Состоявшееся 24-26 ноября 2015 г. заседание Центрального военного совета (ЦВС) КНР, который является высшим органом управления всеми вооруженными силами одной из ведущих мировых держав, окажет существенное влияние не только на развитие внутренних процессов в Китае, но и на окружающую политическую обстановку. Значимость этому мероприятию придало также программное выступление на нем лидера страны Си Цзиньпина.

Несмотря на скудость доступной информации, речь, видимо, идет о качественных подвижках в характере военного строительства КНР в целом и, в частности, в организационной структуре, а также системе управления основной компоненты "силового" инструмента страны, то есть Народно-освободительной армии Китая (НОАК).

Следует отметить, что процесс постепенного отхода от доктрины "народной войны" с массовой армией в сторону строительства относительно компактных, профессиональных и современно оснащенных вооруженных сил наметился в КНР давно. Естественным образом он сопровождал и являлся следствием как быстрого экономического и технологического развития Китая, так и снижения вероятности крупномасштабного военного вторжения на его территорию.

Однако потенциал этого относительно плавного процесса, вероятно, близок к исчерпанию, а накопившиеся проблемы потребовали решительного вмешательства руководства страны.

О том, что НОАК находятся в преддверии серьезных перемен, стало ясно уже во время торжественных мероприятий, прошедших 3 сентября 2015 г. в Пекине по случаю 70-летия окончания войны на Тихом океане.

Выступая на состоявшемся тогда военном параде, Си Цзиньпин заявил, что сухопутные силы страны будут сокращены на 300 тыс. военнослужащих, а общая численность НОАК снизится до 2 млн человек. Сам же парад был призван продемонстрировать тренд на повышение качественных характеристик вооруженных сил страны.

Вполне вероятно, что в качестве одного из побудительных мотивов, подтолкнувших китайское руководство не откладывать далее процесс реорганизации "силового" блока, послужило исследование корпорации RAND "Незавершенная военная трансформация Китая: оценка слабостей Китайской Народно-освободительной армии (НОАК)", опубликованное в том же 2015 г.

Вообще, следование в КНР определенным тенденциям в американском военном строительстве отмечается давно. Так, по мнению некоторых экспертов, комментировавших высказывание Си Цзиньпина на параде 3 сентября, содержание и цели предстоящей реформы в военной сфере КНР отчасти напоминают так называемый "закон Голдуотера-Николсона" 1986 г. Цель последнего заключалась в упрощении, ликвидации лишних звеньев и дублирования в системе управления американскими вооруженными силами. Закон был разработан под влиянием анализа некоторых итогов участия США во Вьетнамской войны.

Отмечавшаяся ранее (в связи с опубликованием другой близкой по теме работы) "фирменная" научная добросовестность RAND характерна и для исследования "слабостей" НОАК. Оно должно было обратить на себя внимание в КНР уже потому, что авторы изучили сотни источников, прежде всего, доступных китайских. Так, отмечая очевидный и быстрый прогресс КНР во всех аспектах военного строительства, авторы посчитали сохраняющим актуальность и тезис о "двух несоответствиях" китайских вооруженных сил (темпов модернизации и достигнутого военного потенциала), высказанный еще в 2006 г. бывшим президентом КНР Ху Цзиньтао.

Работа RAND базируется на 16-и "критически важных" исходных предположениях относительно важнейших внутренних и внешних аспектов дальнейшего развития китайской государственности. Так, предположение №1 гласит, что "КПК сохранит лидерские позиции" во всех аспектах внутренней жизни страны, включая контроль над НОАК. Согласно предположению №15, "не произойдет каких-либо изменений в китайско-российских отношениях или стратегическом курсе России".

В конце исследования обсуждается вопрос о том, как может отразиться на его результатах ошибочность тех или иных исходных предположений. Например, относительно того же пункта №15 говорится, что в случае сохранения китайско-российских отношений, но "деградации отношений России с США, а также их союзниками по НАТО до точки, после которой Вашингтону придется усилить свое присутствие в Европе", китайские оценки международной ситуации могут претерпеть существенные изменения по сравнению с теми, которые закладывались авторами исследования.

Количество и весомость упомянутых исходных позиций, неполнота и недостаточная достоверность исходной информации не позволили авторам работы предлагать ее выводы в качестве окончательных, на основе которых можно было бы предпринимать некие практические действия. Предлагается рассматривать ее, скорее, в качества "повода для дискуссий".

Едва ли можно сомневаться в том, что подобная "дискуссия" на крайне важную для КНР тему в связи с работой RAND состоялась в среде китайских экспертов. Более того, можно предположить, что итоги этой дискуссии неким образом были учтены в ходе ноябрьского заседания ЦВС КПК. Тем более что основной вывод данного исследования нынешних "слабостей" китайской военной машины, проделанного ведущей американской аналитической корпорацией, выглядит достаточно очевидным и вполне соответствует упомянутому тезису Ху Цзиньтао о "двух несоответствиях".

В самом общем виде главный итог работы сводится к констатации недостатков в области организационной структуры, системы управления военной машиной в целом, уровня оперативной согласованности между видами вооруженных сил, отставания от передовых достижений в области "информатизации" управления боевыми действиями в реальном масштабе времени.

В связи с этим уместно напомнить, что требования по качественному изменению во всех указанных аспектах военного строительства, а также использования вооруженных сил составили основу концепции так называемой "Революции в военном деле" (РВД), которая обсуждалась на рубеже 70-80-х годов в СССР по инициативе начальника Генштаба Советской Армии маршала Н.В. Огаркова.

Спустя 20 лет аналогичная дискуссия (со ссылкой на "советский опыт") прошла в среде американских военных экспертов.

Видимо, та же концепция РВД в современной и специфически-китайской "упаковке" закладывается теперь в основу нового этапа военного строительства КНР.

Обращают на себя внимания внутренние и внешнеполитические аспекты ноябрьского заседания ЦВС КНР. По единодушному мнению комментаторов, одним из важнейших мотивов этого мероприятия стала необходимость повышения контроля со стороны партийного руководства над "силовым" блоком страны в условиях нарастания как внутренних, так и внешних проблем страны.

Из вторых особое значение приобретает задача исключения каких-либо элементов авантюризма и нерасчетливых действий в Южно-Китайском море. Здесь в последнее время руководство КНР пытается решить крайне сложную задачу совмещения таких противоречивых целеустановок, как военное подкрепление претензий на 80% акватории ЮКМ и установление конструктивного формата отношений с соседними странами.

Пока такое совмещение не очень получается, поскольку упомянутые соседи открыто ищут помощи от (как выражаются в КНР) "внерегиональных сил". Каковые (прежде всего США, но вполне вероятно и Япония, а также Индия) совсем не прочь предоставить подобную "помощь".

Ситуация, складывающаяся в ЮКМ, высвечивает один из основных трендов современного этапа военного строительства КНР, обусловленный резким повышением значимости военно-морской компоненты НОАК.

В этом плане примечательным стало объявление через месяц после заседания ЦВС о начале строительства второго авианосца, который, видимо, будет близок по характеристикам к уже существующему авианосцу "Ляонин" (бывший "Варяг", прошедший существенную модернизацию).

Судя по комментариям китайских экспертов, в отличие от первого авианосца, который используется ВМС КНР главным образом для получения навыков эксплуатации совершенно новых систем морских вооружений, второй уже будет выполнять практические задачи по обеспечению национальных интересов на море.

По мнению тех же экспертов, в ближайшие годы КНР необходимо располагать тремя авианосцами с обычными силовыми установками типа "Ляонин". После приобретения опыта по их эксплуатации, Китай приступит к строительству авианосцев с ядерными силовыми установками, которыми сегодня располагают только США.

В целом же можно констатировать, что наметившиеся тенденции в модернизации "силового" блока КНР вполне соответствуют как резко возросшему статусу страны на политической арене, так и современным мировым трендам в военном строительстве.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".
14.01.16