Никакая другая сфера жизни казахстан­ского общества не переживала такого количества противоречивых моментов, как система образования и науки. Чего стоит одна только кадровая чехарда в ней. За неполные четверть века суверенной истории Казахстана курирующим ее ведомством успели поруководить аж 14 человек. Двое возглавляли министерство в общей сложности шесть с половиной лет, а на долю остальных двенадцати приходится в среднем по полтора года.

При этом система отечественного образования все эти годы находится в перманентном режиме реформ, но ожидание фундаментальных подвижек явно затягивается. И в данной связи возникает закономерный вопрос: "А хорошо ли мы знаем, что именно и как в ней меняется?" Ведь фактически работа министерства остается для нас тайной за семью печатями.

О том, что варится на этой кухне, мы узнаем только по последствиям, с которыми сталкиваются наши дети - школьники и студенты. Но даже это никак нельзя назвать достоверной информацией, поскольку мы видим только отдаленный результат начинаний, к тому же прошедших через множество рук исполнителей. А между тем министры приходят и уходят, и зачастую мы не можем припомнить ничего, связанного с их конкретной деятельностью.

Действительно, министров было так много, что иные уже просто забылись, а если кто и вспомнится, то разве что одно-два имени. Но есть в этом перечне человек, который, на наш взгляд, как никто другой был именно на своем месте и смог наконец-то сдвинуть с места неподъемный воз проблем казахстанского образования и науки. Речь идет о Бакытжане Жумагулове, который по праву считается одним из самых авторитетных специалистов отечественной системы высшего образования.

Но даже ему, профессионалу высшей пробы, удалось поработать не так уж много - с осени 2010-го по осень 2013-го. Помимо всего прочего, это был один из самых открытых для общества отраслевых руководителей. Он много и активно выступал с самых разных трибун, не чурался СМИ, и потому широкая общественность всегда была в курсе его замыслов и практических действий.

Помнится, как сразу же после его ухода из МОН в нашей газете от 6 сентября 2013 года вышла статья под названием "Сменили "коней на переправе".

Конечно, по горячим следам едва ли было возможно дать всесторонний и объективный анализ его работы. Ведь большое видится на расстоянии. Поэтому для анализа всего комплекса мероприятий, осуществленных Б. Жумагуловым в ранге министра образования и науки, должно было пройти время, чтобы правильно расставить акценты и понять природу проделанной им работы.

Данное обстоятельство видится особенно важным в свете того, что публикации, выходящие в свет сразу после смены руководителя отрасли, воспринимаются читателями сугубо эмоционально. К тому же логика и философия таких статей довольно проста - "за" или "против" ушедшего министра.

Заинтересовавшись данным вопросом, мы провели немало встреч с представителями педагогической и научной общественности, руководителями всех ступеней системы образования, а также родителями. Кроме того, чтобы получить необходимый срез общественного мнения, мы провели глубокий анализ большого массива соответствующих публикаций в СМИ. Не скроем: не всегда и не во всем мнения наших визави совпадали. Более того, случались заметные расхождения в зависимости от собственного видения и интересов собеседников. Но подавляющее большинство их практически единодушно сходилось в том, что Бакытжан Жумагулов в качестве министра образования и науки был на своем месте. И как личность, и как профессионал, глубоко и системно понимающий отрасль, адекватно воспринимающий ее проблемы.

Именно поэтому теперь, когда прошли уже две очередные смены руководителей отечественного образования, наверное, пришла пора для более глубокого анализа работы Б. Жумагулова, чтобы отделить зерна от плевел и более объективно постичь картину дня сегодняшнего.

А потому зададимся достаточно прозаическим вопросом: "Так что же сделал Бакытжан Жумагулов за свою бытность министром, и как на это реагировали окружающие?"

Новшества и реакция на них

Что обычно требуется от руководителя отрасли? Прежде всего, создание всех необходимых условий для нормального функционирования ее составных сегментов. Но при этом не менее важно выполнять установки руководства и по возможности избегать конфликтов и шараханий из крайности в крайность. Уже это само по себе не очень просто и в какой-то мере сродни хождению по канату. В то же время соблюдения этих моментов в большинстве случаев вполне достаточно, для того чтобы благополучно отсидеть свой срок на руководящем месте и оставить о себе хоть какую-то память.

Но попадаются на этом уровне неординарные и мятущиеся личности, для которых архиважно разобраться в "болевых" точках отрасли, постараться расшить их нетривиальными мерами и органично встроить в парадигму стратегии развития руководимой отрасли. И хорошо, если речь идет об одной-двух проблемах, ибо в таком случае не очень сложно минимизировать число набиваемых шишек и получить всем понятный и осязаемый положительный результат.

А как быть, если речь идет о десятках подобных проблем? Вот тут требуется уже особое мужество, чтобы пробивать или продавливать меры по их разрешению в практику. Для этого не всегда хватает ресурсов, да и коллеги начинают коситься на излишнюю по обычным меркам активность. Приходится в массовом порядке ломать устоявшиеся стереотипы и внедрять новое, которое исполнителями либо не понимается, либо встречается в штыки. Что, впрочем, не так уж и удивительно, поскольку не противоречит консервативной природе чиновного люда, который пока еще зачастую и определяет вектор движения общества.

А если на это накладывается множество интересов так называемых "групп влияния", которые как мухи роятся вокруг финансовых потоков и аппетиты которых поневоле приходится сбивать? Уж поверьте, противодействие их носит отнюдь не абстрактный характер, а больше смахивает на невидимую постороннему глазу войну, которая ведется всеми приличествующими, а зачастую неприличествующими методами.

Стоит ли после этого удивляться, что желающих пойти по столь непростому пути во все времена не очень много. Такие случаи редки, и уже в силу этого любой такой опыт заслуживает самого пристального анализа. Поэтому работу Бакытжана Жумагулова на посту министра образования и науки Казахстана с полным на то основанием можно назвать экстраординарной. Особенно в плане внедрения самых принципиальных новшеств, которых, без всякого преувеличения, с лихвой хватило бы на деятельность нескольких поколений министров.

А теперь более конкретно о нововведениях Бакытжана Жумагулова в бытность его министром образования и науки.

1. Введение единой вертикали контроля за качеством образования

До этого практически все функции в области дошкольного, среднего и профессионально-технического образования на законодательном уровне были отданы местным исполнительным органам. За министерством же оставалось только нормативное обеспечение процесса.

Однако поставленные в стратегическом курсе развития Казахстана задачи повышения качества обучения требовали, во-первых, объективного контроля этого качества, а во-вторых, единства качества образования по всей стране. Ни того, ни другого в рамках существовавшей системы контроля обеспечить было нельзя.

Кроме того, ни общество, ни СМИ как-то особо не вникали в то обстоятельство, что все школы и колледжи управляются не министерством, а исключительно местными органами, которые и должны нести всю ответственность за то, что там происходит. Такое положение закреплено в законе, но при этом все "шишки" почему-то до сих пор достаются министерству и лично его руководителю.

Поэтому по опыту развитых стран в Казахстане впервые была создана единая система контроля качества образования, что, естественно, вызвало бурю недовольства на местном уровне. Прежде всего у исполнительных органов и организаций образования.

Конечно, кому может понравиться, когда кто-то начинает находить и указывать на его ошибки! А они, естественно, были. Сразу стали выявляться приписки численности контингента в дошкольных организациях, в обеспеченности школ и колледжей компьютерами и другим необходимым оборудованием, уровнях квалификации педагогов. Было обнаружено много школ и колледжей, не соответствующих требованиям лицензирования, и прочие нелицеприятные обстоятельства.

После этого в ряде СМИ появились публикации, в которых ничтоже сумнящеся утверждалось, что на самом деле построена не вертикаль контроля качества, а якобы полноценная вертикаль централизованного управления всеми организациями образования. Однако это совершенно не соответствовало истине. Поскольку все функции, относящиеся именно к управлению дошкольными организациями, школами и организациями про­фес­сио­нально-технического обучения, остались, как и прежде, за местными исполнительными органами. А в централизованную вертикаль был передан только контроль качества обучения. Это же было закреплено и в Законе "Об образовании".

Как бы то ни было, в итоге "период смуты" и неопределенности был пройден. И постепенно выяснилось, что новая вертикаль контроля - это не только собственно контроль, но и принципиально новый механизм обратной связи, который на деле объединил усилия министерства и местных органов в процессе повышения качества обучения и требований к педагогам и качеству учебного процесса. Местные органы его приняли, и это стало очень важным моментом в истории нашего образования.

2. Введение комплекс­ного тестирования для выпускников колледжей при поступлении в вузы

Это стало одним из ключевых новшеств, позволивших не только реально поднять качественный уровень абитуриентов, поступающих в вузы, но и ликвидировать более чем очевидную социальную несправедливость.

Проблема состояла в том, что прежде выпускники колледжей принимались в вузы без какого-либо тестирования. Максимум, что было - формальное собеседование, а зачастую они поступали в вуз просто списочным составом. Получалось, что часть абитуриентов поступала в вузы через непростую проверку знаний - ЕНТ, а другая, как бы привилегированная, - без проверки, что говорится, "через заднее крыльцо". Явная несправедливость, позволявшая обойти Единое национальное тестирование и по сокращенной программе получить высшее образование.

Столь лукавая схема способствовала формированию коррупционной по своей сути цепочки, позволявшей не только обойти объективную проверку знаний при поступлении в вуз, но еще "сэкономить" один или даже два года обучения, поступая сразу на второй-третий курс вуза. Многие университеты стали плодить при себе колледжи, которые служили посредниками в этой цепочке, постепенно трансформировавшейся в бесперебойный конвейер по "штамповке" дипломов.

Введенное впервые Комплексное тестирование абитуриентов (КТА) для выпускников колледжей сразу втрое сократило число поступающих столь своеобразным путем. Данный факт лишний раз подтвердил, что до этого в вузы шел ощутимый поток совершенно неподготовленных первокурсников, а многие колледжи не дают должных знаний даже на уровне средней школы.

Понятно, что внедрение такого механизма было очень нелегким делом. Явное недовольство возникло со стороны тех, кто терял источник легкого дохода - руководителей и собственников соответствующих колледжей и вузов, которые на "широкую ногу" эксплуатировали данную лазейку.

Следует отметить, что, несмотря на очевидную пользу данных новшеств с точки зрения повышения качества образования, министру Б. Жумагулову пришлось проявить силу характера и настойчивость, а в некоторые моменты напрямую противостоять коммерческим интересам и прыти некоторых "деловых людей".

3. Оптимизация вузов по поручению главы государства

Процесс оптимизации был нацелен на повышение качества высшего образования и избавление от слабых вузов. Поэтому по вполне понятным причинам он вызвал крайне негативную реакцию руководителей и собственников частных вузов, а также лиц, стоящих за ними.

По сей день единственным источником поступления финансов для отечественных частных вузов является плата за обучение, то есть деньги населения (а еще точнее - родителей). И как это ни печально констатировать, основной целью для этих "фабрик дипломов" служит, прежде всего, извлечение выгоды, но никак не качество знаний.

Это уже оформившаяся коммерческая система, направленная на массовое и хорошо оплачиваемое обеспечение желающих не столько знаниями, сколько самими дипломами в расчете на устройство по связям или через родственников на "теплые местечки". Это давно является секретом Полишинеля, поскольку спрос (к сожалению, не маленький) всегда порождает предложение.

Но означает ли это, что надо "бороться с частными вузами" и ликвидировать их как явление? Разумеется, нет. Вообще, появление и развитие в Казахстане института частного высшего образования является принципиальным достижением, что отмечалось в свое время в докладе ЮНЕСКО. Действительно, у частного вуза есть обязательства перед людьми, оплатившими обучение, и их выполнение является вполне легальным источником прибыли. В принципе, бороться здесь не с чем.

Но при этом почему-то упускается из вида другой важный аспект - обязательства перед обществом и государством. Например, уплата налогов и т.д. Ведь существуют же обязательства, накладывающие ограничения на бизнес. К примеру, при производстве продуктов питания - требования по их безопасности для потребителей, необходимое качество, соответствие технологии производства санитарным нормам. И частники, занимающиеся продуктовым бизнесом, никогда не оспаривают эти очевидные моменты.

Спрашивается, почему же подобных нормативных требований нет для частного образовательного бизнеса?

Совершенно очевидно, что в таком аспекте надо установить обязательства по обеспечению необходимого уровня качества предоставляемого образования и востребованности выпускников. Причем сделать это должно именно государство, вне зависимости от запросов населения. Только так можно обеспечить экономику страны и работодателей образованными специалистами. А, как показывает статистика, частные вузы с недостаточно квалифицированным профессор­ско-преподавательским составом и слабой материально-технической базой не в силах обеспечить рынок труда квалифицированными кадрами, уровень которых соответствовал бы требованиям времени.

Именно на этом основополагающем тезисе - принципе ответственности перед обществом - была выстроена оптимизация. По ее результатам у 46 из 89 вузов, осуществлявших подготовку педагогических кадров, были отозваны лицензии на этот вид деятельности.

В целом же за время пребывания Б. Жумагулова на посту министра были закрыты 17 вузов и, самое главное, не был открыт ни один новый вуз. Логично предположить, что при этом были ущемлены бизнес-интересы ряда лиц, которые так или иначе пополнили ряды явных либо скрытых противников министра.

Б. Жумагулову пришлось вполне осознанно занять непримиримую позицию в отношении "псевдовузов", и во многом благодаря его непреклонности удалось несколько поднять качество высшего образования. Поскольку в любом случае и в дальнейшем оставлять неконтролируемым процесс форматирования частных вузов было уже нельзя. Иначе негативные тенденции в этом направлении могли бы приобрести необратимый характер.

4. Статус педагога: от слов к делу

Не секрет, что на протяжении длительного периода вне зоны внимания оставался такой принципиальный вопрос, как статус педагога. Конечно, пафосные рассуждения на эту тему звучали, но реальных подвижек не было. Дошло до того, что специальности "педагог", "учитель" упали на самое дно в шкале престижности. Как результат, на них поступали едва ли не самые слабые абитуриенты.

К тому же они в своей массе не имели стремления идти в школу, поскольку им просто был необходим диплом о высшем образовании. Это создало замкнутый и в чем-то порочный круг снижения не только квалификации, авторитета и социального статуса педагогов, но и качества образования в целом.

Новая госпрограмма развития образования открыла совершенно новый этап в этом деле. Вопрос о статусе педагога был переведен в практическую плоскость. За основу его роста был взята принципиально новая система стимулирования учителей к повышению своей квалификации. Именно к ней должны последовательно привязываться экономические, социальные и имиджевые меры, осуществляемые государством.

Новую систему роста квалификации составили:

1. Новые программы и требования к подготовке педагогов в вузах, разработанные на основе лучших образцов мирового опыта. Они были внедрены максимально быстро, однако реальный выход в виде выпускников-учителей новой генерации могли дать только в пятилетней перспективе.

2. Новая система повышения квалификации действующих учителей, разработанная и запущенная в Центрах педагогического мастерства "Назарбаев Интеллектуальных школ" и АО НЦПК "Орлеу". На нее легла главная нагрузка в этот пятилетний срок, когда по ее методикам должна была быть переподготовлена практически половина учителей страны.

Одним из ключевых достижений МОН РК за этот период, по-видимому, следует считать кардинальную реконструкцию всей республиканской системы институтов повышения квалификации (ИПК).

До того момента ИПК, находившиеся на балансе местных органов, по сути своей были бесполезными, не имевшими практически никакой материальной базы и ничего реального не могущими дать в плане повышения квалификации педагогов, кроме проведения чисто формальных мероприятий.

И как трудно ни было Бакытжану Жумагулову, он все же сумел переломить ситуацию и добился на самом высоком политическом уровне решения о передаче этих институтов на республиканский уровень, в разы подняв финансирование и, как следствие, возможности подъема качества переподготовки школьных педагогов.

Все эти шаги в совокупности способствовали коренному переформатированию квалификационной системы педагогов, их подготовки и переподготовки. По существу, такого в Казахстане еще не было.

Ключевой же экономико-социальной мерой стало введение существенных доплат учителям за новую квалификацию (а не символических, как это было ранее в виде доплат за категории).

Кроме того, статус учителя поднимался по небывало широкому спектру вопросов - здесь можно упомянуть впервые сделанное вовлечение учителей в систему управления образованием через проведение съездов и создание ассоциаций педагогов-предметников, резкий подъем статуса и размера премий конкурсов "Учитель года", создание электронной "Книги учительской славы" и т.д.
8.04.16

Часть II

В Казахстане как-то не принято давать оценку руководителю, когда он при делах. А вот бросать вдогонку камни - это запросто. И уж тем более у нас не практикуется анализ работы того или иного крупного чиновника по прошествии лет. И хотя с момента ухода Б. Жумагулова минуло почти три года, нам кажется, время для этого пришло.

PhD-заслон

Старая система присвоения ученых степеней кандидатов и докторов наук, показавшая свою эффективность в прежние годы, после внедрения "рыночных подходов" полностью себя дискредитировала и изжила. Об этом все знали, но ни один министр до Бакытжана Жумагулова не решился предпринять в этой сфере решительные шаги. Хотя сама жизнь настоятельно требовала этого.

Согласовав свои планы с главой государства, он начал действовать. Было четко и однозначно заявлено, что преж­няя система присвоения ученых степеней приказала долго жить. Были закрыты более 200 диссертационных советов. Так завершилась бесславная история насквозь коррумпированной системы, где "все были довольны": и диссертационные советы вместе с сонмом "научных негров", готовивших клиентам за солидную плату диссертации "под ключ", и сами диссертанты, мечтой которых был вожделенный диплом об ученой степени, но которые в подавляющем большинстве своем не имели никакого желания работать в науке. Конвейер по производству псевдонаучных диссертаций был остановлен, и можно себе представить, какое "ополчение" недовольных сформировалось из числа бывших членов советов и их потенциальных клиентов.

Пожалуй, это была одна из самых рискованных реформ Б. Жумагулова. Реакция в обществе оказалась неоднозначной, проявлялись элементы непонимания и даже открытого противостояния. Однако министр, заняв жесткую позицию, все же смог переломить ситуацию.

Кое-кто до сих пор путает новые степени докторов PhD со старыми степенями докторов наук, и на этой основе распространяются байки о якобы резком падении уровня подготовки научных кадров. Но это не так. Степень доктора PhD - лишь "стартовый пропуск" в науку, и в какой-то мере ее можно сравнить с прежней степенью кандидата наук. Но при этом есть и отличия: степень доктора PhD можно получить только после очного обучения в вузе, а не просто представив неизвестно как полученную диссертацию.

Что же касается ученой степени для авторитетных ученых (докторов наук), то в соответствии с наиболее распространенной мировой практикой теперь в Казахстане ее аналога нет. Взамен этого возможности в плане научной карьеры пополнены учеными званиями профессора и ассоциированного профессора.

Есть еще один немаловажный эффект. Если раньше в науку шел только мизерный процент "свежеостепененных" ученых, то нынешние доктора PhD практически все идут работать именно в науку и образование. То есть это стало по-настоящему работающей системой подготовки научных кадров, а не механизмом удовлетворения личных амбиций.

Эволюция ЕНТ

Была существенно усовершенствована процедура Единого национального тестирования (ЕНТ). На 30% обновлена база тестов, а также устранены некорректные вопросы, по которым были претензии. Кроме того, созданы тесты нового поколения, ориентированные не только на выявление остаточных знаний, но и на определение способностей к дальнейшему обучению, уровня логического мышления, базовых компетенций.

Это стало самым масштабным изменением ЕНТ за все время его существования. Такой подход нанес удар по сложившейся практике "натаскивания" учеников на вопросы ЕНТ, банальной зубрежке ответов в ущерб нормальному изучению предметов. Был поставлен заслон списыванию, использованию телефонов и подсказок, даже со стороны педагогов.

Как следствие, заметно снизился средний балл ЕНТ. Что, естественно, не понравилось ни педагогам, ни родителям, ни руководству школ, ни местным органам, терявшим позиции в рейтинге. И здесь был сделан важный шаг: по поручению президента страны результаты ЕНТ были исключены из рейтинга акимов.

Тем не менее до сих пор идет постоянное давление в плане призывов вернуться к школьным экзаменам и отказаться от ЕНТ. Это очень устроило бы школы, да и какую-то часть родителей, которые получили бы возможность на месте "разводить" все вопросы. Объективность оценки почему-то мало кого волнует. Да и вузы были бы не прочь вернуть себе инструмент вступительных экзаменов с той же целью. Все эти "прелести" мы уже проходили, но позже отказались от них. Однако заинтересованных лиц все еще много, и споры пока не утихают.

Еще один аспект совершенствования ЕНТ, который начала прорабатывать команда Б. Жумагулова, - возможность сдачи тестов в течение года. Это позволит резко снизить психологическое давление на выпускников и перевести отношение к ЕНТ с эмоционального уровня на деловой. Примеры в мире имеются - тесты TOEFL и подобные им. Сегодня мы видим, что МОН начало шаги в данном направлении, в частности повторное тестирование.

Ученья свет и учебников тьма…

Ранее нередко случалось так, что одни и те же авторы буквально "поточным методом" разрабатывали чуть ли не десятки учебников. И никакого спроса с них не было, кроме "критики снизу" (от родителей и педагогов), на которую никто не обращал внимания. Естественно, за всем этим стояли достаточно серьезные деньги, а значит, были заинтересованные люди. Об этом много писалось в СМИ.

Бакытжану Жумагулову стоило больших трудов и нер­вов направить процесс в рациональное русло. Была создана новая система подготовки и издания учебников, включающая их общереспубликанскую экспертизу. В число экспертов вошли депутаты парламента, видные ученые и педагоги, представители СМИ и гражданского общества.

Конечно, в этом направлении нужна постоянная работа. Но первые и очень важные шаги к новому качеству учебников были сделаны.

Дуализация системы ТиПО

В вопросе подготовки специалистов среднего звена по поручению главы государства начала внедряться дуальная система, принятая в Германии и ряде других стран мира. Она предполагает очень простое решение проблемы. Обучение делится на две части: теоретическое в стенах колледжа и практическое у работодателя. В итоге на выходе получаются квалифицированные конкурентоспособные специалисты, обученные работать на современных предприятиях и востребованные ими.

Такой подход в корне отличается от прежнего, существовавшего в Казахстане до 2010 года. Наша система ТиПО - это в большей степени частный сектор, и он нацелен, главным образом, на прибыль от учащихся, которую получали без особых затрат, обучая их только в стенах колледжей фактически без производственной практики. Неудивительно, что такие "специалисты" никак не соответствовали реальным потребностям предприятий и общим местом стал рефрен о "дефиците кадров среднего звена".

Дуальная система потребовала принципиально нового отношения к подготовке кадров со стороны работодателей. Они оказались вынуждены переходить от созерцательной позиции иждивенцев, пассивно ожидающих, когда к ним придут "идеальные" специалисты, к активному и заинтересованному участию в обучении и серьезных затратах на него. То есть и для них, и для колледжей были введены элементы беспокойства - требование обеспечить реальное трудоустройство, переход от массовой штамповки дипломов юристов и экономистов к подготовке технических специалистов, поиск для них места производственной практики и т.д.

Появилась совместная ответственность за это дело со стороны Министерства образования и науки и местных исполнительных органов, крупных предприятий и объединений.

Квалификация как фактор прорыва

Серьезный прорыв был совершен в разработке и внедрении Национальной системы квалификаций (НСК) в Казахстане. Значение его трудно переоценить. К примеру, внедрение подобной системы в Южной Корее стало главным фактором ее прорыва из беднейших стран "третьего мира" в число "азиат­ских тигров" и лидеров современных технологий.

Что касается сферы образования, то НСК подразумевает введение независимой сертификации выпускников колледжей и вузов объединениями работодателей. Это позволит гораздо объективнее оценивать профессионализм специалистов. Одновременно она станет объективным мерилом качества работы самих вузов и колледжей, будет поставлен еще один барьер перед выпуском псевдоспециалистов и штамповкой "пустых" дипломов.

Модернизация программы "Болашак"

Раньше программа "Болашак" была ориентирована на подготовку в зарубежных вузах бакалавров. Теперь мы сами научились достаточно хорошо готовить их. Поэтому "Болашак" был переориентирован на подготовку магистров и докторов PhD, на стажировку специалистов. Сегодня попасть прямо со школьной скамьи в престижнейшие зарубежные вузы через эту программу стало невозможным. Тем самым перекрыт канал для многих "сильных мира сего", стремящихся обучать своих детей в лучших вузах мира за государственный счет. И в этом смысле их реакция была вполне предсказуемой. Но данная переориентация объективно обоснована и направлена на повышение качества подготовки специалистов.

"Перезагрузка" финансирования науки

Идея была выдвинута главой государства еще в 2009 году, но реализована только при Жумагулове в 2011-м. Поскольку именно при нем был принят новый закон "О науке". Суть новации состояла в том, что распределение денег было полностью передано непосредственно ученым, национальным научным советам. Таким образом чиновники лишались важнейшего рычага влияния и манипулирования средствами. Думается, что такой добровольный "секвестр" своих полномочий со стороны министерства вошел в число весьма нечастых примеров объективного отношения к эффективности госуправления.

Была кардинально усилена и экспертиза научных проектов, к ней стали привлекаться зарубежные ученые. Были введены такие новые виды финансирования, как грантовое для самих исследований и базовое для материально-технического и административного обеспечения и роста потенциала государственных научных организаций и вузов.

Этот принципиально новый подход обеспечил резкий рост интереса и активности ученых, а также повышение уровня научных проектов.

Дом для студентов

В Казахстане более 20 лет фактически не строились общежития для студентов. И впервые за многие годы именно Б. Жумагулов поставил вопрос об обеспечении жильем студентов государственных вузов. Эта инициатива была поддержана президентом Н. Назарбаевым и правительством РК. И начала реализовываться уникальная программа "Студенческое жилье". За 2010-2015 годы были построены десятки общежитий.

Что же касается частных вузов, то параллельно с этой программой был внедрен новый механизм их стимулирования к строительству своих общежитий и улучшению условий для студентов. Впервые МОН стало требовать от част­ных вузов решения социальных вопросов студенчества, и такой подход дал эффект.

От ПГК к ВОУД

Промежуточный государственный контроль (ПГК) ко второму десятилетию XXI века тоже превратился в бюрократическую коррупциогенную процедуру, не дающую объективной картины качества образовательных услуг.

По настоянию министерства из закона "Об образовании" была исключена норма о ПГК и совершен переход к ВОУД (внешней оценке учебных достижений). Принципиальное отличие заключается в отказе от правовых последствий в отношении организаций образования по итогам мероприятия.

Теперь главный упор делался на мониторинг и информирование учащихся, родителей о качестве предоставления образовательных услуг. Был снят излишний ажиотаж вокруг этой процедуры, что позволило облегченно вздохнуть всем руководителям организаций образования.

И в этом вопросе министр встретил реальное противодействие, поскольку чиновники теряли соответствующие рычаги управления. Но введение такого новшества было необходимым.

Разорванный круг

При Б. Жумагулове впервые за годы независимости был поднят и решен вопрос обеспечения вузов учебниками, и прежде всего на государственном языке. Ранее вузовские учебники на казахском языке централизованно практически не издавались и уровень их был слабый. А самые передовые в мире учебники на английском языке, если и попадали в число нужных, то сначала годами переводились на русский, а уже потом тем же темпом на казахский. Студентам они доставались через 5-7 лет после зарубежного издания. Так что ни о какой оперативности в освоении казахской молодежью передовых знаний не было и речи. Учебники были устаревшими и по качеству, и по содержанию. А по сути, их де-факто и не было.

Вместо этого министерство наладило оперативный перевод лучших зарубежных учебников с английского сразу на казахский язык и не менее оперативное их издание. В итоге в вузы поступили сотни тысяч современных учебников по многим дисциплинам. Такой механизм в Казахстане был запущен впервые.

Учиться там, учиться тут…

Впервые в Казахстане был системно проработан и внедрен механизм академической мобильности. Лучшим студентам и магистрантам за счет государственных средств (это практически уникальное явление в мировой практике) была предложена возможность пройти определенный срок обучения в лучших зарубежных университетах. При этом данное обучение и освоенные знания учитывались в их родных вузах, а учебные программы заранее согласовывались. Это было поистине прорывным и системно продуманным проектом министра. Такой шаг вывел наше высшее образование на новый уровень международного признания.

Также впервые была проведена системная работа по привлечению в наши вузы авторитетных зарубежных профессоров. Да, такая практика существовала и ранее, но она была эпизодической, кратко­временной и бессистемной, вследствие чего не оказывала заметного влияния на учебный процесс.

Отныне же приглашения приобрели серьезный характер, стали длительными и детально согласованными с учебным процессом, а их роль в повышении качества подготовки специалистов значительно возросла.

Прорыв в научно-информационную Ойкумену

Известно, что трудно делать науку, не имея представления о мировых достижениях и проблемах в рассматриваемой сфере. К сожалению, еще с советских времен доступ наших ученых к мировой копилке знаний был крайне ограничен. Прорыв в данной области Казахстан осуществил (причем первым в СНГ) в 2011-2012 годах, когда были заключены соглашения и приобретены генеральные лицензии крупнейших мировых ресурсов научно-технической информации - издательств Elsevier (Нидерланды), Thomson Reuters (США), Springer (Германия). Это создало системные условия для кардинального повышения уровня и результативности отечественных исследований, доступа к статьям и книгам зарубежных ученых, а также публикации работ наших ученых в изданиях зарубежных стран.

Министерство открывается обществу…

Для обеспечения большей открытости работы министерства и диалога с обществом Б. Жумагулов инициировал создание при МОН Совета по связям с общественностью. В его состав вошли депутаты парламента РК, видные ученые и общественные деятели, представители СМИ, международных организаций и ведущие работники образования. Также впервые была разработана концепция имиджевой деятельности МОН РК. Реализация этих начинаний позволила вывести на принципиально новый уровень взаимодействие министерства и общества. Ничего подобного в практике работы МОН до этого не было.

Иностранное усыновление: примат прав ребенка

В Казахстане проблема законного и незаконного вывоза детей-сирот за границу уже долгое время будоражила общественность, вызывая озабоченность судьбой таких малышей в связи с участившимися фактами издевательского отношения к ним со стороны приемных родителей-иностранцев.

До 2010 года на усыновление за границу было передано более 10 000 казахстанских детей. Позиция Б.Жумагулова в этом вопросе была однозначно принципиальной и не допускающей зарубежное усыновление, которое уже давно превратилось в крупный международный бизнес и по факту не гарантирует соблюдения элементарных прав ребенка.

В период его пребывания на посту министра за три года иностранцами не был усыновлен ни один ребенок. Тем самым поставлен жесткий и принципиальный заслон иностранному усыновлению. Это решение было принято вопреки серьезному давлению зарубежных агентств, вовлеченных в такой бизнес.

Вместо резюме

Согласитесь, что уже на основе изложенного можно сделать вывод, что Б. Жумагулову в должности министра образования и науки удалось сделать немало. Причем речь идет не о рутинных, а о новых и реально влияющих на качество образования вещах. Хотелось бы особо подчеркнуть, что в нашем анализе мы затронули только "верхушку айсберга", поскольку за бортом повествования остались такие начинания, как подушевое финансирование, корпоративное управление в организациях образования, национальный реестр аккредитационных агентств, Темиртау­ский форум профтехобразования, стимулирование международных публикаций ученых, программа функциональной грамотности и т.д.

Для непосвященного звучит несколько абстрактно, но смеем утверждать, что даже этот перечень поднимает планку оценки сделанного Б. Жумагуловым и, думаем, объективно свидетельствует о том, что он по праву может считаться одним из лучших министров образования в истории постсоветского Казахстана.

Важно не упускать из виду и идеологический аспект реформ. Поскольку сфера образования так или иначе затрагивает интересы почти каждого человека, граждане вправе знать и понимать, что и зачем в ней делается. Сказанное вовсе не означает, что по каждому аспекту необходима широкая общественная дискуссия (по опыту нашей же недавней истории мы знаем, что так можно заболтать любые добрые начинания), но целенаправленная разъяснительная работа должна быть обязательно. Только в этом случае можно рассчитывать на высокий конечный эффект.

У этой проблемы есть и другой, сугубо субъективный аспект. Следует понимать, что реформы в образовании не всегда являются реализацией каких-то амбициозных устремлений министра. Большинство из них продиктовано жизнью, но при этом обязательно затрагивают чьи-то интересы, а значит, их реализация будет сопровождаться серьезным сопротивлением. И вот тут-то от министра-реформатора требуется не только профессионализм, но порой и личное мужество. Такое по плечу далеко не каждому.

Министры приходят и уходят. Сколько их было за эти 25 лет, мы уже сказали. Кого из них помнят или хотя бы вспоминают изредка? Но когда они оставляют за собой не груз проблем, а багаж реальных и достойных дел, польза от которых очевидна, то общество должно воздать им должное.

Это было бы честно и справедливо…
15.04.16