Этнические опусы


В прошлых "этнических опусах" мы подняли важный вопрос о краеугольном камне современной межнациональной политики России – осознанию общности разных народов и самоидентификации. На чем она может базироваться? Как и на чем она формировалась в СССР – предшественнике нашего государства? И главное – как посчитать и просчитать эти непростые процессы?

Пока гром не грянет

Ситуация здесь крайне непростая: с одной стороны общее советское прошлое, с другой – современная "импровизация". А поскольку и то, и то сосуществуют в головах и высших чиновников, и простых людей, то получается своеобразное "бытовое двоемыслие", которое поневоле кроет в себе вполне конспирологический момент.

По своей сущности национальная политика СССР была простой и категоричной: нет никаких национальностей, а есть советские люди. Конечно, этот догмат был украшен цветистыми словами о свободе самоопределения народов и на практике постоянно подтверждал свою состоятельность – здесь вновь уместно вспомнить единство всех народов во время Великой Отечественной войны. Современным мягкотелым деятелям легко обвинять подобную политику в однобокости и отсутствии гуманности к волеизъявлению народов. Им я бы посоветовал побывать там, где подобная консолидация разных наций происходит естественно, – в горячих точках. В той же Новороссии я наблюдал почти полное стирание национального фактора среди ополченцев. Он проявлялся исключительно в бытовых вещах – лихой лезгинке чеченцев, русской каше или украинском борще "на костях". Увы, это происходит исключительно "когда гром грянет". В мирной же жизни термин "россиянин", увы, не может конкурировать с "советским человеком", не может быть таким же монолитным и сплоченным. Мало того, он поневоле становится предметом спекуляций нацменов – дескать, у нас российское гражданство, и отстаньте от нас! Никаких обязанностей, одни права! Самое интересное, что в российской провинции люди упорно протестуют против этого, заявляя, что "понаехавшие" не могут именоваться россиянами – это наша привилегия! Словом, в современном российском менталитете вне статистических отчетов господствует мировоззрение древнего Рима. К чему это приводит, наглядно показывает закат и развал этой некогда могущественной цивилизации.

Без научного атеизма никак?

Также стоит выделить еще один крайне интересный момент. Есть некие катакомбные православные деятели, которые утверждают, что советская универсализация, особенно в вопросах веры и национальности, – первый и главный шаг к той самой масштабной глобализации, царствию антихриста, к которому нас усиленно тянут западные деятели и прочее "мировое закулисье". Это мнение достойно изучения хотя бы потому, что оно показывает процесс национальной самоидентификации: ту самую эволюцию (или деградацию) от "советского человека" до современного "россиянина". Ее можно определить простым вопросом: "Кто я такой?" И в ответе на него видно, с чем или кем человек себя олицетворяет: "раб Божий", "советский человек", "россиянин", "гражданин мира", "коллекционер марок", "воин Аллаха" или просто "человек". В информационном обществе такая система тестирования возведена в абсолют. Видимо, из-за отсутствия других систем. Государевы мужи утверждают, что если человек не идентифицирует себя со страной, то он живет вне общества. А далее начинается настоящая конъюнктурщина: если ты осмысляешь свою принадлежность к стране, то все становится легче – и пройти тяжелые экономические испытания, которые переживает страна, и обострения международной обстановки. То есть получается та самая советская схема. Увы, в СССР религия была отделена от государства, и официально "экс-мусульманин", а неофициально – "катакомбный мусульманин" мог назвать себя "советским человеком". Особо верующие люди становились изгоями общества, а те, кто соглашался с клеймом "советского человека", как правило, следовали вполне конъюнктурным порывам. То же самое можно сказать и о представителях других конфессий. Только подобная "конъюнктура" была залогом выживания страны в целом. Поневоле напрашивается вывод, что для универсализации народов требуется слишком жесткая рука государства.

Возможно ли это в современных условиях? Вряд ли. Что бы ни говорили о лубочности возрождения религиозности, в отсутствие "научного атеизма" православный остается в первую очередь православным, а мусульманин – мусульманином. Россиянином – во вторую очередь. Только конъюнктурщики служат "и нашим, и вашим". Сюда же можно добавить и многочисленную армию далеких от народа ответственных работников. Так что говорить об идентичности "советского человека" и "россиянина" нельзя. Недаром специалисты отмечают, что любая конфликтная ситуация между народами обостряет потребность в самоидентификации, в том числе и национальной. Или наоборот, является причиной этих конфликтов. А государственные идеологи утверждают, что идентификация по признаку принадлежности к той или иной национальности или религии – вторична.

Какая бывает идентичность?

Самое удивительное, что здесь государевы люди ссылаются на мировую практику. Где они это нашли? Наверное, у исламских террористов, у которых единая вера объединяет представителей разных народов. Но это сугубо религиозное объединение, которое только еще пытается строить свое "Исламское государство". Политолог Алексей Малашенко заявил, что в любой идентичности заложен вызов, который утихомиривается лишь жизненной необходимостью мирного сосуществования с соседями: "Идентичность не существует пассивно, она политизирована". Если разбирать это явление, то идентичность имеет разные уровни: семейный, территориальный, национальный, государственный. И как человек должен себя идентифицировать? Самое простое: "Вот моя деревня, вот мой дом родной!" Что бы там ни говорили всякие геополитики, это самый простой и самый распространенный вариант. И востребованный, кстати.

Увы, здесь государственные идеологи пускаются в крайности, которые позволительны плебсу, а не патрициям. С одной стороны, идентифицировать себя со всем миром, опуская другие уровни. Но это уже "безродный космополитизм", который в эпоху подъема патриотизма и национального самосознания невозможен. Ведь именно так власть позиционирует современную Россию. С другой стороны, говорится об эволюционном подъеме по этим уровням: от семьи до государственности. Увы, это требует огромной даже не просветительской, а агитационной работы, которую в свое время взяла на себя Советская власть: "Долой семью!", "Долой кухонное рабство!", "Долой попов и прочих религиозных эксплуататоров!". Речь опять же идет о кардинальном сломе мировоззрения.

В современных условиях государственная идеология не пошла таким радикальным путем. Видимо, предпочла долгий, эволюционный, который будет крайне непрост. Хотя бы потому, что большинство обывателей-россиян плотно застряла на первом, семейном уровне. Именно из-за нее, родимой, происходит большинство краж, взяток и хищений: все в семью, все для своей кровиночки! В этой ситуации и высший чиновник, и простой человек находятся на равных, только объемы "поступлений" разные. Об этом в свое время прекрасно написал Эдуард Лимонов, поэтому не буду повторяться.

Кстати, о чиновниках, точнее очередном примере их двоемыслия. Получается, что они сочувствуют всем подряд: и стоящим в очередях в ФМС мигрантам, и беженцам в Европу. И требуют того же от своих подданных. Мне приходилось слышать тирады типа "В Европе беженцев цветами встречают, а вы гастарбайтеров не любите!" И злые скинхеды, которые обижают приезжих, просто не прошли по вышеуказанным ступеням эволюции. С другой стороны, ничего предложить они не могут и говорят, что поскольку современный человек находится в огромном информационном пространстве, то сам должен учиться выбирать ориентиры. Поневоле возникает вопрос, какова здесь роль государства? Оказывается, оно должно всего лишь вести честную информационную политику и тем самым превращать "подданных" в "граждан"! Увы, наличие в стране двух непримиримых фракций, "патриотов" и "либералов", говорит об отсутствии такой политики, у каждой из фракций она своя. И если у "либералов" позиция в межнациональной политике крайне простая – быть ко всем толерантным, то "патриоты" никак не определятся.

Имперское мифотворчество

Тут поневоле возникает апелляция к советскому прошлому, где межнациональные проблемы решались быстро и кардинально – переселением и борьбой с попами и шаманами. А до этого хватало царского повеления. Увы, в современных условиях это невозможно. В результате любое обращение к историческому прошлому спотыкается на том, что "раньше все было не так". Не было того же информационного общества и сопутствующих ему постоянных кризисов. Стоит помнить, что любой кризис экономики или идеологии всегда подталкивает к необходимости самоидентификации. Это жизненно необходимо для выживания нации и ее отдельных членов. В любом имперском образовании есть доминирующая нация, которая опекает все остальные. И если ранее главенствующая нация определялась чувством долга и ответственности, то сейчас это лишний повод почувствовать себя главнее и "круче" остальных. Ни к чему хорошему это не приводит. Наоборот, способствует излишней самоуверенности и мягкотелости – дескать, за нами слава предков! Но всегда найдутся экстремисты-ИГИЛы, которые сами захотят стяжать эту славу. Здесь уместно обратиться к теории пассионарности Л.Н. Гумилева, точнее его размышлениям о субпассионариях-обывателях, живущих исключительно за счет подвигов предков. И, самое главное, спекулирующих этой славой! Именно поэтому на Донбассе среди ополченцев и не было никакой национальной розни. Представители самых разных народов России как раз и занимались этими подвигами. Поневоле задумываешься, что в мирской жизни стоит вообще забыть об имперском прошлом, дабы наконец-то перестать им спекулировать. Именно так и поступила советская империя, придя на смену царской России: выдала принципиально новую концепцию жизнеустройства. А у нас одно мифотворчество получается: имперскость становится неким самокомплиментом и самооправданием. А чаше всего – пустой бравадой, за которой прячется нереализованная агрессивность. Что в сознании мягкотелого обывателя, что в мечтах о постройке всевозможных халифатов мусульманской молодежи. Ни к чему хорошему это в современных условиях не приведет.

Увы, мы продолжаем строить свою идентичность, по меткому выражению политолога Малашенко, "из старых кубиков". Непригодная к современности архаика подается как реформаторство. Посему поневоле появляются радикалы, которые предлагают простое решение миграционных проблем: "Мигрантов убрать, вертикаль укрепить, запреты усилить, и все будет хорошо". И поневоле возникает вопрос, а для кого будет такое "хорошо"? Пока "хорошо" у нас только в статистических отчетах, которым следует уделить более пристальное внимание.

Как проводился опрос?

Начну издалека. Когда-то персонаж советского фильма уверенно заявил, что статистика знает все. Увы, жизненная практика показывает, что ее можно так же перекраивать, как и историческую науку. Мало того, статистика, особенно региональная, еще более несчастна, чем история. Она может "улучшаться" в зависимости от "хозяина" региона, ситуации во время сбора аналитических данных и просто "по привычке". В результате в масштабах огромной страны образуется вполне виртуальный "банк данных", не имеющий к реальной жизни никакого отношения, но определяющий множество жизненно важных телодвижений федеральной власти. Конечно, забитый бытом клерк из "Служебного романа" знал, что такое приписки и как правильно подбивать статистический баланс для "улучшения показателей в легонькой промышленности". Только капризная дама история не стерпела подобного надругательства и уничтожила огромную державу недостатком того самого "легонького тряпья" – джинсов.

Межнациональная сфера, тем более в информационном обществе, определяется именно статистическими данными. Без конкретных цифр невозможно говорить о ситуации в том или ином регионе и о проблеме в целом. Только поневоле возникает вопрос, а откуда берутся статистические данные? Что удивительно, отчеты о межнациональной ситуации в разных регионах крайне похожи, как будто под копирку написаны.

Начальник отдела внешних коммуникаций Федерального агентства по делам национальностей Эдуард Лапин приводит следующие данные: 45% россиян считают многонациональность нашей страны плюсом, а вот 23% видят в этом вред. При этом 60% жителей России заявили, что никогда не забывают о своей национальности. В то же время 90% из них заявляют, что никогда не испытывали дискриминации по национальному признаку. С этим сталкивались лишь 8%, и они сами ощущают неприязнь к другим национальностям. Самое интересное, что г-н Лапин сделал из этого вывод, что "по сравнению с конфликтами и настроениями в странах Европы ситуация в России в этом плане выглядит более благоприятной".

Для начала интересно узнать, как проводился такой опрос, в котором уверенно заявляется именно о "гласе народа", всем населении России и в придачу Европы. Как можно это выяснить? Статистики побывали в самых отдаленных "медвежьих уголках" страны? Например, затерянных в снегах якутских стойбищах? Лично я бывал и не слышал от местных жителей ни о каких социальных опросах. То же самое могу сказать о таких же глухих уголках родной Нижегородчины, которую я изъездил вдоль и поперек. Наоборот, любые деятели бывать там просто боятся – им предложить нищим, злым и пьяным аборигенам нечего, да те еще и убить могут – тайга все спишет! Так что к их "официальной" статистике поневоле относишься с недоверием.

Распил на мониторинг

Тем временем россиянам подкидывают очередное новшество. В начале следующего года планируется запустить федеральную систему мониторинга и предупреждения межэтнических конфликтов. По заявлению создателей, она "позволит оперативно узнавать о межэтнических конфликтах на территории страны и быстро их ликвидировать". В этом есть нечто оруэлловское, и хочется воскликнуть, что "большой брат следит за тобой!". Увы, ничего страшного здесь нет. Речь идет об очередном распиле бюджетных средств "на мониторинг". Дескать, Федеральное агентство по делам национальностей и другие правительственные учреждения выделяют немалые средства на то, чтобы в стране работала программа гармонизации межнациональных отношений, и изучение этих процессов, наблюдение за ними идет постоянно. А это все стоит немалых денег. Только возникает вполне практичный вопрос: а что это даст? По идее, мониторинг и прочие исследования общественного мнения – дело важное и нужное. Но они никак не могут быть самоцелью. Увы, ничего другого государство предложить не может: происходят рутинные мероприятия ради самих мероприятий. Может быть, когда-нибудь из бесконечных встреч и тусовок у разных народов возникнет взаимопонимание. И поневоле возникает ощущение, что этот самый "эволюционный путь" – очередная чиновничья попытка оправдать свою профнепригодность. Кстати, мониторингами любят отчитываться и профильные общественные организации, на них идет огромный поток и российских, и иностранных грантов.

Константин Гусев

2 декабря 2015