





Неравномерность распределения водных ресурсов в Центральной Азии обуславливает конфликт интересов ключевых поставщиков воды (Таджикистан и Кыргызстан) и ее основных потребителей (Узбекистан, Казахстан и Туркменистан). Налицо замкнутый круг: энергетические приоритеты стран верховья противоречат сельскохозяйственным интересам стран низовья, так как одним, в первую очередь, нужна электроэнергия, а вторым – вода для развития орошаемого земледелия. Но идеальная замкнутость этого круга говорит о том, что это – поле для абсолютно взаимовыгодного сотрудничества.

Что мы теряем от неэффективного управления водными ресурсами и отсутствия кооперации в системе энергетики?

В части использования водных ресурсов, система ирригации стран низовья, в особенности – крайне неэффективна и расточительна. Согласно данным Всемирного Банка и ООН, в настоящее время потери от слабой системы управления водными ресурсами (устаревшие и неэффективные ирригационные системы, каналы, меры регулирования водостоков, прочее) в бассейне оцениваются в районе $4,6-4,9 млрд в части недополученной выгоды от сельскохозяйственного производства, что составляет 26% от общего сельхозпроизводства стран Аральского бассейна. Если распределить по странам, то данные потери составляют 34% всего урожая Туркменистана, 29% Узбекистана и 28% Таджикистана.

С другой стороны, развал так называемой Единой энергетической системы ЦА, связанный с массовым нарушением норм отбора странами-членами ЦАЕЭС и пиковыми нагрузками, привел к тому, что региональная торговля энергоресурсами упала на 90 процентов с начала 2000-х годов, что повлекло за собой зимнюю нехватку электроэнергии в странах верховья. При этом страны низовья потеряли доступ к рынку значительно более дешевой гидроэлектроэнергии в летний период, тем самым вынудив страны верховья искать новые рынки сбыта в Западной и Южной Азии.

Таджикистан вообще оказался на грани тотальной катастрофы после того, как Ташкент отключил режим автоматического перетока ЦАЭЕС в начале крайне холодного 2007 года, что, в том числе, привело к остановке промышленности и прекращению подачи электроэнергии практически по всей территории страны. По оценкам CAREC[1], потери от неиспользования интегрированной оптимальной системы управления энергетикой в регионе ЦА составляют порядка $2,1 млрд.

В результате на сегодняшний день мы имеем все более усугубляющийся разрыв энергетических связей и нарастание водных противоречий, постоянно предъявляемые друг другу упреки и претензии, которые в большей степени дезинтегрируют государства, а не сближают их. Обостряет ситуацию динамично растущее население и, соответственно, потребность в воде, нерациональное водопотребление вследствие использования устаревших ирригационных и дренажных систем в странах региона. В период после обретения независимости проблема управления водно-энергетическими ресурсами крайне обострилась по причине развала предыдущей модели, а также на фоне ускорения процессов изменения климата. Отсутствуют эффективные институты, информационные системы и инфраструктура планирования, мониторинга и совместного управления.

Изменение климата обостряет существующие противоречия[2]. Усиленное таяние ледников порождает высокий риск наводнений и ведет к серьезному сокращению запасов пресной воды в летний сезон. Кроме того, таяние ледников может также негативно повлиять на выработку энергии гидроэлектростанциями. По оценкам ООН и Всемирного Банка, средний рост температуры в регионе на порядка 0.5С уже привел к исчезновению порядка 30% ледникового покрова в странах верховья. В ближайшие 50 лет ледники Памиро-Алая, питающие все водные артерии региона исчезнут на 50%. И это при предсказанных темпах роста температуры.

Однако процессы изменения климата и потепления ускоряются. Ежегодный рост температуры уже составляет 2С, а значит, скорость таяния ледников растет. Отсутствие системы регулирования стоков через плотины совместного использования ведет к тому, что участившиеся сели и наводнения наносят ущерб как странам верховья, так и низовья, а в период засухи невозможно использовать накопленные запасы для ирригации. Также согласно данным Всемирного Банка, изменение климата может также сказаться на будущем речного стока, так как ледники в бассейне реки Вахш уже отступают.

Основные вероятные воздействия изменения климата в последующие десятилетия включают: (а) сдвиг сезонного пика стока (на 1-2 месяца раньше), (б) увеличение общего стока в течение около полувека (в то время как тают ледники), и (в) последующая полная зависимость стоков от осадков с непредсказуемыми изменениями объема и распределения.

"Дилемма заключенного", когда все теряют все

Итак, очевидно, что в настоящее время страны региона не могут достичь консенсуса по вопросу о принятии единого механизма для управления водными ресурсами, который обеспечит адекватные политические, экономические и экологические выгоды для всех. Каждая страна пытается решить эту проблему в одностороннем порядке, в ущерб другим. Основная проблема заключается в том, что каждое государство имеет собственные цели для использования водных ресурсов, которые не обязательно совпадают. Имеет место коллективная неспособность совместно принимать решения по управлению водными ресурсами как единым региональным благом в Центральной Азии, что ведет к чрезмерному использованию воды, потерям и неэффективности. Соседняя Россия добавляет масла в огонь, поддерживая те или иные экономические проекты, чтобы получить выгоды для региональной безопасности.

Политика этих государств напоминают "дилемму заключенного", где двое заключенных отказываются сотрудничать – даже в своих собственных интересах – если преследование личных целей приносит даже меньшую пользу, чем сотрудничество. В итоге коллективно теряют все, если не сотрудничают.

Пути разрешения противоречий

Итак, ключевой вопрос заключается в том, является ли цена в 7 миллиардов долларов существующих потерь от отсутствия кооперации в водно-энергетической сфере, не учитывая, возможно, еще более высоких потерь от вероятного обострения проблемы глобального потепления, достаточным аргументом для того, чтобы правительства и экспертные сообщества стран региона наконец-то сели за стол переговоров и нашли взаимоприемлемые пути налаживания сотрудничества?

Совершенно очевидно, и существующий опыт показывает, что экономическое и техническое сотрудничество – абсолютно взаимовыгодно всем странам: как низовья, так и верховья. Однако основным препятствием является отсутствие политической воли и механизмов доверия в рациональном использовании водных ресурсов и соблюдения норм отбора воды, особенно в свете планов стран верховья, Таджикистана и Кыргызстана осуществить строительство высоких плотин для решения насущных социально-экономических проблем.

В этой связи, строительство новых гидроэлектростанций с крупными водохранилищами в Таджикистане и Кыргызской Республики, как представляется, является стратегией максимизации благосостояния для всего региона. Выгоды для стран верховья более очевидны с точки зрения доходов от расширения производства как внутри страны, так и на экспорт (в том числе, предлагая более дешевую энергию для стран ниже по течению). Однако страны низовья также могут извлечь выгоду от наличия высоких плотин вверх по течению. Это приведет к увеличению воды для орошения и способности к адаптации сельского хозяйства в экстремальных погодных явлений (в засушливые и очень влажные годы).

Максимизация выгод от строительства крупных ГЭС для всех стран региона

Безусловно, основным яблоком раздора является непримиримое противодействие со стороны Узбекистана в строительстве Рогунской ГЭС Таджикистаном. Данная ГЭС рассчитана на высоту плотины в 335 м и генерацию порядка 3,6 млрд кВт часов электроэнергии. Страны низовья опасаются, что строительство Рогуна нарушит водный баланс и приведет к засухе. В то же время данная ГЭС является стратегическим приоритетом в решении целого спектра социально-экономических проблем Таджикистана.

Технико-экономический анализ, проведенный экспертами Всемирного Банка[3], показывает, что проект строительства Рогунской ГЭС является технически безопасным и экономически оправданным. Как Таджикистан, так и страны низовья потенциально могут получить больше преимущества, если плотина будет эксплуатироваться в совместном режиме. Рогунская ГЭС может эксплуатироваться таким образом, что позволит как увеличивать летний сток в засушливые годы, так и генерировать больше энергии, чем при историческом режиме стока. В засушливые годы страны низовья страдают от снижения летних потоков, и Таджикистан страдает от снижения производства энергии в зимний период в результате сокращения зимних потоков.

Предварительный анализ, проведенный Всемирным банком, свидетельствует о том, что кооперативный режим работы Нурекской и Рогунской ГЭС может давать множество преимуществ как для стран низовья, обеспечивая им дополнительную воду в засушливые годы, так и для Таджикистана, способствуя увеличению производства энергии зимой и экспорта летом, в засушливые годы. Освобождение дополнительных 3,0 млрд кВт часов в засушливый год потенциально может компенсироваться сохранением того же самого количества в последующий влажный год. Такой исход был бы явно предпочтительнее для Таджикистана и стран низовья в сравнении с простым поддержанием исторических стоков. В сущности, плотины на Нурекской и Рогунской ГЭС потенциально могут быть использованы для выравнивания ежегодных потоков в разные годы в пользу Таджикистана и стран низовья.

Таким образом – проблема Рогуна, а также Камбараты – вопрос доверия и политики, а значит, основная проблема заключается в восстановлении доверия между правительствами, что только возможно при условии прямого переговорного процесса между странами региона напрямую и без посредников. В то же время уполномоченные органы ООН могли бы выступить гарантом соблюдения договоренностей особенно в части использования квот водопользования определенных имеющимися соглашениями.

В свою очередь восстановлению политического доверия могли бы помочь наличие эффективных институциональных и финансовых механизмов для содействия соблюдению договоренностей. Согласно Всемирному Банку[4], при любых режимах эксплуатации плотины Рогунской ГЭС, будут выгоды для прибрежных стран в плане разработки дополнительных институциональных механизмов – будь то международно-правовые обязательства, финансовые гарантии, или то и другое – чтобы убедиться, что водохранилище будет построено, заполнено, и будет эксплуатироваться согласно договоренностям. Эффективные механизмы управления трансграничными водными ресурсами Амударьи/Вахша будут наиболее полезными, если они смогут (а) создать взаимную выгоду, (б) включать в себя беспристрастные технические и правовые механизмы, и (в) предоставить гарантии их соблюдения. Как было показано выше, кооперативный режим управления сможет создать взаимные выгоды для Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и Афганистана.

Международный опыт показывает, что соглашение по управлению Вахшским каскадом будет наиболее эффективным, если в него будут интегрированы беспристрастные технические механизмы, которые позволят решать некоторые вопросы, не прибегая к общению на политическом уровне. Примерами таких механизмов, будут включение (а) механизмов технического мониторинга и механизмов по обмену данными для предоставления всем сторонам надежной и актуальной информации о снежном покрове, стоке воды, хранении и сбросах (например, совместная эксплуатация диспетчерской плотины Итайпу совместной командой из Бразилии и Парагвая); и (б) механизма разрешения споров, где последним шагом является имеющее обязательную силу решение нейтральной третьей стороны (например, независимый эксперт, арбитражный трибунал или суд).

Если будет политическая воля и доверие, как Таджикистан, так и Кыргызстан (особенно в свете недавнего отказа России от финансирования проекта Камбарата-2) очевидно выиграют от создания международного консорциума в строительстве крупных ГЭС. Международный опыт показывает, что разумная реализация такого крупного проекта обычно включает в себя распределение рисков путем долевого участия других стран, возможно, включая страны, расположенные ниже по течению. Такая структура финансирования может создать наиболее выгодные условия, избежать иностранного контроля над стратегическими активами, а также обеспечить гарантиями соблюдения кооперационным подходам к режиму эксплуатации. Это создаст преимущества для всех прибрежных стран, что может улучшить перспективы и обеспечить широкую международную вовлеченность всех прибрежные государств к мониторингу соблюдения условий.

Выгоды для Узбекистана

Более того, вследствие строительства ГЭС Узбекистан также получает возможность расширения орошения земельных площадей в Кашкадарьинской области, в которых он испытывает недостаток. Кроме того, узбекские ТЭЦ получат возможность встать на летний ремонт, используя более дешевые ресурсы гидроэнергетики. Если же восстановить единую энергосистему, и подавать в Узбекистан летний излишек электроэнергии, вырабатываемый таджикскими ГЭС, то выгода будет обоюдная. В частности согласно исследованию Всемирного Банка[5], Узбекистан мог бы сэкономить не менее $60-70 млн в год , если в течение летних месяцев страна бы импортировала в среднем 1,400 ГВтч от богатых гидроэнергетическими ресурсами соседей с импортными тарифами около $0,035 / кВт · ч , что на 60 процентов ниже, чем стоимость тепловой генерации вырабатываемой в Узбекистане. Также более эффективное использование региональных гидроэнергетических ресурсов позволит сократить потребность в новых генерирующих мощностях. Согласованный оптимизированный режим сезонной торговли электроэнергией со странами помог бы избежать необходимости строительства порядка 500 МВт тепловых генерирующих мощностей в Узбекистане. Это позволит сохранить стоимость инвестиций в размере около $700 млн, если бы эти ТЭЦ были бы построены.

Между тем решение проблемы водно-энергетического сотрудничества, помимо региональных мер и механизмов доверия, также требует национальных мер реформы внутренней политики управления водными ресурсами, систем ирригации и энергетики во всех странах региона в отдельности.

В частности, учитывая, что Таджикистан и Кыргызстан страдают от острой нехватки электроэнергии зимой, вопрос зимней нехватки энергии может быть решен следующими способами: проведением реформ для улучшения работы и финансовой устойчивости энергетического сектора; реализацией планов повышения эффективности использования электроэнергии, в целях сокращения неэкономичного использования электроэнергии; сокращением коррупции и потерь, включая финансовый менеджмент и корпоративное управление сектора. По разным оценкам уровень потерь энергетической системы в Таджикистане и Кыргызстане крайне высок, порядка 35-40% в то время как допустимые технические потери не должны превышать 20% даже при текущем уровне износа передающих сетей.

В свою очередь для стран низовья остро встает необходимость повышения эффективности системы ирригации и орошения, которые сильно изношены и ведут к крупным потерям воды в процессе орошения. Возможно, Узбекистану, Казахстану и Туркменистану стоит внедрить серьезные меры по стимулированию рационального использования водных ресурсов в сельском хозяйстве через повышение тарифов и модернизацию систем ирригации, в том числе используя опыт капельного орошения, внедрение более затратных культур, в том числе через сокращение посевов хлопчатника и либерализацию частного фермерства со свободой в выборе культур.

Ссылки:

[1] http://www.carecprogram.org/uploads/events/2010/SOM-Oct/Diagnostic-Study-CAREC-Energy-Strategy-Pillar2-Full-Report.pdf

[2] http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2014/11/23/000112742_20141123123442/Rendered/PDF/927040v10Russi0s0010ES0with0embargo.pdf

[3] http://www.worldbank.org/en/region/eca/brief/rogun-assessment-studies

[4] https://www.worldbank.org/content/dam/Worldbank/document/eca/central-asia/World%20Bank%20Note%20-%20Key%20Issues%20for%20Consideration%20on%20Proposed%20Rogun%20Hydropower%20Project_eng.pdf

[5] Uzbekistan: Energy/Power Sector Issues Note, June 2013, World Bank, http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2014/01/31/000333037_20140131162043/Rendered/PDF/ACS41460WP0Box0Issues0Note00PUBLIC0.pdf

Бахриддин Каримов

2 мая 2016