Как и с кем дружить Казахстану в контексте конфликта между двумя своими близкими партнерами - Москвой и Анкарой? И что ждет страну во внутриполитической сфере в ближайшее время? Об этом и многом другом наш корреспондент беседует с политологом Данияром АШИМБАЕВЫМ.

- Данияр, не стоит ли нашей стране задуматься о выходе из всех каких бы то ни было инте­грационных объединений - по примеру хотя бы той же Туркмении - и быть самим по себе?

- Здесь ситуация достаточно простая. Наша экономика, по сути, несмотря на все модернизационные программы, осталась пре­имущественно сырьевой. Поэтому любые колебания на внешних рынках бьют в первую очередь по нам. Понятно, что если мы будем развивать легкую и другие обрабатываю­щие отрасли, то сможем отчасти завоевать свой собственный рынок, но нам нужен будет в первую очередь рынок внешний. Ломиться на рынки Евросоюза или США бессмысленно. Наш естественный рынок - это ближайшие соседи. Но рынок Средней Азии дохлый, с низкой покупательской способностью. Китайское направление тоже не вариант: их интересуют только нефть, сталь, цинк, хром, и не более того. Рынок Кавказа достаточно узкий. Иран периодически находится под санкциями. Поэтому единственный рынок, где мы могли бы состояться, - это рынок России, Украины и Белоруссии. Да, сейчас все твердят: мол, зачем надо было создавать ЕАЭС, если товарооборот падает? Надо понимать, что товарооборот считается в долларах, и, естественно, в пересчете на них все обесценивается. Но если смотреть на товарную номенклатуру, то станет видно: взаимная торговля как минимум стабильна. Наши экономики взаимосвязаны, у нас много общего, нет культурных и языковых барьеров, законодательство и менталитет достаточно схожи. И потом, если мы не научимся работать на рынке наших соседей, то о какой конкурентоспособности в мировом масштабе можно вообще говорить?

- Ну если продолжить сравнение с той же Туркменией, то у нее нет и половины того, что есть у Казахстана. И тем не менее, судя по социальной политике и динамике курса маната, можно предположить, что они от неучастия где бы то ни было ничуть не проиграли, а может, даже наоборот…

- Туркмения самодостаточна, но только потому, что у населения там низкие потребности. У нас же - в силу ли ментальности или рекламы с маркетингом - потребности прямо зависят от той картинки, которую показывают по телевизору. Только у нас можно встретить таксиста на старой разбитой машине, но зато с новым айфоном. А наша элита и вовсе демонстрирует такие стандарты "зажратости", что даже неудобно за нее становится.

- По-вашему, именно элиту имел в виду президент, когда в послании призывал затянуть пояса и жить по средствам?

- Ну да! Посмотрите, производительность труда у нас не выросла. Новые предприятия в условиях кризиса и долговой нагрузки оказались не в самом лучшем состоянии. Грубо говоря, страна живет не по средствам. А тот мощный рост, который был у нашей экономики, обусловлен мощным притоком нефтедолларов, цинкодолларов, хромодолларов и зернодолларов. Сейчас все это закончилось. И выяснилось: цены остались на том же высоком уровне, а доходы населения упали. По-хорошему надо затягивать пояса на госуровне, чтобы этот пример стал заразительным сверху донизу. Но это, похоже, нереально.

- Вернемся к теме интеграции. Экономика экономикой, но ведь и без политики никак не обходится. К примеру, ни один из лидеров стран - участниц ЕАЭС не выступил в поддержку России в ее конфликте с Турцией, а наш президент - пускай и осторожно - все же поддержал...

- Главная задача нашей внешней политики - избегать ситуаций, при которых нам надо будет определяться. Вот в чем проблема.

- Но ведь мы уже определились, разве нет?

- Нет. Президент, высказав поддержку Москве, после этого провел переговоры с Эрдоганом. Казахстан за годы своей независимости смог добиться хороших отношений со всеми, кроме одной страны - Узбекистана. Со всеми остальными мы нашли общий язык. Понятно, что Москва ценит моральную поддержку. Военную поддержку в конфликте с Европой или той же Турцией от Казахстана никто ждать не будет. С точки зрения военного потенциала мы не такая уж и значимая страна. Нет никаких гарантий, что наша армия, если, не дай бог, будет конфликт с Киргизией или Узбекистаном, сможет противостоять им. С другой стороны, в военно-стратегической сфере Казахстан сотрудничает с Россией. И защита Казахстана, как противовоздушная, так и противоракетная, обеспечивается именно Россией.

У всех есть свои интересы - у Китая, США, Турции, Ирана. И эти интересы зачастую не соответствуют нашим интересам. Если брать ту же Турцию, то у нас за годы независимости появились единицы эффективно работающих СП. Да, есть турецкие инвестиции в коммуникации, в строительство, но, по большому счету, мы для Турции всего лишь рынок сбыта и место, куда едут турецкие менеджеры и рабочие. Турция не является крупным инвестором в экономику Казахстана. В то время как наши граждане оставляют миллионы в турецких отелях и на курортах, покупают турецкие товары и продукты. Анкара от дружбы с нами получает гораздо больше, чем мы. Кроме того, мы видим в Казахстане действия турецких эмиссаров и в религиозной, и в политической сферах. И то, что мы наблюдаем, говорит о том, что наши стратегические приоритеты серьезно разнятся. А турецкая госполитика в национальном вопросе и вовсе для нас неприемлема. Посмотрите, как они ведут себя с греками, курдами, армянами - для Казах­стана подобное поведение было бы просто губительным.

- Глава государства в своем послании отметил, что 30 нояб­ря Казахстан де-юре стал полноправным членом Всемирной торговой организации и вступление Казахстана в ВТО открывает новые возможности. Отразится ли наше вступление в ВТО на отношениях с Россией с учетом того, что ее таможенная служба уже предъявляла претензии в адрес Казахстана касательно соотношения пошлин ВТО и тарифа ЕАЭС?

- Противоречия были, есть и будут. И суть интеграции в том, чтобы эти противоречия решать. Опять-таки, никто из нас, кроме правительства, не знает, на каких условиях мы туда вступили. Понятно, что членство в ВТО - это красиво в политическом плане, но каково его реальное наполнение? Чем занимались наши структуры, отвечающие за интеграцию с ВТО? Сколько раз за последнее время вы видели выступления министра без портфеля Жанар АЙТЖАНОВОЙ? А хотелось бы получить ответы на конкретные вопросы: какие защитные барьеры у нас есть, какие преференции мы получили, какие позиции мы сдали? Это как с инвестициями. Мы за все годы понасоздавали столько структур по привлечению инвестиций, по использованию инвестиций, но ни одной структуры по контролю за их использованием и расходованием. А деньги мы брали за рубежом миллиардами. Куда вкладывались эти деньги? В какие предприятия? Сколько и чего было построено? Сколько денег было присвоено? Мы можем быть сколько угодно лидерами региона по привлечению инвестиций, но вопрос в том, где эти инвестиции? Мы живем лозунгами: инвестиции - хорошо, госпрограмма - хорошо, это хорошо, то хорошо, а в чем конкретно хорошо - никто не говорит. А хотелось бы, чтобы все заявления правительства и квазигосударственного сектора подтверждались конкретными цифрами и фактами. То есть нам надо следить не за ртом чиновника, а за его руками, в чьих карманах он пасется. А вот с этим у нас проблема. А все потому, что правительство не является образцом транспарентности.

- Если рассматривать турецко-российский конфликт, то кто с точки зрения Казахстана прав, а кто нет?

- Турция является фактором дестабилизации в регионе. Остается надеяться, что у АСАДА (Башар, президент Сирии. - Р. Б.) и его друзей хватит сил, чтобы противостоять ИГИЛ, туркам и американцам. Ведь, по сути, из-за всего этого происходит дестабилизация на наших южных границах. Действия же России по урегулированию данного конфликта более адекватны угрозам, стоящим перед регио­нальной безопасностью, нежели действия США или Турции, которая своими амбициями спровоцировала немало конфликтов в регионе за последние десятилетия.

- Нужна ли, на ваш взгляд, России помощь Казахстана в урегулировании конфликта с Турцией?

- Справиться с Турцией самостоятельно России вполне по силам. Проблема в том, что Турция является членом НАТО и имеет на своей территории ее военные базы. Понятно, что Турция сейчас пытается сыграть на противоречиях между Россией и США в вопросах урегулирования военного конфликта в Сирии. Казахстан ввязываться в поддержку той или иной стороны не в состоянии. Мы можем только оказывать моральную поддержку и России, и Турции одновременно, что сейчас, в принципе, и делается. Миротворческие усилия Казахстана когда-нибудь могут быть, наверное, востребованы, но у меня такое ощущение, что мировое сообщество несколько подустало от наших инициатив...

Надо понимать: Россия - будь-то Российская империя, СССР или сегодняшняя РФ - это медведь, которого опасно будить. А тем, кто его все-таки разбудил, не остается ничего, кроме как терпеть до конца.

- ИГИЛ не так давно опубликовал видео со списком государств-врагов. В списке из 60 стран не оказалось Казахстана. Почему?

- Это может быть лучшей заслугой нашей внешней политики.

- Политики многовекторности?

- Не только. Наверное, дело еще и в том, что немало казахстанцев едут в ИГИЛ. И, наверное, в том, что из Казахстана неофициально идет поток финансирования. У нас население богатое и ленивое. По­этому воевать едут единицы, а предоставить финансовую помощь в рамках поддержки "справедливой войны" готовы гораздо больше людей. Зная аморфность нашего народа, любой вменяемый радикальный идеолог поймет: в Казахстане строить халифат бесполезно. Наши люди могут поддерживать только деньгами, миротворческими усилиями, оружием, документы выправить или лагеря отдыха предоставить, лишь бы их не вмешивали в свои игры. Это позиция как руководства, так и населения страны. То есть Казах­стан может, по сути, поддерживать только лайками в Фейсбуке.

- 2 декабря исполнился месяц, после того как Данияр АКИШЕВ был назначен на пост главы Нацбанка. Можно ли уже судить о том, насколько правильным было это решение?

- Акишев - технический руководитель Нацбанка. Пока что делать какие-то выводы рано. Но уже сейчас можно констатировать, что команда Акишева с наслаждением выживает команду КЕЛИМБЕТОВА (Кайрат, бывший глава Нацбанка. - Р. Б.). Выпуск же в обращение 20-тысячной купюры - намек, что инфляция превысит те данные, которые будут заявлять комитет по статистике и правительство. И это все последствия девальвации. Мы видим, что в стране отсутствует системная политика в области экономики.

- Понятно, что до конца года в политическом плане нас вряд ли ждут какие-либо сюрпризы...

- Я бы не был столь уверен в этом... Если для России переломным в политическом плане является август, то для нас - декабрь. Вспомните 1986 год, 1993-й, 2001-й и тот же 2011-й. И поэтому давать гарантий, что в декабре у нас ничего не будет, я бы не стал... Если говорить о смене правительства, то вопрос не в том, на кого менять Масимова, а в том, есть ли у нас человек, который способен взять на себя ответственность за ситуацию и предложить вменяемую стратегию.

- А такой человек есть?

- Вот это сложный вопрос. Сейчас нашу политическую элиту заботит только одно - президент заявил, что будет отправлять на пенсию отслуживших чиновников. И все сидят с календарями - высчитывают, кому сколько осталось. Главный вопрос для них: всех ли имел президент в виду или кого-то конкретно? Понятно, что им сейчас не до стратегий...

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы