Любой экономический кризис – результат накопившихся диспропорций и проявление неравновесия в экономических отношениях. Одна из фундаментальных диспропорций мировой экономики – неравновесная торговля между странами (большое превышение экспорта над импортом и наоборот). Тенденция к росту межгосударственных торговых диспропорций наблюдается совершенно отчетливо, это влечет целый ряд неприятных последствий: разнонаправленные изменения валютных курсов, гигантский рост официальных валютных резервов и одновременно внешних долгов государств, нарастание валютного хаоса, разрушение реальной экономики как в странах-экспортерах, так и в странах-импортерах (закрытие предприятий и сворачивание производств, упрощение структуры экономики и т.п.). Политические последствия этих процессов - усиление протекционизма, торговые и валютные войны, рост медународной напряженности.

Всемирная торговая организация (ВТО), озабоченная лишь либерализацией международной торговли, даже формально не ставит перед собой задачу обеспечения сбалансированной торговли. Тем более не ставят перед собой такой задачи международные финансовые организации - МВФ и Всемирный банк. Эти организации, наоборот, только усугубляют торговые диспропорции.

В 1944 году на Бреттон-Вудской конференции английский экономист Джон Кейнс предлагал свой вариант послевоенной мировой финансовой системы. Ее фундаментальным принципом должно было стать равновесие торговых балансов, что в свою очередь гарантировало бы стабильность валютных курсов и устойчивость мировой экономики. Однако Кейнса не услышали. Был поддержан американский вариант, который в неявном виде закладывал мину под мировую экономику. В явном виде эта мина была заложена на Ямайской валютно-финансовой конференции (1976 год), легализовавшей свободное плавание валют. Отсюда вытекало, что диспропорции в торговле – норма жизни. А рынок, мол, сам все отрегулирует.

В 2014 году ведущая десятка мировых экспортеров выглядела следующим образом (экспорт товаров, включая реэкспорт, млрд. долл. США): КНР – 2.343,0; США – 1.623,0; Германия – 1.511,0; Япония – 684,0; Франция – 584,0; Южная Корея – 573,0; Нидерланды – 571,8; Гонконг - 519,2; Италия - 513,7; РФ – 497,4; Великобритания – 480,0. В 2014 году общий объем экспорта в мире составил 17.779 млрд. долл. Таким образом, на первые три страны пришлось 30,8% мирового экспорта, а на первые две (КНР и США) – 22,3%.

Ведущая десятка импортеров в 2013 году включала в себя следующие страны (импорт товаров, млрд. долл. США): США – 2.273,0; КНР - 1.950,0; Германия – 1.233,0; Великобритания – 782,5; Япония – 766,6; Франция – 659,8; Гонконг – 520,6; Южная Корея – 514,2; Нидерланды – 477,8; Канада – 471,0. В 2013 году общий объем импорта в мире был оценен в 18.000 млрд. долл. Таким образом, на первую тройку стран пришлось 30,3%, а первые две (США и КНР) – 23,5%.

В мире четко определилась группа лидеров мировой торговли – КНР, США и Германия. После Второй мировой войны первое место по оборотам внешней торговли стабильно занимали США. В 2014 году их обошел Китай. Вот как, по данным ЮНКТАД, в 2014 году выглядела группа лидеров мировой торговли по внешнеторговым оборотам (млрд. долл.): КНР – 4.052,5; США – 4.006,0; Германия - 2.677,6. А вот как выглядело в 2014 году сальдо торгового баланса этих стран (млрд. долл.): КНР – плюс 435,1; США – минус 735,8; Германия – плюс 304,2.

Особое внимание обращают на себя США и Китай. На них в 2014 году пришлось более 22% мирового торгового оборота, но дело не столько в абсолютных цифрах, сколько в том, что эти два государства создают гигантские дисбалансы во взаимной торговле.

На днях Министерство торговли США опубликовало свежие статистические данные о внешней торговле США за 2015 год. Дефицит торгового баланса США составил 736,2 млрд. долл. А вот список стран, торговля с которыми была наиболее дефицитной для США в 2015 году (дефицит баланса взаимной товарной торговли, млрд. долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9. Как видим, половина всего торгового дефицита США в прошлом году возникла в результате торговли с Китаем. Причем американо-китайская торговля складывается для США с дефицитом начиная с 1985 года (табл. 1).

Табл. 1.

Торговля США с КНР (млрд. долл.)

1985

1995

2005

2014

2015

Экспорт

3,86

11,75

41,19

123,7

116,2

Импорт

3,86

45,54

243,47

466,8

481,9

Сальдо

0,00

- 33,79

- 202,28

- 343,1

- 365,7

Последние 30 лет дефицит в торговле США с Китаем неуклонно возрастал. Сегодня не найдешь среди крупных и средних государств такую несбалансированную двухстороннюю торговлю, какая сложилась у США и КНР. В 2015 году импорт товаров Соединенными Штатами из Китая превысил экспорт из США в Китай в 4,2 раза! Еще в 2014 году этот показатель составлял 3,8 раза.

Дефицит торговли США с Китаем обеспечивается с помощью печатного станка ФРС, штампующего ничем не обеспеченные доллары, которыми Америка оплачивает свой громадный, все время растущий импорт. Диспропорции международной торговли США – яркое проявление паразитического характера американской экономики. Это уже даже не экономика, то есть не система производства, обмена, распределения и потребления продукта, а некая машина, наращивающая потребление.

Если двухсторонняя торговля США – Китай создает половину общего дефицита торгового баланса США, то для торгового баланса Китая эта торговля еще более значима. По предварительным данным, общее положительное сальдо торгового баланса Китая в прошлом году составило 560 млрд. долл. То есть торговля с Америкой обеспечила почти 2/3 положительного торгового сальдо Китая!

Хорошо известно, что высокая динамика экономического развития Китая уже давно создается за счет внешних рынков. Уточним: прежде всего, за счет рынка США.

Однако любые диспропорции не могут расти до бесконечности. Американский рынок перенасыщен товарами. За 2014-15 гг. прирост китайского экспорта в США составил 15,1 млрд. долл. В относительном выражении это всего 3 процента. Этого явно недостаточно для того, чтобы обеспечивать рост ВВП Китая на 6-7% в год, как предусмотрено пятилетним планом Китая на 2016-2020 годы. Форсировать дальнейший рост экспорта за счет субсидирования своих товаропроизводителей Китаю вряд ли удастся. До конца 2016 года Китай должен на деле показать, что его экономика является "рыночной". Таковы были условия вступления Китая в ВТО в 2001 году. Пока Запад не признает такого статуса китайской экономики, что позволяет ему защищаться от китайских товаров с помощью антидемпинговых пошлин. Так, в начале марта сего года власти США заявили о введении пошлин в размере 266% на китайскую холоднокатаную сталь.

Впрочем, главную ставку Китай собирается сделать на такое средство форсирования экспорта, как плавное понижение курса юаня по отношению к доллару США. Народный банк Китая (НБК), правда, сделал в феврале заявление, что он имеет достаточное количество валютных резервов для того, чтобы поддерживать курс юаня. Действительно, КНР - рекордсмен по величине золотовалютных резервов (3,5 трлн. долл.), но есть большие сомнения насчет того, что НБК будет на деле проводить обещанную политику поддержания курса юаня, а также его статуса резервной валюты.

Статус юаня, конечно важен, но выполнение пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2016-20 годы, наверное, еще важнее. Да и "спалить" за несколько лет триллионы долларов, которые Китай накапливал несколько десятилетий, тоже жалко. И даже нелепо. Пекину в текущем году предстоит принятие непростых решений, и каждое решение будет представлять выбор между плохим и очень плохим.

У Соединенных Штатов есть достаточно большой арсенал средств экономического давления на Китай, но применение каждого такого средства может создавать серьезные негативные последствия для самих США. Можно, например, продолжить повышение базовых процентных ставок ФРС (первое повышение за долгие годы был сделано в декабре 2015 года), что ускорит бегство капитала из Китая, будет давить на курс юаня, потребует от НБК постоянных валютных интервенций и будет опустошать валютные резервы Китая. Однако повышение процентных ставок ФРС бьет одновременно и по американской экономике. Пекин же вместо валютных интервенций может ввести ограничения или запреты на международное движение капитала. А такой ход китайцев просто перечеркнет стратегию Вашингтона по глобализации мировой экономики.

Две фазы торгово-экономических отношений Вашингтон и Пекин уже прошли. Первая фаза – сотрудничество "ко взаимному удовольствию" – продолжалась с конца 1970-х годов до финансового кризиса 2007-2009 гг. Данный кризис – рубеж, обозначивший завершение процесса экономической глобализации, который был организован Вашингтоном с конца 70-х гг. ХХ века. Тогда экспортно ориентированный Китай был частью американского проекта глобализации.

Вторая фаза – со времени окончания финансового кризиса по настоящее время – характеризуется обострением внутренних проблем США и Китая на фоне усиления диспропорций в их торгово-экономических отношениях. Сегодня наблюдается резкое обострение противоречий между Вашингтоном и Пекином в сфере торговли и валютно-финансовых отношений. Возможности снижения этих противоречий с помощью традиционных экономических средств (стимулирование экспорта, усиление протекционизма, введение валютных ограничений на движение капитала, управление валютным курсом и т.д.) уже не дают необходимого эффекта и еще больше усугубляют положение каждой из сторон. Любая экономическая мера - как со стороны Вашингтона, так и Пекина - вызывает мощный эффект бумеранга.

Третья фаза еще не наступила, но может наступить в любой момент. Хороших ходов на шахматной доске экономического сотрудничества/противоборства США и КНР не осталось ни у одной из сторон. В этой ситуации существенно повышается вероятность того, что для победы в "шахматной партии" стороны могут использовать средства, далекие от торговли и финансов. То есть средства военные. Громадное неравновесие в американо-китайской торговле может спровоцировать нарушения хрупких балансов не только в мировой экономике, но и во всем мировом порядке.

Валентин КАТАСОНОВ | 19.03.2016 |