В воскресенье, 3 июля, стало известно, что президент России Владимир Путин подписал закон о гвардии Российской Федерации. На следующий день, в понедельник, в Бишкеке прошло заседание Совета обороны, на котором было объявлено о реформе силовых ведомств, которая имеет примерно ту же направленность, что и в России.

Путин начал реформу в феврале – две структуры, отвечавшие за противодействие незаконному обороту наркотиков и контролирующее миграцию в стране (ФСКН и ФМС), перешли под контроль МВД, а на базе Внутренних войск в апреле начала создаваться Национальная гвардия, в состав которой вошли также ОМОН, СОБР, ВОХР. В июле создание Росгвардии завершилось.


В Кыргызстане тоже предлагается некая оптимизация деятельности некоторых структур – на базе Академии МВД будет создана Академия права для подготовки кадров всех силовых структур, все сотрудники правоохранительных органов начнут работать по контрактам, следственные функции Генеральной прокуратуры, Таможенной службы, Пятого управления МВД будут переданы ГКНБ и ГСБЭП, между которыми тоже будет перераспределение.

Создаются независимые Национальная служба судебной экспертизы, а также при МВД - Служба по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, Служба по борьбе с экстремизмом и незаконной миграцией, Служба общественной безопасности, Криминальная милиция и Служба собственной безопасности. Органы прокуратуры будут вести статистику и надзор за законностью.

Похожих реформ было уже много, одна из них, проводившаяся уже десять лет на средства зарубежных доноров, в частности, ОБСЕ, ни к какому реально ощутимому результату не привела. Потому что главный вопрос был один: вы нам давайте денег и побольше, а мы уж сами ими распорядимся по своему усмотрению. Никто не гарантирует, что и сейчас не произойдет такая же реформа без особого результата для населения.

Создание единой академии силовых ведомств логически понятно, этим несколько укрепляется вертикаль власти, что и есть основная цель, однако теперь вряд ли неблаговидные факты, становившиеся достоянием гласности вследствие борьбы и соперничества между разными ведомствами, будут обнародоваться. Искоренить их не так-то просто, но мы теперь просто не будем о них узнавать.

И ГСКН, и МВД ранее боролись с наркопреступлениями параллельно, но ни министерству, ни ГСКН никто не давал возможности ловить крупных преступников или наркобаронов, этим занимались и продолжат заниматься другие структуры. В то же время особенной борьбы с наркомафией мы никогда не видели – всегда попадаются только мелкие нарушители.

Основные силовые структуры как подчинялись раньше напрямую президенту, так и остаются в его ведении, но теперь, с отнятием у них следственных функций, они становятся несколько менее грозными. При этом усиливается Госслужба по борьбе с экономическими преступлениями (ГСБЭП – Финпол), которая подотчетна правительству, так что это встраивается в общие планы внедрения большего парламентаризма.

Все это – рекомендации Совета обороны, которым руководит президент. И все это в жизнь будет претворять правительство, но что оно само разрабатывало и рекомендовало? И Жогорку Кенеш не принимал особенного участия в обсуждении и принятии решения по реформе, хотя восторженно их принял – лидеры фракций узнали обо всем этом вместе с другими на заседании Совета обороны.

При этом все государственные мужи разных ветвей власти, разными путями попавшие в высший круг, слушают и внимают авторам предлагаемых им реформ с озабоченными и всезнающими выражениями на лице. Точно с таким же выражением кыргызские руководители хлопали на съездах компартии 40-50 лет назад, когда тоже правительство или Верховный совет только выполняли указания партии.


То есть эту реформу можно понять как еще одну демонстрацию влияния и возможностей президентской ветви власти, которая только и может сейчас что-то решать в стране. Все остальные ветви никакой особой инициативой не обладают, точнее, им такой инициативы не дают, потому что единоначалие стало уже давно священным принципом управления страной.

Но можно понять и несколько по-другому. Даже если кто-то разрабатывал эту реформу самостоятельно, влияние российских экспертов, которых в Кыргызстане достаточно много, никто отрицать не может. И советы настоящих советников всегда должны быть такими, чтобы советуемый не особенно подозревал о решающем влиянии советующего и считал, что решение принимает он сам, самостоятельно.

Положительные примеры какой бы то ни было страны перенимать полезно, особенно если они органически адаптируются под местные условия. Но достаточно косметический характер реформ без кардинальных изменений, если не считать усиление ГСБЭП, а также время проведения реформ дают основание для подозрений, что собственной инициативы здесь не так уж и много.

Российские политологи сейчас мягко обозначают пределы власти Российской империи столетней давности как ее "орбиту влияния". Если учесть, что Кыргызстан в прошлом году окончательно и бесповоротно вошел в "орбиту влияния" своего основного и единственного стратегического партнера, то вполне возможно, что все это делается уже под единым руководством.

Если в центре произошло серьезное изменение системы управления силовых структур, то и в губерниях, автономиях и доминионах, входящих в "орбиту влияния" этих структур, она должна унифицироваться, чтобы легче было осуществлять единое управление. Теперь, надо полагать, не только силовые структуры подвергнутся унификации и вертикализации.

Подобное единообразие функций и деятельности правоохранительных органов очень даже нужно внешним кураторам, которые не особенно желают в ходе своего контроля разбираться в мелочах, но основные структуры и связи для них должны быть важны, видимы и подконтрольны. Характерный показатель – после ликвидации самостоятельного ФСКН в России, в Кыргызстане тоже ГСКН расформировывается.

Авторы говорят, что реформа готовилась два года, что резких кадровых перестановок не будет, никаких рисков для государства нет и особых средств не требуется. Однако если не будет серьезных кадровых перестановок и силовые структуры не станут более самостоятельными, трудно ожидать, что ситуация кардинально улучшится. Будут работать те же люди с теми же интересами и связями.

Коррупция как процветала, так и процветает, чиновники как воровали, так и воруют, принимаемые программы и стратегии как не выполнялись, так и не выполняются… От перемены мест слагаемых трудно ожидать изменения суммы. Система не особенно меняется, становится лишь чуть удобнее отдавать распоряжения и создавать видимость бурной деятельности под контролем стратегических партнеров.

06 июля 2016
Нарын Айып