Со мной в камере сидели законченные наркоманы - Кулекеев рассказал, как отбывал тюремный срок
Бывший председатель агентства по статистике, министр экономики и торговли (1999–2002), образования и науки (2003–2004), вице-президент и президент двух крупнейших национальных компаний Казахстана… Ступени карьеры вели все выше и выше. Но в 2008 году его обвинили в получении взятки в 100 тысяч долларов.

В суде же доказали лишь превышение должностных полномочий и назначили наказание – три года лишения свободы. Через год он получил условно-досрочное освобождение. Спустя почти семь лет Жаксыбек Кулекеев согласился дать корреспонденту "КАРАВАНА" эксклюзивное интервью о том, что ему пришлось пережить за тюремной решеткой. Получилось очень откровенно.

"Наличие денег в моей машине не является доказательством моей вины"

– Жаксыбек Абдрахметович, в свое время ваш арест вызвал огромный резонанс в обществе. В СМИ озвучивались различные версии: одни считали, что дело было сфабриковано, другие, наоборот, обвиняли вас во взяточничестве. А какова ваша версия того, что на самом деле произошло?

– Прежде всего, хотел бы отметить, что мне крайне неприятно говорить на данную тему…

В самом деле, не было объективных оснований в обвинении меня в получении взятки и помещении в следственный изолятор. На суде удалось доказать несостоятельность предъявленного против меня обвинения по факту получения взятки, и тому были неопровержимые доказательства. О том, что дело сфабриковано, стало известно буквально с первых дней задержания. Поскольку в моих действиях не было осознанного деяния, повлекшего общественно опасные последствия. В теории уголовного права различают объективные и субъективные признаки преступления. Если одного из этих звеньев нет, то нет основания для обвинения человека в совершении преступления. Совершению такого преступления, как правило, предшествует предварительная встреча, где стороны должны обговаривать условия. Против меня обвинение строилось на показаниях двух человек. Один из них дескать, хотел получить тендер, а второго участника процесса "мучила совесть", в результате чего он написал заявление в финпол.

В своем заявлении в финпол Руслан Местоев отметил, что 6 марта 2008 года был у меня и в ходе этой встречи якобы я попросил принести мне 100 тысяч долларов за содействие некоей фирме "Бекет АСТ" выиграть тендер.

Но на самом деле вопросами тендера я никогда не занимался. Это было обязанностью как раз таки самого Местоева, как управляющего директора по организации госзакупок. Но пусть это останется на его совести. Это первый момент, который я хотел бы отметить.

Кадры видеосъемки задержания

На суде мне удалось доказать лживость данного показания, что этой предварительной встречи у нас не было в силу того, что в это время я находился в командировке со своими коллегами.

Теперь, что касается заявления представителя фирмы"Бекет АСТ". В момент написания заявления такой компании не существовало, поскольку она закрылась в июне 2007 года. Как вам известно, меня арестовали 1 апреля 2008 года.

Как выяснилось в ходе судебных разбирательств, эта компания существовала только на бумаге и никогда не участвовала ни в каких тендерах. Учредитель этой компании – мать-одиночка, профессиональный бухгалтер – пояснила на суде, что открыла эту фирму в надежде на то, что в будущем ей удастся заняться каким-нибудь бизнесом. Она предоставила на суде подтверждающие документы о том, что фирма не имела своего офиса и через расчетный счет не проводились никакие операции, поэтому ей приходилось сдавать в налоговую службу пустографки. Сама владелица компании скиталась вместе с детьми по съемным квартирам и не имела возможности снимать помещение для своей фирмы. Тем не менее нашелся лжесвидетель, который заявил на суде, что он представляет астанинский филиал этой несуществующей фирмы. На вопрос суда, откуда у фирмы могли оказаться 100 тысяч долларов, лжесвидетель заявил, что эти деньги были отложены будто бы на хозяйственные нужды. Но поскольку якобы я затребовал именно такую сумму взятки, то им пришлось эти деньги передать Местоеву. Однако владелица "Бекет АСТ" опровергла его слова, заявив, что если бы на руках у нее были такие деньги, то в первую очередь она решила бы проблемы с собственным жильем.

Таким образом, как видите, обвинение против меня строилось на клевете, и в моих действиях не было ни одного признака, подтверждающего злой умысел с моей стороны. И поэтому не было оснований для возбуждения уголовного дела, но тем не менее его возбудили и меня осудили.

Кадры видеосъемки задержания

– Однако в момент задержания у вас в машине были обнаружены деньги. Как вы это прокомментируете?

– Да, деньги были на самом деле. Их передал моему водителю Местоев. Наличие денег в моей машине не является доказательством моей вины. Человека наказывают за его преступное деяние. Как я выше отметил, в моих действиях признака преступления не было. Поэтому на суде стороне обвинения так и не удалось доказать мою вину по получению взятки. В правовом государстве такие действия классифицируются по-другому, поэтому не хотел бы далее комментировать этот случай.

"Тюрьма – это тюрьма"

– В первые дни ареста пытались ли вы обратиться за помощью к своим высокопоставленным друзьям или знакомым?

– Нет, конечно. Во-первых, у меня такой возможности не было, во-вторых, как реалист, я всегда стараюсь трезво оценивать ситуацию. У меня никаких шансов на спасение не было.

– Оказывали ли на вас психологическое давление в СИЗО?

– У следователей есть свои методы добывания нужных показаний. Все было, но у меня претензий к следователям и работникам СИЗО нет.

– Как к вам относились сокамерники?

– Мне в этом плане, можно сказать, повезло. Первое время в камере я был один. Хотя это была не одиночная, а обычная камера. В этом были свои преимущества и недостатки. Преимущество заключалось в том, что рядом никого не было и я мог спокойно заниматься своим делом. С другой стороны, человек, как социальное существо, нуждается в общении. Абсолютная изоляция – это тяжелое испытание. Одного в камере держали около 20 дней. Только потом я узнал причину. За моей дверью была выставлена усиленная охрана из сотрудников финансовой полиции. Видимо, боялись утечки информации или еще чего-то.

…Со мной в камере сидели законченные наркоманы. Страшно было находиться в одном помещении с неадекватными людьми. Я никогда в жизни не видел наркомана. До сих пор не забуду это зрелище. Они всю ночь не спали, отдыхали только днем. Я же – наоборот. Как бы тяжело ни было, спал ночью…

Мне одному было запрещено смотреть телевизор, другим осужденным разрешали, хотя я тоже хотел смотреть чемпионат мира по футболу. Поэтому старался восполнить это чтением книг – единственное, в чем меня не ограничивали. Друзья передавали новые книги по экономике, газеты и научные журналы. Люди, которые сидели вместе со мной, ежедневно писали доносы руководству: что я сегодня делал, какие книги читал и о чем говорил. Копировали мои конспекты и передавали руководству колонии.

– В некоторых СМИ прошла информация о том, что вы вроде бы пытались закончить жизнь суицидом…

– Это неправда. У меня и в мыслях этого не было.

– Ваши родные заявляли журналистам, что вас якобы пытались убить в камере и даже обратились с открытым письмом в Генпрокуратуру. Это так?

– То, что подослали специально подготовленных людей, чтобы убить меня, уже доказанный факт. За это был осужден один из руководителей следственного изолятора. Был большой скандал, о нем в свое время писали на страницах СМИ. Я стараюсь не вспоминать. Конечно, тюрьма – это тюрьма. Меня осудили на три года, и за решеткой я провел 515 дней. Как бы горько ни было – это моя судьба, часть жизни. Для меня она стала испытанием на прочность. И я думаю, что успешно его прошел, – остался человеком и не потерял веру в людей. В конце 2009 года был условно-досрочно освобожден. С начала 2010 года вышел на работу и с тех пор занят своим любимым делом – научной деятельностью.

– Проведывали ли вас в тюрьме ваши бывшие коллеги из числа высокопоставленных чиновников?

– Я с гордостью могу заявить, что все друзья остались и не отвернулись в трудное для моей семьи время. Мы по-прежнему поддерживаем тесные отношения и остаемся верными друзьями. Многие из них приходили ко мне в тюрьму, хотя я отговаривал, поскольку боялся, что из-за меня у них могут быть неприятности. В трудное время многие из них как морально, так и материально поддерживали меня и мою семью, за что я бесконечно благодарен.

Камера, где сидел заключенный Кулекеев большую часть своего срока

– После того как вы вышли на свободу, не возникало желания отомстить своим обидчикам?

– Не было тогда, нет и сейчас. Я не могу жить, храня в душе обиду на кого-то. Отомстить – это значит идти на новое преступление. Я не из такой категории людей.

"Я – законопослушный гражданин"

– После вас началась череда громких арестов других высокопоставленных чиновников: Жаксылыка Доскалиева, Серика Буркитбаева и других. Поддерживаете ли вы с ними связь?

– Да, с отдельными из них я поддерживаю отношения. Например, с Доскалиевым живем по соседству, иногда встречаемся. С Буркитбаевым мы из одного района, вместе приехали поступать в вуз. Он интеллектуал, увлеченный наукой человек, поэтому остаемся друзьями, и нас связывают научные интересы. С Искаковым иногда по праздникам созваниваемся. Люди, о которых вы говорите, очень образованные и грамотные специалисты с утвердившимися политическими взглядами. Они далеко не молоды и никогда не были в моем понимании криминальными авторитетами, да и не станут ими. В силу своих возможностей каждый из них вносит свою лепту в развитие нашей страны.

– Не хотели бы вернуться на госслужбу? Ведь срок ограничения уже давно прошел.

– По закону не могу, потому что последняя редакция Трудового кодекса не дает такую возможность. И особого желания нет, поскольку я в данное время занят любимым делом.

– А вот обвиняемый по делу Ермегияева г-н Пирметов до сих пор числится в составе топ-менеджмента НК "Астана ЭКСПО-2017" и, несмотря на громкий скандал, не собирался уходить с поста?

– Я его не знаю, поэтому не буду судить. У каждого человека есть свои амбиции. Я – законопослушный гражданин. Это мое осознанное решение не возвращаться в политику.

– Но тем не менее вы вступили в партию "Ак жол". С чем был связан ваш выбор?

– Ничего плохого в членстве в партии "Ак жол" я не нахожу. Я остаюсь рядовым членом этой партии. Думаю, что рано или поздно партийное движение в стране должно получить новый импульс, поскольку без политической конкуренции развиваться трудно. В любом обществе для поступательного развития, как минимум должны быть две сильные партии. В моем представлении партия "Ак жол" имеет хороший шанс в будущем стать одной из двух лидирующих партий в нашей стране. А депутатом не стремлюсь стать, тем более и не могу в силу вышеназванных причин.

АЛМАТЫ

Дилярам Аркин