





Николас де Педро – научный сотрудник CIDOB (Центр по международным делам в Барселоне) – комментирует протесты в Казахстане. По его мнению, идеологический аспект этих протестов является большой проблемой для легитимности власти. События также показали, что анти-китайские настроения все еще сохраняются на высоком уровне во всей Центральной Азии, и Китаю необходимо будет усилить влияние своей мягкой силы, чтобы недопустить рост этой волны.

Николас де Педро – исследователь постсоветского пространства, один из руководителей Инициативы Узбекистан, научно-исследовательского проекта, совместно разработанного CIDOB и программой Центральной Азии в Университете Джорджа Вашингтона, профессор IBEI и приглашенный профессор аль-Фараби (Алматы), проводил полевые исследования в Китае и Синьцзяне.

Дейрдре Тайнан, руководитель проекта Международной кризисной группы в Центральной Азии, в своем недавнем комментарии указывает, что среди обычных граждан Казахстана стало все больше проявляться недоверие к китайскому бизнесу. Что Вы думаете об антикитайских настроениях в Казахстане?

По моему мнению, недавняя волна протестов в Казахстане не только связана с проблемой приватизации земли, но с более широким социальным недовольством из-за ухудшения экономической ситуации. Исторический страх перед китайской колонизацией сочетается с восприятием правительства как более заинтересованного в своих собственных сделках, чем в благосостоянии среднего гражданина. Это подпитывает импульс для протестов. Несмотря на широко распространенное недовольство, я не стал бы ожидать значительных изменений в краткосрочной перспективе. Я думаю, что правительство сделает выбор в пользу сочетания жестких репрессивных мер (которые могут быть эффективными) с некоторыми попытками успокоить социальные волнения. Сейчас главная практическая трудность для Астаны состоит в отсутствии ликвидности. Падение цен на нефть лишило Астану средств. Частичное восстановление цен может облегчить немного ситуацию, но структурные проблемы экономики Казахстана (с ее чрезмерной зависимостью от экспорта нефти) будут оставаться в качестве серьезного риска. Конечно, все это означает худший сценарий в среднесрочной перспективе.

Ваше объяснение протестам?

На мой взгляд, идеологический аспект этого вопроса является самой большой проблемой для Астаны. Люди, которые вышли протестовать, являются ядром "казахской нации", и этот факт сильно может подорвать легитимность властей. Протестующие, скандирующие национальный гимн, это очень мощный образ, отсылающий эту волну протестов к событиям в Жанаозене, и, в конце концов, почему бы и нет, к Желтоксану. Это идеологический вызов, вот что я хочу сказать. Поэтому попытка увязать эти протесты с внешним заговором кажутся не только нелепыми, но и контрпродуктивными. Эти теории заговора могли бы сработать в российских СМИ и среди западной аудитории, сочувствующей Кремлю, но они вряд ли вызывают доверие среди казахстанской или центральноазиатской аудитории. Рычаги и сферы влияния таких "иностранных агентов" в регионах Казахстана, скорее всего, ограничены (если вообще существуют). И, как это широко известно, многовекторная внешняя политика президента Назарбаева – успешна, и никто (ни Китай, ни Россия, ни ЕС, ни США) не заинтересованы в какой-либо нестабильности в этой стране и, откровенно говоря, в этом регионе в целом. Таким образом, местные СМИ и некоторые депутаты могут обвинять Запад, но никто на Западе не заинтересован в том, чтобы у г-на Назарбаева были проблемы, или чтобы центрально-азиатский регион стал проблемной точкой.

Как Вы думаете, Китай должен быть обеспокоен протестами в Казахстане?

Я предполагаю, что китайские власти и аналитики будут тщательно анализировать эту волну протестов. События ясно указывают, что, несмотря на хорошие дипломатические отношений на высшем уровне, тревога о влиянии Китая (некоторые из них сильно преувеличены) все еще сохраняется на высоком уровне во всей Центральной Азии, и это необходимо принимать во внимание.

Как Вы считаете, могут ли антикитайские настроения распространиться по всему региону? Какую угрозу это представляет китайским инвестициям и может ли Китай нивелировать ее с помощью мягкой силы?

Я думаю, что Китаю необходимо будет усилить влияние своей мягкой силы в регионе Центральной Азии. Для этого Китай может предложить проекты по местному участию, выгоду в крупных инфраструктурных проектах. Китайские компании и рабочие настолько конкурентоспособны, и это Пекин должен учитывать, потому что такая конкуренция вызывает недовольство среди местных жителей (как это произошло в Синьцзяне с конца 90-х годов). Я думаю, что Китай может выделить больше стипендий для студентов как один из инструментов мягкой силы. В целом, я не вижу большой антикитайской волны прямо сейчас, но Китай должен учитывать, что инциденты, подобные тем, которые случились на Кумторе или Дордойском рынке, могут повториться в других странах региона.

Как Вы думаете, многое ли потеряет Россия в Центральной Азии от агрессивной экономической экспансии Китая?

Основные экономические/стратегические интересы Китая и России в Центральной Азии вряд ли совпадают. России получила полумонополию на экспортные маршруты углеводородов Центральной Азии в наследство от Советского Союза, и потерей этой монополии ей угрожает не Запад, а Китай. С экономической точки зрения Россия уже замещается Китаем, хотя в сфере безопасности здесь по-прежнему другая история. Во всяком случае, их общий интерес в противостоянии гегемонии США и переосмыслении глобального порядка является более актуальным для обеих сторон. Кроме того, в изоляции от Запада Москва все больше и больше полагается на китайский вектор. Но еще остается неясным, если этот вектор принесет значительные ощутимые результаты для России.+

25 мая 16