Бросьте, в Иране все без изменений, - Игорь Панкратенко 19:13 03.03.2016
Бросьте, в Иране все без изменений
Итоги иранских выборов-2016 в Меджлис и Совет экспертов еще не были официально объявлены, а большинство масс-медиа уже поспешили заявить об "убедительной победе реформаторов". Источником оптимизма служили данные по Тегерану, где кандидаты от "консерваторов" и "независимых" не сумели выиграть ни в одном из тридцати округов. Но вскоре начали приходить данные из провинций, и стало понятно, что говорить об "убедительной победе" как минимум преждевременно.
По итогам первого тура 10-х выборов в Меджлис ситуация выглядит гораздо сложнее, чем чья-то победа или чье-то поражение. Более того, наблюдатели столкнулись с откровенной магией иранской политики, вмешательство которой еще больше запутывает картину раскладов в политическом поле Ирана и затрудняет ответ на вопрос об итогах и последствиях выборов, состоявшихся 26 февраля в Исламской республике.
Впрочем - по порядку. И начать стоит с цифр. Показатель средней явки избирателей по стране серьезно "гулял" от провинции к провинции и, в конечном итоге, составил по данным МВД Ирана около 62 процентов (в 2012 году - 64%). Причем если в том же Тегеране количество проголосовавших составило 48 процентов от общего числа проживающих там избирателей, то в ряде округов она доходила и до 70-75.
Уже известно, что количество женщин-парламентариев в Меджлисе 10-го созыва увеличится до 20-ти, причем 14 из них представляют коалицию "реформаторов" (о том, почему реформаторы, консерваторы и независимые пишутся мною в кавычках - чуть ниже).
По итогам голосования, даже с учетом второго тура, который состоится через месяц, в апреле, состав депутатов Меджлиса обновился на 68 процентов. И только 32% членов прежнего Совета экспертов смогли сохранить свои места.
По официальным данным, количество мест в парламенте для трех, принимавших в них участие коалиций - "консерваторов", "реформаторов" и "независимых" - распределилось следующим образом: "консерваторы" - 103 места (в 2012 - 195), "реформаторы" - 95 (в 2012 - 30), "независимые" - 14 (в 2012 - 60). Как и предусмотрено конституцией страны, 5 мест принадлежат конфессиональным меньшинствам - ассирийцам, зороастрийцам, иудеям и последователям армянской церкви. Судьба еще 69 парламентских кресел будет решена во втором туре. Приведенных цифр вполне достаточно, чтобы понять - ни одному из участвовавших в выборах блоков не удалось достичь заветного числа 146 - то есть, количества мест, требующихся для парламентского большинства.
Ситуация с выборами в Совет экспертов выглядит следующим образом - 27 мест из 88 получили "консерваторы", 20 - "реформисты", 41 место заняли "независимые".
Что могут Меджлис и Совет экспертов?
Чтобы понимать внутриполитические итоги прошедших выборов и окружавший их драматизм, нужно четко представлять себе место и Меджлиса, и Совета экспертов в политической системе Ирана - созданном великим имамом Хомейни сложнейшем механизме сдержек и противовесов.
Если упрощать - впрочем, не так уж и сильно - иранский парламент является "головной болью" для администрации действующего президента, причем не так уж важно, какая у этого президента фамилия - Рухани, Ахмадинежад или как-то еще.
Меджлис утверждает бюджет, ратифицирует международные соглашения, принимает законы, но не это самое главное. Важнее то, что во-первых, парламент может снять с должности любого министра, а при необходимости (наличии двух третей голосов) - поставить перед Верховным лидером страны вопрос о несоответствии президента занимаемой должности. И тот может такого президента запросто уволить без всяких референдумов и других бюрократических процедур.
Во-вторых, без одобрения Меджлиса президентская администрация не может получать иностранные займы, осуществлять приватизацию объектов, относящихся к "национальному достоянию" и даже просто нанимать на работу в правительственные учреждения иностранных экспертов. И кроме того, в прямом подчинении Меджлиса находится Финансовый суд страны, аналог Счетной палаты, который в соответствии с конституцией Ирана "проверяет или инспектирует все счета министерств, государственных предприятий, учреждений и других структур, которые хоть в какой-то степени используют государственный бюджет страны, дабы убедиться в том, что расходы не превысили утвержденные кредиты и что каждая сумма потрачена правильно".
То есть, без сотрудничества и наличия рабочих отношений с иранским парламентом - и нынешний президент страны Хасан Рухани, и его команда попросту лишены возможности проводить либеральные экономические реформы, предусматривающие приватизацию, займы, приглашение иностранных специалистов и многое другое.
Если Меджлис играет важную роль в повседневной жизни страны, если парламент обладает полномочиями решать массу вопросов, то Совет экспертов занимается лишь одним. Но - ключевым для Исламской республики. Каждые шесть месяцев 88 его членов собираются на закрытых совещаниях, в ходе которых решают, достоин ли нынешний Рахбар занимаемой должности. А попутно - обновляют список тех, кто может стать его преемником в случае смерти, отставки или смещения по "профнепригодности". Срок полномочий у членов Совета экспертов в два раза дольше чем у парламентариев - 8 лет. Избранные в нынешнем году останутся на своих местах до 2024 года. Нынешнему Верховному лидеру Али Хаменеи в июле исполнится 77 лет…
"Реформаторы" - совсем не реформаторы
"Хорошо", - возразит кто-то, - "пусть реформаторы на прошедших выборах и не одержали убедительной победы. Но они серьезно укрепили свои позиции и потеснили консерваторов что в Меджлисе, что в Совете экспертов. А это значит, что либеральные реформы президента Рухани будут теперь проходить более успешно. И противникам этих реформ будет гораздо сложнее им противостоять". Внешне подобная логика выглядит безупречно. Но тут-то и наступает момент для объяснения того, почему говоря о "консерваторах", "реформаторах" и "независимых" на нынешних выборах следует применять кавычки.
Многие журналисты и обозреватели, пишущие об Иране, попадают в терминологическую ловушку. Говоря о "партиях", "реформаторах", "консерваторах" - они исходят из западного понимания этих терминов, пытаясь втиснуть специфику Исламской республики в привычные для их понимания рамки. В реальности же описать политическую специфику Ирана в этих терминах крайне сложно.
Собственно, реформаторы, в привычном для нас понимании, участия в нынешних выборах практически не принимали. Их "отсекли" еще на этапе регистрации - из 12 тысяч человек, подавших заявления о желании баллотироваться в парламент, в качестве кандидатов было зарегистрировано только 6 229 человек, то есть половина. Именно на этом этапе был создан барьер для тех, чьи взгляды и идеи были крайне нежелательны - хоть либеральные, хоть фундаменталистские. И вместо либералов-реформаторов на выборы вышла коалиция "реформаторов", состав которой вызывает легкое недоумение.
Президент Центра парламентских исследований Казим Джаляли, еще недавно требовавший ужесточения наказания для лидеров "Зеленого движения", аятолла Мохаммад-Али Ташкири, месяц назад заявивший, что "в политике правилен лишь путь консерваторов, а пути реформистов и независимых - ошибка", экс- министр разведки аятолла Махмуд Алави - все эти люди внезапно стали членами коалиции "реформаторов", шедших на выборы под лозунгом "Укрепление стабильности и надежды". Разве это не магия?
Аналогичным образом обстояли дела и у коалиции "консерваторов", и у "независимых". Не вдаваясь в детали интриг и комбинаций- сразу к выводу: 26-го февраля иранцы голосовали не за либералов или фундаменталистов. Они выбирали между сторонниками жесткой линии, настаивающими на сохранении в неприкосновенности принципов почти сорокалетней давности - и их более умеренными оппонентами, считающими, что некоторые изменения в экономике и социальной сфере все же возможны. Основной же принцип Исламской республики - "велаят-э факих", "наместничества законоведов" во главе с Верховным лидером - не ставится под сомнение ни "реформаторами", ни "консерваторами", ни "независимыми".
Коротко о перспективах
В связи со сказанным выше совершенно объясним скепсис, с которым итоги выборов встретил американский истеблишмент: "Все политические процессы, происходящие в Иране, как были, так и продолжают оставаться под тщательным контролем клерикальной шиитской верхушки". "На нынешних выборах иранцы могли выбирать только между самыми реакционными сторонниками жесткой линии и их чуть менее реакционными оппонентами", - выносят вердикт аналитики и обозреватели в Вашингтоне, оставляя разговоры о "победе реформаторов" журналистам. - "Если углубление диалога с Западом и произойдет, то это коснется только Европы. Отношения Ирана с Америкой по-прежнему останутся крайне сложными и противоречивыми".
Вполне справедливый вывод, поскольку даже если в администрации Рухани кто-то и не отказался бы от диалога с США, то у него просто нет такой возможности. Вопросы политики Ирана в таких точках как Сирия, Ирак, Афганистан, отношения с Саудовской Аравией и многое другое, не менее острое - в ведении канцелярии Верховного лидера и Корпуса стражей Исламской революции.
Формирующийся после прошедших выборов состав 10-го Меджлиса и Совета экспертов - ничуть не поколебал существующую в стране систему сдержек и противовесов. Высшему руководству Ирана удалось почти невозможное - заместить либеральных реформаторов "реформаторами" правильными, теми, кто не ставит под сомнение основные принципы Исламской республики.
Сегодня перед иранским руководством стоит сложная дилемма. С одной стороны - страна нуждается в модернизации, которая позволит ей более эффективно отвечать на современные вызовы в экономике и сфере безопасности, более гибко реагировать на изменения, происходящие как в иранском обществе, так и на международной арене. С другой стороны - эта модернизация не должна привести к эрозии ценностей Исламской революции и ревизии принципа "велаят-э факих", "наместничества законоведов" во главе с Верховным лидером.
"Подконтрольная модернизация Исламской республики" - задача не просто сложная, она уникальная. Как показывают итоги выборов-2016, пока ее иранскому руководству вполне удается решать. Пусть даже и с помощью отчасти "магических" приемов…
Оригинал публикации: Бросьте, в Иране все без изменений
03.03.2016 Игорь Панкратенко Опубликовано 03/03/2016
|