По его прогнозам, нас ждут сокращения, снижение ценности зарплаты и другие неприятности, которые должно было предотвращать правительство

Эксперт Петр Своик в эксклюзивном интервью "Диапазону" поделился мнением о причинах падения тенге. По его прогнозам, нас ждут сокращения, снижение ценности зарплаты и другие неприятности, которые должно было предотвращать правительство.

Нацбанк напомнил, что тенге доверять не стоит
– На рынке, где формируются курсы валют, всего несколько игроков, которые работают по заказу экспортеров и импортируют. Но и они сами тоже спекулируют. Фундаментальных предпосылок для ослабления тенге сейчас нет. Платежный баланс больше показывает укрепление тенге. Но догма Нацбанка доверить колебания тенге рынку, свободному плаванию неправильная. 26 июля Нацбанк не уследил за происходящим, бездействовал. Понадеялись, что обойдется. Обошлось, ослабление незначительное, но последствия ожидаются наихудшие. Ведь Нацбанк снова напомнил нам, что тенге – валюта ненадежная, а политика Нацбанка не внушает доверия. Люди успели чуточку забыть про девальвации, и снова напомнили.
Платежный баланс Казахстана не изменился. Да, падает экспорт, но не отстает и падение импорта, поэтому дефицита валюты в стране нет. Золотовалютные резервы Нацфонда растут за счет стабильности платежного баланса страны. 25 лет картина с казахстанскими игроками остается почти неизменной. В первую очередь, многое зависит от "Шеврона", на втором месте "Карачаганак" и дальше по порядку "Жанажол", другие компании. Появления новых игроков не предвидится.
– Как влияет и будет влиять на экономику нынешняя ситуация с экспортерами, которые действуют в Актюбинском регионе?
– Ну, Жанажол, как работал так и работает. Больших изменений не предвидится. Предприятия Актюбинского региона находятся в системе экспорта сырья. В Актюбинском регионе это нефть и хром. Но эта система уже исчерпала свой потенциал, идет по инерции, поскольку дополнительных источников роста уже нет. Это как у автомобиля датчик показывает, что бензин закончился, но он еще катится за счет набранной скорости. Однако сейчас ситуация для нас не катастрофична, так как вместе с экспортом падает и импорт.
– Это связано с импортозамещением и увеличением казахстанского содержимого?
– Нет, импортозамещения не наблюдается. Импорт падает, во-первых, из-за того, что экспортеры сворачивают импорт. То есть меньше инвестируют, меньше привозят. Например, китайцы в вашем Жанажоле. Во-вторых, снижается спрос у потребителей. У людей сейчас меньше денег, поэтому они меньше тратят, экономят. И рынок импортных товаров падает. За счет этого идет некая стабилизация. Но когда закончится девальвационный эффект, падение экспорта и импорта достигнет дна, тогда начнется настоящий кризис. Сложится ощущение стабилизации, но это будет топтанием на месте.

Китайцы не уйдут в кризис, люди перестанут покупать товары
– Как считаете, последние события в стране, тот же земельный вопрос, повлияли на инвесторов, в особенности на инвесторов из Китая?
– У меня пока нет оснований думать, что политические события погнали экономическую волну. Но тут вопрос инерции. Если такие политические неприятности начались, то они скажутся на экономике. Но какие бы трудности ни были у китайских и других иностранных экспортеров, они все равно не уйдут.
– Но у некоторых предприятий реальный простой, сотрудников сокращают.
– Тем не менее, нефтедобыча – это не только экономика, но и политика. Те предприятия, которые вошли, уже не уйдут, но они сокращают расходы. Это касается и других сфер, не только нефтегазовой. Какие бы сложности у иностранных предприятий ни были, наши производители им не конкуренты. И вряд ли их вытеснят в ближайшие годы. Наша драма в том, что казахстанские производители производят только то, что нельзя завозить издалека: хлеб, молоко и живое мясо, консервированное завозят. А чтобы расширить производственный потенциал, нужны деньги. В кризис их тем более нет. Наше правительство плывет по течению. Выстроили сырьевую политику, пытаются наладить индустриально-инновационное развитие, но делают это слабо. Вообще, кризис одновременно рождает и возможности. Но наша система выстроена так, что эти возможности не появляются. Ведь они же не берутся из воздуха. Если не вдаваться в политику, людям нужно перетерпеть сложные времена.
– А более конкретно? Что ожидает людей?
– Не хотелось бы каркать, но будет меньше работы и зарплаты. Причем номинально будет та же сумма, но этих денег уже не хватит на покупку того, что удавалось приобрести. Поскольку будет значительное удорожание товаров, снизится покупательская способность населения. Возможно, будут сокращения. Будет рост коррупции, особенно там, где разыгрываются тендеры. Во время кризиса едва ли не единственным источником экономической жизни будут госбюджет и госзаказы.
– Каковы мотивы бездействия или невмешательства Нацбанка и правительства в судьбу тенге и экспортного потенциала экономики?
– Я считаю, что у них цель оттянуть неприятности. Девальвация для этой цели подходящий инструмент. Для аналогии: у человека плохо со здоровьем, проблемы на работе и в личной жизни, а ему наливают полный стакан водки. Вот уже год мы связаны с девальвацией. Но так долго продолжаться не может, этот период закончится. И тогда наступит реальный кризис.
– А сейчас нет кризиса?
– Сейчас мы на пороге кризиса, сам кризис настанет в будущем.

О дедолларизации, депозитах и "детском лепете Нацбанка"
– Политика Нацбанка дедолларизации – это дет­ский лепет. Да, когда установили 14% депозитов в тенге против 2% в долларах, был некий стимул хранить деньги в тенге. Но девальвация 26 июля в очередной раз подорвала доверие к тенге. Сам Нацбанк – первый дестабилизатор доверия к тенге. Поэтому говорить о дедолларизации глупо.
– В какой валюте сейчас и в ближайшем будущем безопаснее хранить деньги? В мультивалютном?
– В какой валюте лежали сбережения, в той и пусть лежат. Совет хранить деньги на разных депозитах хорош для финансовых воротил. Для них не так страшно потерять половину, как все.

Почему укрепление тенге – это плохо?
– Укрепление валюты – экономическая диверсия. Если девальвация тенге – это рюмка водки для отвлечения от неприятностей, то укрепление тенге – это как повесить гирю на шею, это шапка Мономаха. Укреплять валюту означает делать себя менее конкурентоспособными. Население имеет временный выигрыш, а экономика в итоге пострадает.
– То есть и ослабление плохо, и укрепление не лучше. Как быть?
– Игры с колебанием валюты ущербны. Это присуще колониальным странам с нестабильной экономикой. Серьезное государство с серьезной экономикой не должно позволять подобные колебания собственной валюты к доллару. Правильно – это не позволять валюте дергаться туда-сюда. Но мы зависимы от американской валюты, это факт. Но можно, торгуя на долларах, держать баланс своей валюты, МВФ никаких выговоров делать не будет.

Какие прогнозы и что делать?
– Говорить, что в какой-то месяц, сентябрь или октябрь, кризис схватит нас за горло, не будем. Если не будет эксцессов, в кризис мы вползем медленно. К зиме ситуация с зарплатами будет хуже, чем сейчас. А весной еще хуже. Ситуация будет зависеть и от мировой экономики, которая сейчас в кризисе. Влияние на нас будут иметь выборы в госдуму России. Мы сильно зависим от России, и курс России в отношении Казахстана может серьезно измениться. И мы зависим от Китая. Что касается Турции, то с ней у нас экономическая связь весьма невелика, несколько процентов экспорта и импорта, поэтому катаклизмов не предвидится. А вот когда прекратим завозить товары из России и Китая, начнется кризис. Ведь это не значит, что наши производители проснулись, а значит, что упала покупательская способность населения.
– Чего стоит опасаться правительству и что делать людям, чтобы, грубо говоря, не голодать?
– Правительству нужно опасаться волнений. А жителям можно посоветовать терпения и экономии. Если есть возможность, не хранить и не тратить деньги, лучше пустить их в дело. А если на счету лежат деньги, лучше не дер­гаться, в чем лежат, в том пусть и лежат. А самое важное – настроить себя философски. Если ты потерял деньги, это не конец света. Главное, не потерять здоровье и жизнь. После последних трагических событий в стране это самое актуальное.

Багдат АСЫЛБЕК, 3 августа 16