнут воевать всерьез".

Да и "Талибан" отдавать лавры "главного борца" за исламское дело не собирается: достаточно вспомнить сентябрьские события в Афганистане, когда боевикам "Талибана" удалось захватить и удерживать несколько дней город Кундуз. Потребовалась помощь иностранных частей, расквартированных в этой стране, чтобы выбить боевиков. В итоге США и вовсе отложили вывод солидного контингента.

Это, похоже, тактика: пока мир сконцентрировался на ИГИЛ, талибы в Афганистане попытаются взять свое. "Не думаю, что они прямо сейчас могут вернуться к власти. Но угрозу они, безусловно, представляют по-прежнему",- говорит Омар Нессар.

Если международная коалиция против ИГИЛ на Ближнем Востоке резко усилит давление, не исключено, что иностранные боевики вновь потянутся на Гиндукуш: здесь спокойнее. Как ни парадоксально, считает ряд местных экспертов, но в этой ситуации для противостояния ИГИЛ, возможно, придется искать контакт с талибами.

"Пока талибы и ИГИЛ не выступают в Афганистане единым фронтом. У них разные лидеры, никто не готов уйти на вторые роли. Но альянс не исключен, во всяком случае совместные операции они проводить могут",- предупреждает Тарик Ахмед.

В свете последних терактов остается лишь радоваться, что до этого пока не дошло. А еще лучше - прислушаться к местным специалистам и постараться изолировать один джихад от другого.

Евгений Пахомов

№46 от 23.11.2015, стр. 20