Казахстан снял запрет на ввоз кыргызского картофеля на свою территорию. Высокие кыргызские чиновники сообщили нам, что такое поручение дал сам президент Нурсултан Назарбаев. Кроме этого конкретного вопроса, теперь будут унифицированы и железнодорожные тарифы, а также введены специальные экономические меры по транзиту товаров из России.

Президент Алмазбек Атамбаев тоже дал поручения министрам отработать эти вопросы. Из-за того, что эти тарифы не применялись, товары доставляются сейчас в Кыргызстан дорого, что негативно отражается на предпринимателях. Минсельхоз уже начал над этими вопросами работать, так что в ЕАЭС появляются механизмы, когда стороны учитывают интересы друг друга и работают наднациональные механизмы.


Извините, но что тогда вообще делалось до последнего саммита Высшего евразийского экономического совета в Астане 31 мая, где Атамбаев поднял такой принципиальный вопрос экспорта кыргызского картофеля? Разве само по себе создание ЕАЭС не подразумевало таких наднациональных механизмов, и что это за организация, если даже картофельные вопросы должны решаться президентами?

И почему поручение Назарбаева становится сильнее положений Договора о Евразийском экономическом союзе и Международной конвенции по карантину и защите растений, основываясь на которых Минсельхоз Казахстана и ввел 4 мая временный запрет на ввоз картофеля из Кыргызстана? Тогда говорилось, что только с 1 января было около 80 случаев завоза картофеля, зараженного золотистым картофельным нематодом.

Этот картофельный вопрос обнажил многие экономические проблемы двусторонних отношений между соседними республиками, в которых кыргызская сторона считает, что казахские чиновники просто под разными предлогами чинят препятствия для экспорта из Кыргызстана мяса, молока, а теперь и овощей, а сторона казахская обвиняет Кыргызстан в вечном несоблюдении стандартов и правил.

Кыргызстан и Казахстан также имеют почти диаметрально противоположные точки зрения на водную политику в регионе, что сближает Астану с Ташкентом, с которым у Бишкека по этому вопросу еще более противоположные мнения. Основные реки Узбекистана и южного Казахстана берут начало в Кыргызстане и это странам ниже по течению не очень нравится.


Когда под Бишкеком с 2001 до 2014 года располагалась военная база международной антитеррористической коалиции, существовавшая последние 5 лет как Центр транзитных перевозок Военно-воздушных сил США, многим казахским политикам это тоже не нравилось. Они считали опасным для национальных интересов Казахстана рост влияния США в регионе, но были бы не прочь заиметь такую базу у себя.

В 2013 году американские военные появились в Актау, примерно в то же время велись переговоры об открытии базы в российском Ульяновске, но затем выбор пал на Румынию. В таких случаях под национальные хорошо маскируются меркантильные интересы: если платят вам – это экономика, если платят соседям – это политика, но результатом стало то, что Кыргызстан лишился приличных вливаний.

Только в первые полтора года пребывания базы под Бишкеком Кыргызстан получил от Вашингтона 11 млн долларов, в 2006 году ежегодная американская помощь, включая плату за аренду авиабазы, составляла 60 млн и еще $110 млн Бишкек получил на развитие аэропорта "Манас". В 2007 году Конгресс США дополнительно выделил единовременную помощь в $150 миллионов.

Но больше всего казахские власти остерегаются влияния свободы и демократии, которые в Кыргызстане по многим аспектам все еще остаются "уличными" – чиновникам жить удобнее по соседским авторитарным правилам, но основанная масса народа в Кыргызстане уже ощутила, что это такое, поэтому в последних майских событиях в Казахстане многие увидели руку кыргызского гражданского общества.


Раздражение, которое после апрельской революции 2010 года только усилилось, выражается и в закрытии границ, и в ужесточении таможенного контроля, и в высказываниях некоторых официальных лиц, которые невольно выражают мнение новой казахской элиты, которое, конечно, не в полной мере отражает общие настроения, но свой посильный вклад вносит.

И эта элита вынуждена оглядываться и равняться на Москву, потому что хорошо понимает, видит и ощущает подводные камни как общей политики на постсоветском пространстве, так и нюансы двусторонних отношений, а российская реакция на поворот Кыргызстана к парламентаризму после 7 апреля была откровенно негативной, и успокоилась Москва только с присоединением возмутителя спокойствия к ЕАЭС.

Именно поэтому даже после такой кооптации проблемы Кыргызстана на границах не сократились. Но многом виновата сама кыргызская сторона, которая несколько лет готовилась к вступлению в Таможенный союз, но так и не оказалась готовой и даже, можно сказать, ничего не сделала для своего достойного членства в этом экономическом союзе, причем, мало что реального делает и сейчас.

Власти только обещали, что для 6 миллионов населения Кыргызстана откроется рынок в 180 млн человек, но точно так же можно без предварительной подготовки открыть заслонку и сделать два ранее изолированных сосуда сообщающимися – сосуд с большей массой жидкости просто выдавит жидкость в меньшем сосуде и даже не заметит, что кому-то от этого стало больно.


В такой ситуации Кыргызстан был вправе ожидать помощи на адаптацию именно больше от Казахстана, чем от других членов союза, однако не только официального, но даже неафишируемого содействия не особенно наблюдается, а чиновники более экономически успешного соседа еще и злорадствуют над трепыханиями бедного родственника.

И вместо деликатного налаживания и выстраивания отношений со странами-соседями, мы видим, что наши власти переходят на язык дипломатических нот. Теперь, по логике, можно ожидать и объявления ультиматумов? Если государства-соседи нам жизненно важны, наверное, нельзя бездумно рушить с ними отношения, нужны частые визиты, поиски точек соприкосновения и искренность намерений.

Если же мы действительно выбрали путь несколько другого политического развития, то надо и развиваться по этому пути, не делая поправок на соседей и не заискивая перед ними. Если мы можем им объяснить, почему выбрали именно такой путь и как мы хотим действовать, чего достичь и какая польза будет от этого и нашим соседям, то встреч и переговоров с ними должно быть, наверное, еще больше.

Но создается впечатление, что напряжения с соседями растут не только из-за таких принципиальных вопросов – общаются же диктаторские режимы с супердемократическими странами и находят общий язык – но и из-за отдельных частных вопросов или поведения наших чиновников, которые не выполняют в срок договоренности, не готовятся к встречам, не учитывают рекомендаций…

Кыргызские чиновники-политики, вместо того, чтобы работать и находить пути выхода из создающейся ситуации, заключили каждый со своей отраслью сепаратный мир, когда даже во время общей чумы можно, ссылаясь на нее и за ее же счет обогащаться. На налаживание отношений с соседями им достаточно глубоко наплевать, а своему населению можно продолжать твердить о великих (будущих) успехах.

Однако общество вправе спросить у нашей чиновничьей армии – почему кыргызского президента не принимает в Стамбуле глава турецкого государства, когда он летит туда за тысячи километров, и почему его не встречают в Астане, когда он приезжает туда на саммит ЕАЭС? Допустим, местные чиновники имеют какие-то другие интересы, но что делают наши дипломаты и чиновники?

И почему на этом высоком саммите вопросы экспорта картофеля поднимает президент? Почему эту проблему не могут уже месяц решить руководители предприятий, министры или премьер-министры? А если они действительно не могут урегулировать такое, то, наверное, президент должен поднимать не вопрос картошки, а проблемы взаимодействия братских правительств?

Даже при двух прежних властях такого не было, даже после революции 2005 года казахи не закрывали свои границы, так что мы вправе спросить и у себя, и у властей – что такого случилось в последнее время, что такого вы там на саммитах или двусторонних встречах наговорили-натворили (или, наоборот, не сделали), что к нам так относятся? Почему из-за вашего неумения руководить должны страдать рядовые граждане?
02 июня 2016 - Нарын Айып