Все остальное не джихад, а убийство

Европейские страны изучают казахстанское религиозное законодательство и просят наши власти поделиться опытом борьбы с экстремизмом. Сегодня на стороне "Исламского государства" воюют около 400 казахстанцев, но в самой республике все спокойно. Однако расслабляться не стоит, предупреждают специалисты. Ведь и внутренних факторов для радикализации наших граждан предостаточно.

Чужие среди своих

– В последние годы я часто слышу про какие-то внешние факторы, про то, что с обретением независимости мы попали в некий духовный вакуум, про то, что мы молодая страна и тому подобное, – говорит востоковед Нурлан Альниязов. – Но я глубоко убежден, что если нет внутренних аспектов, то не будет и внешних. Внешние, в конце концов, всегда можно закрыть. Но ведь у нас и самих достаточно обстоятельств для того, чтобы наше население радикализировалось и получало неправильное религиозное воспитание. Поэтому начинать надо прежде всего с себя. Для этого надо ответить на главный вопрос: кто же попадается на крючок и уходит в экстремистские организации?

Сам Альниязов разделил потенциальных фанатиков на четыре группы. Это оралманы, которые, вернувшись на историческую родину, так и не смогли социализироваться; так называемые шала-казахи, чувствующие себя чужими среди своих; казахстанцы, получившие образование в других восточных странах и впитавшие их культуру; а также бывшие сидельцы, которым основательно промыли мозг за годы заключения. Тюрьма – это вообще идеальное место вербовки, отмечает востоковед:

– Пользуясь коррумпированностью стран Центральной Азии, вербовщики практикуют даже такие вещи, когда шейхи экстремистских организаций за деньги перекочевывают из одной тюрьмы в другую. Они вообще мечтают попасть в тюрьму, чтобы обрести новых адептов, ведь там четыре стены и некуда уйти. Подтвердил мои доводы и верховный муфтий Сирии. В разговоре со мной он сказал, что да, те, кто приходит в ИГИЛ из стран СНГ – это люди из тех четырех пластов, которые я выделил.

А ты такой красивый с бородой

Между тем директор Ассоциации политических исследований Астаны Карлыгаш Нугуманова сравнивает джамааты ваххабитов с объединениями готов и эмо – это тоже субкультура, только гораздо опаснее.

– Готы и эмо отличаются от ваххабитов лишь содержанием идейно-культурных образцов поведения, – пояснила она. – В то же время человек, который впитал в себя радикальные религиозные установки, – это лицо с поврежденным сознанием. Я считаю, что исправить его убеждения рациональными доводами уже практически невозможно. Всех своих оппонентов он автоматически причисляет к несведущим.

По мнению Нугумановой, зомбировать новых адептов экстремистам помогают хорошо обученные люди – профессиональные психологи и специалисты по коучингу (метод воздействия, направленный на достижение человеком четко поставленной цели). Как правило, они рассказывают о социальном равенстве, всеобщей справедливости и полевой романтике. Вербовщики работают настолько отлаженно, что на эту "красивую" удочку попадают даже представители других религий.

– У ИГИЛ имеются представители из 80 стран, и, конечно, то, что эта организация хорошо финансируется, уже подтвержденный факт, – говорит Нугуманова. – Как проходит вербовка? Они обольщают. Появились даже бардовские песни кавказского джихада, в которых в патриотических тонах излагаются радикальные идеи… Если в XX веке терроризм имел региональный характер и делал ставку на какое-то явление в обществе, то теперь он стал глобальным и не ограничивается влиянием в какой-то одной стране или регионе… Например, бельгийская подданная стала первой новообращенной европейкой-шахидкой. Это можно расценивать как начало европейского радикального экстремизма. При этом практически любой неофит (новообращенный), когда принимает нетрадиционную для своего народа религию, выбирает самые крайние течения и стремится показать общине, в которую он попал, что не хуже остальных. То есть эти ребята всегда демонстрируют особое религиозное рвение. Это и опасно!

ДУМК в думках

К слову, в Духовном управлении мусульман Казахстана (ДУМК) уверяют, что об этой опасности знают и готовятся ей противостоять. Имамы уже приняли четыре важнейших документа, которые определят вектор развития религии в нашей стране на ближайшие годы.

– Это доктрина традиционного ислама в Казахстане, этика духовного служителя, внешний и личностный облик имамов. То есть каким должен быть современный мусульманин в светском государстве, – рассказал секретарь Совета улемов ДУМК Ершат Онгаров. – Иногда в адрес ДУМК идет большая критика, мол, оно бездействует. Однако это не так. Например, по инициативе Верховного муфтия была создана республиканская пропагандистская группа, куда вошли 32 теолога-исламоведа. Они работают и с госслужащими, и со школьниками, и с заключенными. Более того, у нас сейчас работает Институт повышения квалификации имамов. Понятно, что приверженцы нетрадиционных течений тоже ходят в мечети, и имамы с ними встречаются. Поэтому священнослужители должны быть высококвалифицированными в этом плане и плотно работать с такими людьми.

Только жестко с ними и надо!

В свою очередь в госорганах считают, что от религиозного коллапса Казахстан спасает вовремя принятый закон "О религиозной деятельности и религиозных объединениях". Он был написан практически сразу после серии терактов в Актобе, Атырау и Таразе в 2011 году. До этого в стране действовало более либеральное законодательство о свободе вероисповедания. Именно "благодаря" ему в республику в свое время и проникли радикально настроенные проповедники.

– Если помните, в тот период существенно возросла роль религии в жизни общества, все это мы понимали как духовное возрождение, пришедшее на смену режима превалирования атеизма, – говорит зампредседателя Комитета по делам религий Бахытжан Кулекеев. – Однако этот же период можно охарактеризовать как время активной экспансии и насаждения населению чуждой идеологии.

С принятием в 2011 году нового закона духовная сфера стала контролироваться гораздо жестче – ряды религиозных объединений поубавились, а теракты прекратились. Дай Аллах, чтобы навсегда!

– Конечно, в адрес нового религиозного законодательства было много критики – где-то справедливой, где-то необъективной, – вспоминает Кулекеев. – Критиковали в основном за то, что мы якобы отходим от демократических принципов. Однако время показало, что тогда было принято правильное решение. Сейчас как раз западные государства обращаются к нам, чтобы изучить наш опыт в регулировании религиозных отношений, изучить наше законодательство.

Фантик для фанатика

По данным Комитета по делам религий, сегодня в рядах Исламского государства воюют около 400 наших соотечественников и десятки тысяч выходцев из других стран. Но ведь ни одна экстремистская организация, тем более масштабов ИГИЛ, не может существовать и развиваться только лишь за счет идей о счастливом и справедливом будущем, рассуждает доктор политических наук Есенжол Алияров. Потому, говорит он, "монстра" надо искать даже не в умах переметнувшихся на сторону казахстанцев, а на мировом политическом поле.

– За любой такой организацией стоят интересы какого-то государства, – уверен Алияров. – Ни одна террористическая организация не может возникнуть сама по себе: без финансирования, без поддержки и без каких-то конкретных целей. А как привлечь простого человека для решения своих задач? Разумеется, прикрывшись религией.

Впрочем, прикрытие – это всего лишь фантик… для фанатиков, зачастую не знающих даже элементарных постулатов ислама, за который так отчаянно борются.

– Члены этих группировок состоят из религиозно неграмотных людей, их деятельность противоречит шариату, – пояснил секретарь Совета улемов Ершат Онгаров. – Ведь Аллах повелевает мусульманам не выходить за рамки дозволенного, запрещает кровопролитие и несправедливость. Смертники, которые убивают невинных людей, считают себя шахидами. Но на самом деле самоубийство считается в исламе большим грехом.

– Религия была придумана для того, чтобы сделать человека человеком, призвать его к милосердию, чтобы он не скатывался на уровень животного, – добавил Есенжол Алияров. – Они слово "джихад" используют не по назначению. Джихад разрешается только тогда, когда на твою страну, на твою семью напали. Только тогда ты должен оставить свой мирный труд и защищаться. Все остальные действия – это не джихад, это убийство.

от 27 Ноября 2015 | Татьяна КУАН | Алматы