13 июля 2016 - Нарын Айып

Вчера коллегия Верховного суда (ВС) под председательством заместителя председателя ВС Качыке Эсенканова вынесла решение по делу Азимжана Аскарова, частично удовлетворив ходатайство адвоката Нурбека Токтакунова и отменив решение ВС, а также приговор суда второй инстанции, но оставив в силе решение районного суда и передав дело для нового судебного разбирательства в Чуйский облсуд.

Ноокенский районный суд 15 сентября 2010 года приговорил Аскарова к пожизненному заключению, затем Джалал-Абадский областной суд 10 ноября и ВС 20 декабря 2010 года утвердили это решение. Он был обвинен в причастности к нападению на сотрудников милиции в Базар-Коргонском районе 13 июня 2010 года. Решения были приняты на основе только свидетельских показаний стороны обвинения.

Ни самому Аскарову, ни его основному адвокату, ни многим свидетелям с его стороны на суде выступить не дали, а подобные нарушения судебных процедур дают право на отмену приговора, каким бы он ни был – обвинительным или оправдательным. Однако власти Кыргызстана до последнего времени твердили, что вина Аскарова доказана на всех ступенях судебного производства и приговоры отменить уже нельзя.

Аскаров до своего задержания 15 июня 2010 года много раз изобличал сотрудников правоохранительных органов, например, благодаря ему был раскрыт факт, что милиционеры насиловали женщин, содержащихся в СИЗО в Базар-Коргонском районе, а 13 июня 2010 года он снимал на видео погромщиков, которых сопровождали милиционеры, даже не пытавшиеся тех остановить.

Правозащитники и международные организации еще в 2010 году расценили приговор Аскарову как месть правоохранительных органов за его правозащитную деятельность и разоблачения злоупотреблений в рядах милиции. В сентябре 2012 года Аскаров получил премию Международного комитета по защите журналистов, а в июле прошлого года – премию Госдепартамента США,

21 апреля 2016 года Комитет ООН по правам человека призвал Кыргызстан немедленно освободить Аскарова, так как он был задержан незаконно, содержался в бесчеловечных условиях, подвергался пыткам и жестокому обращению, но главное – был лишен возможности надлежащим образом подготовить свою защиту для судебного разбирательства. Комитет рекомендовал аннулировать обвинительный приговор.


Кыргызские власти оказались в сложном положении – и рекомендации ООН как бы надо выполнять, и в то же время нельзя отказываться от своих прежних заявлений и действий, которыми они до последнего времени чуть ли не гордились. Ведь они сами считали и внушали всем остальным вокруг, что защитили честь своего народа в том конфликте июня 2010 года и победили в войне, развязанной сепаратистами.

Это как "убийства ради сохранения чести" где-нибудь в других азиатских странах. Даже изнасилованную девушку родственники могут тихо убить и так же тихо похоронить, потому что она де, "потеряла честь" и опозорила семью. Получается, раз конфликт был между двумя этническими группами, надо защищать только свой этнос, что бы там законы ни говорили. Понятие честь для патриархального общества – святое.

Но та же самая честь никак не страдает от того, например, что коррупция стала образом жизни чиновничества, или когда суды принимают неправосудные решения, или при виде того, что каждый, занявший какую-либо значимую должность начинает воровать из государственной казны с первого дня своей деятельности, потому что ему нужно "отбить" потраченные на покупку должности деньги.

И как раз на чести и совести местных властей, правоохранительных органов и судов то, что они внушили родственникам погибшего 13 июня 2010 года капитана милиции Мыктыбека Сулайманова, что убит он был при непосредственном участии Аскарова. На суде в сентябре 2010 года сами же милиционеры иногда заявляли: "Тех, кто были в толпе, – на скамье подсудимых нет".

Убит Сулайманов был жестоко, его тело затем было сожжено около моста через реку Кара-Ункур на 553 километре автотрассы Бишкек-Ош у Базар-Коргона. Но исчерпывающих доказательств того, что именно Аскаров руководил толпой, следствие найти не смогло. Очень похоже, что и само дело, и суд по нему были проведены для того, чтобы быстрее его закрыть и отчитаться.

Ранее власти на всех возможных уровнях твердили, что изменить приговор Аскарову в принципе невозможно, что его вина полностью доказана и что судебные акты Верховного суда обжалованию не подлежат. Теперь они пришли к сомнительному компромиссу и как бы тянут время, чтобы максимально смягчить свой собственный позор.

В такой ситуации, как это парадоксально ни выглядит, смена верховной власти в стране сильно бы помогла прогнившему кыргызскому правосудию – ответственность за все ранее принятые неправосудные решения как судов, так и других органов, деятельность которых связана с юридическими решениями, можно бы возложить на ушедшую власть и попытаться начать жить с чистого листа.

Если это вообще возможно в сложившейся ситуации, ведь насквозь прогнила не только система правосудия, но и все, куда ни ткнешь пальцем – управление образованием, медициной, энергетикой, промышленностью, сельским хозяйством... и что еще у нас там осталось? Любое управление любой отраслью сейчас возможно только с помощью коррупции.

Трудно вообще говорить о доказанности чьей-то вины, когда ни судебные, ни местные власти не обеспечивают даже соблюдения необходимых процессуальных норм. В стране властвует феодальный принцип "око за око", причем не обязательно "око" того, кто действительно виноват. А настоящие преступники – по вине правоохранительных органов – в это время гуляют на свободе.

И как раз сами милиционеры не смогли в июне 2010 года защитить своего коллегу Сулайманова, а каждый спасал сам себя. Точно так же они много раз делали, когда происходили захваты правительственных зданий в Бишкеке в 2005 или 2010 годах, или когда какая-либо толпа окружала, например, здание Общественной телерадиокорпорации.

Некоторые говорят, что решение Комитета ООН по правам человека носит только рекомендательный характер, и Кыргызстан не обязан его выполнять. Однако когда врачи рекомендуют вам чистить по утрам зубы или не пить водку при циррозе печени – это тоже рекомендации и их тоже не обязательно выполнять. Но при этом хуже обычно бывает не тем, кто дает рекомендации, а тем, кто их не выполняет.