Самородок величиной с глыбу
Андрей Михайлович Бородин (1912–1984) руководил Кустанайской областью в 1959-1981 годах

Родился в Курской губернии русской
Андрей Михайлович Бородин родился в октябре 1912 года в одной из самых русских по духу губерний – Курской. Более точный адрес: Льговский уезд, который в 1928 году был переименован в Кореневский район. А деревня так и называется Сафоновкой, как называлась раньше – по фамилии помещика, владевшего, наверное, и телами, и душами своих крепостных, и плодородными землями – в Курской области почвы хорошие.
Мы дозвонились до райцентра Коренево, поговорили с главой района Сергеем Ковтуном. Помнят ли Бородина на малой родине? Нам прислали газету "Голос района", где к 80-летию Курской области (2014 год) была опубликована большая статья об А.М. Бородине "Нам есть, кем гордиться".
Происхождение Андрея Михайловича было крестьянским. И с этой линии он никогда не сворачивал. В двадцатилетнем возрасте поступил в Курский ветеринарный техникум. Медленное тогда было время. Попробуй сегодня человек в 20 лет поступи в колледж на любую специальность – какой из этого карьерный рост получится? Вопрос риторический, но, возможно, ответ на него заложен в Книге судеб. Если человек приходит в мир с миссией, то время всегда работает на него.

Каким надо было быть ветеринаром!
Андрей Бородин стал заведовать ветпунктом в Забеловском сельхозкомбинате Джетыгаринского (ныне Житикаринского) района в суровом 1937 году. По тому времени диплом техникума значил немало, но для такой карьеры, какую сделал Бородин за 20 лет (до того как стал руководить нашей областью), и университетов, и академий было бы недостаточно. То есть не диплом играл роль – только личность.
О Бородине многие вспоминали, особенно в устной форме. О достижениях, о характере, о всякого рода эпизодах – как легендарный человек, он снискал народную молву, люди сложили о нем своеобразный эпос, в котором есть правда, вымысел, преувеличения. И есть фундаментальная действительность, которую даже ломка общественного строя, глобальные кризисы не смогли свалить, – индустрия, аграрный сектор, инфраструктура, трудовые традиции. Один автор в Интернете (Сергей Каргапольцев) подчеркнул очень важное для нас, нынешних, обстоятельство: Андрей Михайлович свою жизнь, карьеру, судьбу связал с Казахстаном. Однажды и навсегда. Есть в Курской области деревня Сафоновка, где он родился, и есть на старом костанайском кладбище, на Аллее Героев, его, по нынешним временам, скромная могила. Одна граница жизни и другая. И если первую мы не выбираем, то последняя – есть результат сознательный
Бородин остался в истории как человек, который заложил фундамент и возвел каркас Костанайской области в ее послевоенной истории. Люди, которые его знали, работали вместе с ним, считают, что он, кроме того, научил работать целую плеяду управленцев. Конечно, мы можем задаться вопросом: каким надо было быть ветеринаром, чтобы растить хлеб, добывать, руду, строить города и села, ковать кадры? Вопрос не из ряда казусных – наверное, вначале он был очень хорошим ветеринаром, потому и заметили. Между прочим, в годы Великой Отечественной войны Бородин работал по тому же профилю – ветеринарному, но уже на высоком обкомовском уровне. Высшее образование Андрей Михайлович получил только в 1951 году, стал ученым зоотехником. А карьера неслась впереди диплома. С 1945 года и по 1953-й он работал в ЦК Компартии Казахстана, правда, "замом у зава" сельхозотдела. А до назначения "первым" в Кустанай (1959 г.) Бородин успел поработать и заместителем министра, и министром сельского хозяйства Казахской ССР.

"Наш дед и незабвенный БАМ"
В книге "Эпоха Бородина. Время Демиденко" Петр Максимович Черныш пишет:
"Первый секретарь на всех уровнях обладал огромной, практически единоличной властью. Многое здесь зависело от личных качеств человека. Но то мое время, о котором идет речь, было еще так близко от сталинщины, и, вполне понятно, оно несло на себе его отпечаток. Людей мягких, податливых, интеллигентных тогда, дипломатически выражаясь, недолюбливали. В фаворе были работники из числа приверженцев строгого, командного, не допускавшего "либеральничиния" стиля".
Но, по оценке Черныша, БАМ (Бородин Андрей Михайлович), плоть от плоти этого командного стиля, облагораживал его своей личностью. "Все мы росли, крепли, мужали, набирались опыта под пристальным надзором нашего "деда", незабвенного БАМа".
По словам Петра Максимовича, Кустанайский обком почти не критиковали – ни сверху, ни снизу. Но сам Андрей Михайлович умел "и просить, и предлагать, и требовать порой сурово и беспощадно. Крайне резко он разговаривал с вышестоящими…".

За что любили?
Андрея Михайловича любили и те, кто с ним рядом работал, и те, кто его никогда не видел и видеть не мог по причине огромной дистанции между "первым" и "последним" в том смысле, что если иерархическая лестница имеет первую ступеньку, то должна быть и последняя.
Петр Черныш пишет: "В минуты отдыха он любил что-то вспомнить, обнаруживал удивительную память – о делах давно минувших дней рассказывал с такими деталями, что все поражались. В пору добродушия в кабинете царили оживление, шутки и смех. По другим кабинетам он никогда не ходил, знал только свой да председателя обл­исполкома – и то лишь по необходимости. Был он очень скромен и непритязателен в одежде и пище. Долго всем миром уговаривали Андрея Михайловича заменить квартиру, потому что в старой, по улице Советской, даже балкона не было... Он уже было согласился, но, услышав какие-то пересуды, отказался. И только когда в городе строительство перешло на поток, переселился на улицу Павлова….".
Такие сведения расходятся в массах и вызывают определенную реакцию – скромность у народа в чести. Что до соратников Бородина, то многие ему признательны, в том числе и за собственную карьеру, за сложившуюся жизнь. Еще раз процитируем книгу Черныша:
"…для меня он был самым-самым. С его подачи я круто взлетел вверх по служебной лестнице, совершенно неожиданно для себя оказался в когорте руководителей области – членом бюро обкома партии, первым секретарем обкома комсомола, завотделом оргпартработы обкома партии. Четверть века я был рядом с ним, со своим мудрым, строгим, но справедливым наставником, Учителем. Много воды утекло даже в нашем тишайшем Тоболе с тех пор, как он покинул этот мир, но не проходит и дня, чтобы я не вспомнил добрым словом этого человека. И дело здесь, конечно же, не только в личной благодарности. Суть в том, что БАМ был всеобщим любимцем, признанным вожаком не только партийцев, но и всех кустанайцев. Он всецело и, я бы сказал, вдохновенно отдавал все свои силы и знания служению Родине, ее народу, был подлинным патриотом-интернационалистом. Именно при нем наша область превратилась в край развитой промышленности и сельского хозяйства, были построены гигантские комбинаты, новые города, крупные заводы и фабрики, асфальтированные дороги, преобразились села, возведены сотни школ, клубов, больниц, предприятий торговли и бытового обслуживания, радио и телевидения…".

Хозяин и кормилец
Так называет Бородина Вера Григорьевна Семенова, в прошлом руководитель комсомольских, партийных и советских органов, секретарь Костанайского областного маслихата.
"Андрея Михайловича давно нет на этой земле, но на его могиле почти всегда появляются живые цветы, а в дни христианских праздников – куличи и угощения. Люди помнят, чтят, передают добрую славу о нем своим детям".
По словам Веры Григорьевны, Бородин не любил менять кадры, относился к ним по-отечески. Как все наши эксперты, Семенова проецирует влияние Бородина на свою собственную судьбу: "…Он уже не был "первым", когда в моей жизни наступил тяжелый период. Он не дал растоптать мое имя, принял участие в справедливом решении возникшей ситуации. Для Бородина такое отношение к людям было характерно".
Вспоминает Вера Григорьевна и трудное время самого Бородина: "Уходил Андрей Михайлович с поста очень больным человеком и болезненно. Он столкнулся с изоляцией и предательством. Его карьера закончилась примерно так же, как и у другого великого в Казахстане человека – Кунаева. К сожалению, все недоразумения разрешились уже после ухода из жизни Андрея Михайловича…".

Справедливость запоминается
Салим Мендыбаев, писатель, журналист, взял такой ракурс, о котором другие люди никогда не знали. Он пишет: "В 1973 году газета "Коммунизм таңы" (ныне "Қостанай таңы") отмечала 50-летний юбилей. Редактором был Бахитжан Хусинович Жангисин, мудрейший человек, наставник творческой молодежи. В связи с юбилеем газета была представлена к государственной награде. Завотделом пропаганды и агитации обкома партии Нурхан Кемешович Кемешов подготовил документ о представлении к ордену "Знак почета". Когда вопрос был рассмотрен на бюро обкома партии, Бородин спросил:
– А у "Ленинского пути" какой орден?
Ответили, что орден Трудового Красного Знамени.
– И казахскую газету надо представить к ордену Трудового Красного Знамени, – сказал Андрей Михайлович".
После бюро, вспоминает Салим Мендыбаев, редактор Жангисин нам сообщил эту новость, за что журналисты были благодарны первому секретарю обкома. И сегодня сотрудники казахской газеты говорят, что всегда чувствовали поддержку Бородина и что его эпоха была "эпохой расцвета области".
Мендыбаев вспоминает: "Мне часто приходилось готовить доклады, выступления А.М.Бородина к печати, переводить текст на казахский язык. Он всегда говорил очень понятно, аргументированно и доходчиво. Такой материал и перевести было легко. В этом я еще раз убедился, когда к руководству области пришел В.П. Демиденко. У него слог был сложным, много было ехидства, показного красноречия, самолюбования…"

Людмила ФЕФЕЛОВА, 2 июня 16