Бакинский саммит с участием президента России Владимира Путина, главы Азербайджана Ильхама Алиева и лидера Ирана Хасана Рухани - событие экстраординарное, его результаты еще будут подвергаться специальному анализу. Поэтому сейчас мы отметим пунктирно те важные моменты, которые лежат на поверхности.

Прежде всего, в таком формате встреча проходила впервые. Инициатива ее проведения исходила от азербайджанской стороны. Как утверждают бакинские издания, предложение выдвинул президент Азербайджана в феврале этого года в телефонном разговоре со своим российским коллегой. Понятно, что форум нуждался в тщательной политико-дипломатической подготовке, на что необходимо было время. В тот момент некоторые турецкие СМИ намекали, что Алиев намерен даже пригласить на саммит в Баку президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и помирить его с Путиным.

Однако в первых числах апреля вспыхнула карабахская война, которая грозила подорвать и без того очень хрупкую стабильность в регионе. Небывалые по своей масштабности боевые действия на линии соприкосновения конфликтующих сторон, заявления Анкары о том, что "она всегда будет на стороне Баку", не только сорвали "турецкий проект", но и вынудили президента Путина лично принять участие в действиях по упреждению силового сценарию решения нагорно-карабахской проблемы. В конце апреля вновь по инициативе азербайджанской стороны в Баку состоялась встреча министров иностранных дел России, Ирана и Азербайджана, которые, наряду с обсуждением перспектив урегулирования нагорно-карабахского конфликта, обсуждали и возможность саммита с участием президентов. И в дальнейшем события развивались фактически под звуки нагорно-карабахского "дудука".

В Вене при посреднических усилиях глав внешнеполитических ведомств состоялась встреча президентов Азербайджана и Армении Сержа Саргсяна. Правда, Баку, приняв одобренные решения, тогда не подписал общее заявление. Продолжен был венский процесс в конце июня в Санкт-Петербурге при посредничестве президента Путина и участии Минской группы ОБСЕ. В отношении механизмов урегулирования нагорно-карабахского конфликта были закреплены позиции, согласно которым на линии соприкосновения конфликтующих сторон вводится система мониторинга, появляются международные наблюдатели и только после этого, когда блокируются возможности силового варианта, начинается переход к широкому политико-дипломатическому урегулированию конфликта. В дальнейшем Баку официально и неофициально либо пытался дезавуировать достигнутые соглашения, либо придать им свою интерпретацию. Однако накануне бакинского саммита трех президентов Путин заявил, что "Россия не навязывает сторонам готовых решений, в этом вопросе нужен сбалансированный компромисс между Арменией и Азербайджаном", а сама "Россия готова поддержать тот вариант решения проблемы, который устроит все вовлеченные стороны, выступить вместе с другими посредниками гарантом урегулирования".

Будучи в Баку на трехстороннем саммите, глава России на переговорах с Алиевым заявил буквально следующее: "Вы упомянули о Карабахе. Это действительно проблема, которая нам досталась из нашего советского прошлого. Знаю, насколько это острый вопрос и для Азербайджана, и для Армении. Мы будем стремиться к одному, мы будем стремиться к тому, чтобы Армения и Азербайджан нашли такое решение, которое является компромиссным, но приемлемым для обеих сторон. Чтобы здесь не было победителей, а победителями были народы двух стран, и оба государства чувствовали, что они решили эту сложную задачу в интересах сегодняшнего дня и будущих поколений". Таким образом российская сторона дала понять Азербайджану, что она не намерена в какой-либо форме разыгрывать армянскую и нагорно-карабахскую "карты".

15 июля в Турции была предпринята попытка переворота. Президент Эрдоган пошел на резкое обострение отношений со своими западными партнерами, обвиняя их в том, что в отличие от Москвы, они не оказали ему поддержку и даже способствовали попыткам дестабилизации обстановки в стране. Затем он заявил о стремлении наладить сотрудничество с Ираном и Россией с целью "навести порядок" в регионе. Во внешней политике Анкара стала демонстрировать - правда, пока только на словах - стремление изменить отношение к Сирии и желание развивать более тесные торгово-экономические и другие связи на восточном направлении, включая в первую очередь, Россию, но и не порывая с Западом. Таким образом, к началу бакинского саммита геополитическая ситуация на Большом Ближнем Востоке стала резко меняться, что быстро почувствовали и в Азербайджане.

Так что на трехсторонней встрече Баку выступал преимущественно в роли хозяина, принимающего уважаемых гостей, тогда как политическая инициатива была в руках Москвы и Тегерана, которые интенсивно развивают многопрофильное сотрудничество на двухсторонней основе. Поэтому выводы некоторых московских геополитиков, которые заявляют о формировании оси Москва-Баку-Тегеран, что "изменит ход истории в регионе", "резко изменит баланс сил", "лишит Запад возможности продолжать политику провокаций в отношениях трех евразийских держав", являются преждевременными. Нет никаких серьезных признаков того, что Баку и его стратегический союзник Анкара готовы выходить из сферы влияния атлантизма в Евразии, а нынешний их дрейф на этом направлении - это не всего лишь вынужденный тактический ход.

Что же касается декларируемого на бакинском саммите проекта международного транспортного коридора "Север-Юг", то его пока легче нарисовать на географической карте, нежели осуществить на практике из-за сложной ситуации в Афганистане, да и в Пакистане. Как отмечает помощник президента России Юрий Ушаков, представленные на встрече три страны "сталкиваются со схожими проблемами, включая глобальный экономический кризис, ситуацию у наших границ, в частности, у границ с Афганистаном и в целом на Ближнем Востоке, вопросы борьбы с терроризмом". Другое дело, конечно, иметь в виду выход с Севера на Персидский залив, в перспективах наращивания трехстороннего сотрудничества в торгово-экономической сфере с акцентом на энергетику или разведку и разработку нефтегазовых месторождений в Каспийским регионе.

Но и тут, как ни крути, Россия и Иран - крупные мировые энергетические державы, а роль Азербайджана просматривается в основном в качестве транзитной стороны. В этом же последнем качестве можно рассматривать и Армению, эти два транзитных проекта могут развиваться параллельно, если будет и дальше сохраняться противостояние между Баку и Ереваном из-за нагорно-карабахского конфликта. Тогда, чтобы сохранить баланс сил в регионе при отсутствии готовности конфликтующих сторон к поискам взаимоприемлемых компромиссов в урегулировании нагорно-карабахского конфликта, необходимо также готовить трехсторонний саммит Россия-Иран-Армения. Как говорит директор Четвертого департамента стран СНГ МИД России Алексей Павловский, "отношения России и Армении союзнические, между тем, отношения с Азербайджаном - это не отношения союзников, мы характеризуем их как стратегическое партнерство", поскольку "Азербайджан не является союзником России, в отличие от Армении, с которой у нас военно-политический союз, ряд договоров по взаимопомощи, в том числе военной".

Вот почему, с одной стороны, участие Азербайджана в альянсе с Россией и Ираном, способно сдерживать его от силового варианта решения нагорно-карабахского конфликта, с другой - создает возможность для Азербайджана оказывать давление на эти страны. Если же пытаться интегрировать в обозначенную транзитную сеть Армению, то политика Азербайджана должна претерпеть радикальные изменения. Возможно ли такое? Бакинский саммит формирует в регионе еще только потенциально-новые геополитические реалии. До внятного "завтра" тут очень далеко.

Станислав Тарасов
9 Августа 2016,