Токио и Пекин критикуют друг друга за наращивание военной мощи

Политические отношения между Россией и Японией, так и не заключившими до сих пор мирный договор, на сегодняшний день выглядят более спокойно, чем конфронтационные отношения между Японией и Китаем. И это несмотря на то, что Токио и Пекин еще в 1978 году подписали договор о мире и дружбе. Парадокс усиливается тем обстоятельством, что весьма скромная значимость России и Японии друг для друга как торгово-экономических партнеров не идет ни в какое сравнение с сильнейшей хозяйственной взаимозависимостью двух азиатских держав. Достаточно сказать, что Китай является главным торговым партнером Японии, а Страна восходящего солнца – ведущим инвестором в Поднебесной.

Символами глубокой взаимной неприязни и непреходящей конфронтации двух стран служат заявление премьер-министра Синдзо Абэ по случаю 70-летия окончания Второй мировой войны, военный парад на площади Тяньаньмэнь по тому же поводу, приобретающее все более острый характер морское противостояние Токио и Пекина. С заявлением Абэ выступил 14 августа – в день объявления императором Хирохито о капитуляции Японии. Интерес к формулировкам Абэ подогревался взятым им курсом на пересмотр оценок роли Японии в войне, а также его международной репутацией внешнеполитического ястреба. Заявление могло бы прояснить истинное отношение премьера к милитаристскому прошлому Японии, а также его намерения в сфере внешней политики. Лакмусовой бумажкой в этом отношении должна была послужить форма персонального извинения за японскую агрессию в отношении стран Азии. Однако выступление Абэ вызвало неоднозначную реакцию не только среди иностранных, но и отечественных наблюдателей.

Как отмечали японские СМИ, оно содержало все необходимые слова для такого рода выступлений, заимствованные из заявлений своих предшественников на посту премьер-министра. Но Абэ не выразил собственного извинения или раскаяния. Пресс-секретарь китайского МИДа Хуа Чуньинь, в частности, отметила: "Японии следует сделать ясное заявление относительно характера войны, агрессии и своей ответственности за войны, принести искреннее извинение народам стран-жертв и совершить полный разрыв с прошлой милитаристской агрессией вместо того, чтобы быть уклончивой в отношении этой главной принципиальной проблемы". Примечательна мгновенная реакция МИД Японии на заявление Абэ. Министерство тут же обновило свой сайт по историческим проблемам в соответствии с заявлением. В частности, с сайта были удалены слова "колониальное правление" и "агрессия".

Подходы к оценке многих ключевых событий Второй мировой войны на азиатском театре военных действий и сохранению памяти о них в Японии и Китае сильно разнятся и до сих пор вызывают трение даже на межгосударственном уровне. Так, в музее, посвященном массовым убийствам китайских граждан японской армией в Нанкине в 1937 году, открылась выставка накануне 88-й годовщины этого трагического события. Пекин провозгласил 13 декабря общенациональным днем памяти жертв нанкинской резни. Кроме того, китайское правительство зарегистрировало в Программе ЮНЕСКО "Память мира" набор документов о жестокостях, совершенных солдатами японской Императорской армии в Нанкине. Все это вызывает большое неудовольствие официального Токио.

В плане увековечивания памяти о зверствах японской армии Пекин действует если и не согласованно, то в унисон с Сеулом. Так, группа жителей Южной Кореи, поддержанная правительством, готовит для регистрации в списках "Памяти мира" ЮНЕСКО документы об "ианфу" (слово из трех иероглифов, означающих "женщины для утешения и успокоения"). Таким издевательским эвфемизмом японцы называли десятки тысяч молодых жительниц Кореи и других азиатских стран, использовавшихся в качестве сексуальных рабынь в прифронтовых публичных домах для солдат Императорской армии.

Токио нервно возражает против использования Китаем и Южной Кореей ЮНЕСКО "в политических целях". Сама же Япония подала заявку на включение в список "Памяти мира" документов, связанных с пребыванием военнопленных Квантунской армии (интернированных, по японской терминологии) в Советском Союзе. В частности, речь идет о дневнике, написанном на бересте японским пленным в Сибири. Понятно, что документы, представленные Китаем и Южной Кореей, с одной стороны, и Японией – с другой, для регистрации в указанном списке, имеют различный характер. Судя по всему, ни жертвы нанкинской резни, ни "женщины для утешения" не имели возможности вести дневник. Россия намерена потребовать от Японии отозвать документы, касающиеся японских военнопленных, из списка "Памяти мира" ЮНЕСКО.

Видимо, не желая малоприятных напоминаний о японской агрессии на материке, МИД Японии отказал в ноябре во въезде 12 китайцам, которые были приглашены в Токио на симпозиумы по проблемам войны. Среди них были родственники жертв экспериментов с бактериологическим и химическим оружием, которые проводились японским Отрядом 731 на людях в Харбине во время японской оккупации. Сейчас в этом китайском городе также действует музей, рассказывающий о жутких опытах японских военных медиков из упомянутого отряда.

Драматическая история двусторонних отношений, нарастание борьбы за командные высоты в региональной и мировой экономике, а также обостряющиеся геополитические противоречия выливаются в постоянные трения между двумя возглавляемыми амбициозными политиками государствами. Особенно их тревожат растущие военно-политические амбиции друг друга, пересечение которых чревато серьезными международными осложнениями для обеих стран и их соседей.

Все это как в капле воды отразилось в мероприятиях, связанных с празднованием в Китае 70-летия победы над Японией, и прежде всего в упомянутом параде в Пекине 3 сентября. Парад привлек огромное внимание в Токио и вызвал бурный поток комментариев, в преобладающей степени критического характера. Правоконсервативная газета "Санкэйсимбун", например, усмотрела в параде проявление антияпонской дипломатии, но считает, что он полностью провалился, поскольку был проигнорирован почти всеми главами ведущих государств мира. Среди сигналов, посланных председателем КНР Си Цзиньпином международному сообществу с помощью парада, Japan Times на первое место ставит подтверждение подъема Китая и его возвращение к статусу региональной державы с глобальными амбициями. Вместе с тем газету тревожит наращивание Китаем своего военного потенциала. По ее данным, в течение двух последних десятилетий бюджет НОАК рос двузначными цифрами и достиг в 2015 году 145 млрд долл., что привело к созданию второй по величине армии в мире.

Под предлогом усиления военной мощи Китая, и прежде всего наращивания его военно-морской активности, японское правительство, со своей стороны, взяло курс на увеличение военных расходов и совершенствование своего оборонного потенциала. Так, военный бюджет Японии в 2016 финансовом году (начинается 1 апреля) впервые превысит 5 трлн иен (около 40,1 млрд долл.). После прихода Абэ к власти в декабре 2012 года это четвертый подряд ежегодный рост военных расходов правительства Японии.

В Пекине же курс Абэ на наращивание военной мощи страны и расширение зарубежной сферы деятельности японских Сил самообороны вызывает резкое неприятие. Особенно китайцев настораживает новый пакет законов о безопасности, принятый парламентом в сентябре. Их Китай обозначил как беспрецедентный сдвиг в военной политике Японии и назвал угрозой региональному миру. В соответствии с этими законами и на основе новой интерпретации права на коллективную самооборону отныне вооруженные силы Японии смогут взаимодействовать с армией США в удаленных от японских берегов районах мира.

Пекин усматривает в этом намерении Токио в сотрудничестве с Вашингтоном более напористо сдерживать Китай на международной арене, и прежде всего в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Именно в акваториях этих морей сейчас происходит наиболее острое столкновение военно-политических, территориальных и экономических интересов Японии и Китая. Китай обеспокоен также возможностью Японии в сжатые сроки обзавестись ядерным оружием. Возрастающую напряженность в отношениях Пекин объясняет неспособностью Японии воспринять восхождение Китая как глобальной державы.

Различные подходы к восприятию истории и территориальные споры служат главным препятствием для официальных встреч Абэ и Си. Они встречались три раза c момента прихода к власти в своих странах, но это были мимолетные встречи, к тому же на обочине различных международных форумов. "Диалог на ходу", конечно, не может заменить полноценный официальный саммит, на котором обсуждался бы весь спектр двусторонних отношений, в том числе вопросы безопасности и снижения напряженности. Скоротечные мини-саммиты представители обеих стран подают как признаки улучшения двусторонних отношений. Причем японские аналитики усматривают в смягчении позиции Си, "снизошедшего" до неформальных встреч с Абэ, желание использовать торгово-финансовые отношения с Японией для нивелирования кризисных явлений, обрушившихся сейчас на экономику Китая.

Кроме того, отмечая определенный поворот Пекина лицом к Токио, они разглядели тактическую хитрость китайского руководства, оказавшегося в определенной изоляции на международной арене в связи с его политикой в Южно-Китайском море. Газета Nikkei в статье "Почему Си заигрывает с Японией?" выдвигает гипотезу, что поворот сделан по личному указанию Си Цзиньпина как следствие провала его встречи с Бараком Обамой в Вашингтоне в сентябре из-за искусственных островов, создаваемых Китаем в качестве опорных пунктов своей морской экспансии в регионе. Однако газета не уверена, что такой сдвиг дипломатии Си в отношении Японии носит глубинный, а не косметический характер. Так ли это на самом деле, покажет не столь отдаленное будущее. Пока же можно предположить, что, проигнорировав парад в Пекине, Абэ лишил себя возможности полноформатной, без преувеличения, исторической встречи с Си и фактически отказался сделать шаг на пути к окончательному примирению Японии и Китая.

Валерий Олегович Кистанов – руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН.

28.12.2015