В Китае, где налицо перепроизводство в экономике, слабая валюта может ослабить рост и спровоцировать торговую войну

Управляющий центрального банка Китая Чжоу Сяочуань (Zhou Xiaochuan) постоянно опровергает слухи о том, что его страна может посредством девальвации обеспечить ускорение роста, заявляя, что падение курса юаня нанесет вред экономике. Чисто с экономической точки зрения глава центробанка прав. Но это не останавливает аналитиков, которые во все большем количестве призывают к существенному ослаблению китайской валюты.

Доводы в пользу девальвации просты и доходчивы. Китайская экономика резко замедляется, что отчасти вызвано сокращением экспорта. После многолетнего периода профицита текущего и капитального счета в последние два года наблюдается крупный дефицит платежного баланса, и китайскому центробанку приходится осуществлять активное вмешательство, чтобы поддержать юань.

Развивающиеся страны в таких ситуациях обычно идут на девальвацию своих валют. Сторонники девальвации утверждают, что Китаю надо сделать то же самое, дабы восстановить экспортную конкурентоспособность и развернуть вспять отток капитала.

Но это ошибочное сравнение. У Китая вторая в мире экономика, а также второй по размерам за всю историю активный торговый баланс. Те развивающиеся экономики, которые успешно проводили девальвацию, были намного меньше, и поэтому мир благополучно переживал их рост экспорта. Кроме того, они проводили девальвацию только после того, как их переоцененная валюта становилась причиной устойчиво крупного дефицита.

Но юань не переоценен. На самом деле, он недооценен, что фактически признал Чжоу Сяочуань в интервью трехмесячной давности китайскому финансовому журналу Caixin.

Текущий платежный баланс показывает, почему это так. В Китае низкий уровень безработицы и быстрый рост зарплат. Экономическая активность растет темпами 6-7%, а долг увеличивается в 2-3 раза быстрее. С другой стороны, у торговых партнеров Китая высокая безработица, и они едва-едва обеспечивают рост в 1-2%.

Обычно Китай импортирует гораздо больше, чем экспортирует. Но вместо дефицита у него большой профицит. Экспорт КНР в прошлом году снизился, однако во всем мире он упал еще больше. Китай удерживает и даже увеличивает свою долю экспортного рынка, а его активное сальдо торгового баланса растет. Все это отнюдь не является признаком переоцененной валюты.

Чтобы удержать юань от падения, центральный банк потратил около одного триллиона долларов из четырехтриллионного резерва. Но главная причина сокращения резервов в Китае это чистая утечка капитала. Если бы деньги уходили за границу из-за уверенности китайских инвесторов в относительной дешевизне иностранных активов, то ослабленный юань снизил бы отток капитала, сделав заграничные активы более дорогими. Но причина оттока капитала не в этом.

Деньги уходят из КНР в основном на покупку стратегических активов, и отчасти это своеобразная страховка от политической и финансовой неопределенности, а отчасти - попытка остановить скандально известные "арбитражные схемы" предыдущего периода. С 2012 по 2014 год в Китай пришло около одного триллиона долларов спекулятивных денег, и ставка здесь делалась на укрепляющийся и дающий более высокий доход юань.

Китайским инвесторам безразлична относительная стоимость юаня. Вместо того, чтобы сдержать их, девальвированный юань может ускорить их бегство. Именно это произошло сразу после внесения изменений в валютный режим в августе прошлого года. Ограничения на капитал пришлось существенно ужесточать, дабы предотвратить дальнейший отток денег.

Главный довод против девальвации состоит в том, что вместо увеличения роста ослабленная валюта ставит профицитную экономику в весьма ненадежное положение. Вместо изменения относительных цен девальвация переводит доход из сферы потребления в сферу сбережения.

В странах с дефицитом, где сбережений для инвестиций недостаточно, замедление роста отпугивает иностранных инвесторов, вызывая спад инвестиций, из-за чего экономика замедляется еще больше. Перенаправляя доход из сферы потребления в сферу сбережения, девальвация уменьшает зависимость от зарубежного капитала и предотвращает падение инвестиций.

Но страны с профицитом не страдают от недостатка сбережений, а у Китая таких сбережений в избытке. Девальвация юаня просто сократит и без того низкое внутреннее потребление, а также усилит китайскую зависимость от инвестиций и экспорта. Так случилось в Японии, где существенное ослабление иены еще больше уменьшило потребление, так и не дав толчок росту. В странах с профицитом девальвация заменяет устойчивый спрос - а именно потребление - на неустойчивый спрос на инвестиции и активное сальдо торгового баланса.

В глобальной экономике, где нарастает торговая напряженность, а спрос слаб, девальвация, способная значительно увеличить торговый профицит Китая, может вызвать торговую войну. Если слабая валюта идет на пользу только маленьким экономикам с переоцененной валютой и с большим дефицитом торгового счета, то трудно себе представить, зачем Пекину идти на риск, затевая девальвацию.

Последние три года оказались ужасными для международной торговли. Китай не единственная крупная экономика, страдающая от слабого внутреннего спроса; но он ведет себя намного ответственнее, чем Европа и Япония, которые переложили издержки регулирования на остальной мир. Сохранение курса юаня полезно и для Китая, и для мира в целом. Пекину нецелесообразно менять стратегию.

Майкл Петтис (Michael Pettis)
профессор финансов Пекинского университета.
The Wall Street Journal, США